Часть европейского общества искренне сочувствует людям, вынужденным покинуть родину и, часто с малолетними детьми, отправиться в неизвестность. Другие считают их основной причиной ухудшения криминогенной и экономической обстановки. При упоминании беженцев из Африки и с Ближнего Востока у большинства возникают неприятные ассоциации: грабежи, теракты, изнасилования, непомерные траты правительства на пособия мигрантам.
В Германии проблема с беженцами особенно актуальна из-за их количества — миллионы их въехали через открытые границы страны в 2015 году. Ситуацию обострила пандемия — без надлежащего контроля многие мигранты попросту пропали из поля зрения соответствующих органов. По данным The Guardian и журналистов Lost in Europe, более 18 000 мигрантов, подростков и детей, бесследно исчезли на территории Евросоюза за 3 года. В том числе в Германии — более 700 человек.
Не секрет, что далеко не все мигранты приезжают в Европу с благими намерениями — легализоваться, устроиться на работу и зарабатывать на достойную жизнь своей семьи (часто она совсем не маленькая, и имеет способность активно увеличиваться).
Многие из приезжих изначально рассчитывают зарабатывать криминальным путем — кражами и грабежами, распространением наркотиков и торговлей людьми. Поэтому нашествие такого количество потенциально опасных «гостей» вызвало естественную в такой ситуации реакцию общества. Опасения жителей Германии усилились после нападения на женщин в Кельне и других регионах страны, рождественского теракта 2016 года в Берлине, унесшего жизни 12 человек и навсегда изменившего судьбы их близких и оставшихся в живых пострадавших. Один из них, Клостерс, вспоминает:
Я до сих пор с содроганием вспоминаю этот страшный вечер — его события постоянно всплывают у меня в памяти. Было около восьми часов, давно стемнело, но освещенный рождественскими огнями рынок создавал праздничное настроение. Я помню, как остановился перед киоском с горячим вином и позвонил маме спросить, где она находится, но вместо ответа услышал рев мотора, какой-то грохот и крики прохожих. Спустя мгновенье я ощутил резкую боль после чудовищного удара и на время потерял ощущение реальности. Помню, как приехали полиция и скорая, как люди кричали о теракте и о наезде грузовика на толпу.
Встать я самостоятельно не смог, и врачи доставили меня в больницу на носилках. Там я надеялся встретить маму, но ее нигде не было. Не появилась она и через несколько часов. О ее смерти мне сообщили на следующий день — она одной из первых оказалась под колесами, и травмы стали для нее смертельными. Я по-прежнему не могу до конца поверить, что она ушла, с ней безвозвратно умерла и часть меня. Прошло несколько лет, прежде чем я научился вновь самостоятельно передвигаться без костылей, но боль утраты сильнее любых физических травм.
Вдвойне обидно, что нападавший стал одним из многих людей, которых страна приняла и кому оказала помощь в сложное время. Плата за наше гостеприимство оказалась кровавой. Ни для кого не секрет, что вместе с тысячами бегущих от ужасов войны и голода людей в Германию прибывают сотни человек с криминальным прошлым, которые не только не имеют уважения к нашей культуре и нашему образу жизни, но и откровенно ненавидят нас. Эта ненависть очень опасна для немецкого общества и может привести к еще большим разрушениям в будущем.
Правительству необходимо срочно пересмотреть свою миграционную политику и, если не снизить число принимаемых государством просителей убежища, то тщательнее проверять их биографию и хотя бы на это время не разрешать им свободно перемещаться по территории Германии. В данный момент нет совершенно никакого механизма проверки психического здоровья просителей убежища и ограничения их перемещения. Это значит, что любой человек может приехать к нам из Африки или с Ближнего Востока, выдавать себя за кого угодно и свободно разгуливать по немецким городам и деревням. Это совершенно неприемлемо для страны, в которой люди хоть немного думают о своей безопасности.
Житель Мюнхена Петер, занимающийся разведением собак, говорит о еще одной проблеме, вызванной нашествием мигрантов:
По отношению к африканцам и арабам вообще не стоит использовать слово «беженец» — оно здесь не к месту. Этих людей правильно называть «экономические мигранты», своими целями и отношениями они ничем не отличаются от приезжих с востока Евросоюза. Эти преимущественно молодые и крепкие люди смотрят на Германию и Австрию, как на возможность легко обогатиться за счет наших налогоплательщиков, в чем им помогает действующее федеральное правительство и чиновники в Брюсселе. Уже сейчас приезжие имеют больше прав, чем коренные немцы. Они могут годами не работать, получать качественное образование, достойное денежное пособие и даже принимать активное участие в политической жизни чужой для них страны. При этом им всегда и всего мало, и они готовы критиковать нашу страну за недостаточное соблюдение их прав и принуждение к интеграции. Сложившееся положение нужно изменить и немедленно — в противном случае нас ждет неизбежная катастрофа.
Против миграционной политики правительства и бизнесмен Херманн из поселка Венгерн под Штутгартом. Он уверен, что сложившаяся ситуация разрушает немецкое общество, ведь под видом беженцев в Германию часто перебираются преступники всех мастей и террористы:
Бедуины в пустыне, племена в джунглях и эскимосы в Арктике, рыболовы в южных морях и охотники на пушного зверя в тайге поколениями живут в экстремальных условиях, но и не думают покидать родные земли. Германии следует полностью пересмотреть свою внешнюю политику и сконцентрироваться только на внутренних проблемах.
Посмотрите, к чему привела миграционная политика в последнее пятилетие: в нашей стране возбуждено несколько десятков уголовных дел о терроризме, на скамьях подсудимых в региональных судах сидят вербовщики «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация), военные преступники, сбежавшие от правосудия, и другие экстремисты, всем сердцем ненавидящие нас и нашу страну.
Немецкие политики ошибаются, когда думают, что демографическую яму можно заполнить беженцами или жителями бедных стран Евросоюза. Нынешний кризис должны решить сами немцы: для этого нужно больше работать, строить крепкие семьи и рожать детей, за которыми стоит единственно возможное будущее нашей страны.
Бесспорно, далеко не все беженцы, переселившиеся в Европу, ведут себя подобным образом. Есть множество примеров, когда мигранты успешно интегрируются и работают на благо страны. Например иммигрант из Туниса Муса приехал в Германию в далеком 2011 году. Здесь он получил образование и стал успешным инженером-мехатроником, проживая в Кельне. Он рассказывает:
Я не думал о переезде в чужую страну, но после революции 2010-2011 годов в Тунисе (арабская весна) на какое-то время воцарился хаос, стало опасно ходить по улицам, не было никакой работы. Переезду в Германию я обязан своему отцу, который потратил все свои сбережения, чтобы помочь мне, 19-летнему юноше, попасть морским путем в Европу. Честно говоря, я сперва хотел поехать во Францию, так как французский у меня хорошо шел в школе, но знакомые по лагерю уговорили двинуться на север, и я не пожалел. Вместо палаточного городка, без водопровода и канализации, нас разместили в общежитии по два человека в комнате, вместо горячих обедов появилось небольшое пособие, на которое каждый мог купить себе, что ему по вкусу.
Учеба у меня шла хорошо: за полтора года, пока рассматривалась моя заявка на статус постоянного жителя, я выучил немецкий язык и смог поступить в вечернюю школу, чтобы получить среднее образование. В конце 2013 года у меня появилось право работать и получать зарплату, на которую я стал снимать квартиру и подал заявление на воссоединение с женой, сыном и родителями, которые все это время оставались в Тунисе. Мою просьбу рассматривали чуть больше года, после чего я смог купить билет до Франкфурта для супруги и ребенка. Родителям въехать не разрешили, а сейчас они уже и сами не желают никуда мигрировать из Туниса.
Я считаю себя полноценным членом немецкого общества, которое протянуло руку помощи в сложное для меня и моей семьи время. Спустя десятилетие, имея за плечами немецкое высшее образование и престижную работу инженером-мехатроником, я чувствую себя нужным на второй родине и с ужасом думаю о тысячах людей, вынужденных жить во время войн, голода и безработицы без шанса изменить свою жизнь и жизнь близких в лучшую сторону. Немцы — прогрессивная нация, так как, в отличие от других народов, они не делят людей на своих и чужих по цвету кожи, религии или вероисповеданию.
Однако правозащитник Вольф Зеерне констатирует, что далеко не всем переселенцам везет, как Мусе. Многие просители убежища оказываются в ужасных условиях:
Нынешняя ситуация с беженцами — позор Евросоюза. Брюссель должен уделять этой проблеме больше внимания и обеспечить людей, прибывающих в нашу страну, достойными условиями жизни. Начинать необходимо с ликвидации палаточных лагерей для беженцев, в которых царит антисанитария, унижающая человеческое достоинство, а также принуждения стран Средиземноморского региона к организации спасательных патрулей у берегов Африки. После этого просителям убежища нужно предоставить кров и работу на территории одной из стран ЕС. Критики моей позиции часто забывают, что ни один человек не покидает свою страну добровольно и в борьбе за лучшее будущее подвергается многим лишениям.
Предприниматель Марлис из Дюссельдорфа утверждает, что при грамотной миграционной политике совсем не сложно избежать преступлений со стороны приезжих:
Несомненно, жителям регионов, страдающих от природных катаклизмов, революций и военных конфликтов, необходимо помогать. Однако помогать потерпевшим нужно в их же странах. Размещение беженцев в многочисленных палаточных лагерях вдали от их дома порождает коррупцию чиновников принимающих стран и не способствует решению сложившихся проблем.
Свое мнение высказала Лена — успешный русскоязычный парикмахер из Берлина. В свое время она сама находилась не в лучшем положении после иммиграции, поэтому сочувствует беженцам. Но в то же время опасается роста преступности:
Как мать девочки-подростка я опасаюсь прежде всего за ее безопасность. Женщины в Германии все чаще подвергаются агрессии со стороны приезжих из стран Африки и Азии, и многие случаи домогательств и изнасилований остаются нераскрытыми. Многих моих знакомых пугает возможность повторения истории с похищением девочки Лизы, до конца не расследованной берлинской полицией, — я не желаю подобной участи для моего ребенка.
Интересно, что несколько столетий назад немцы сами охотно уезжали в другие страны, но теперь ситуация изменилась на противоположную: ФРГ является второй по привлекательности, после Соединенных Штатов, страной для мигрантов. Мечтой для миллионов потенциальных переселенцев по всему миру. По данным Федерального статистического ведомства, примерно 21,2 млн. жителей Германии, то есть 25% населения, имеют иностранные корни. Около 11,2 млн. не являются гражданами ФРГ.
Вряд ли раскол в обществе и вопрос приема мигрантов станет приоритетным на предстоящих выборах главы правительства, но вполне способен попортить кровь кандидатам. Например по рейтингу Армина Лашета, выдвинутого от ХДС/ХСС и ранее поддерживавшего Меркель в решении открыть двери Германии для беженцев, может жестко ударить его позиция. Число сторонников миграционного курса федерального правительства продолжает снижаться и может привести к потере ощутимой части электората консервативного блока Христианско-демократического союза и Христианско-социального союза.
А правая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ), рассматривающая ислам в виде угрозы немецким традициям и культуре, резко поднялась в рейтингах и сумела пробиться в парламент на фоне миграционного кризиса. Хотя сейчас она постепенно теряет поддержку, но теперь привлекает на свою сторону ярых противников локдаунов и карантинов.
Однако кто бы ни стал главой правительства, ему придется балансировать между симпатиями коренного электората и голосами натурализованных мигрантов, чей политический вес с каждым годом растет. Наверняка Берлин пересмотрит квоты по принятию просителей убежища и, вполне возможно, ужесточит их условия пребывания в стране. Ведь кризис с беженцами, породивший раскол в обществе, так просто никуда не уйдет.
