В ХОЛОДА

Как у охотника или рыбака, семь дней в тарелке пусто, а на восьмой везет – приехал русский цирк. С богатой феерической программой, хорошеньким кордебалетом в блестках и большим количеством зверей. Звери пушистые, поджарые и молодые, актеры вызывали шквал аплодисментов, но из аплодисментов шубы не сошьешь.
Шубы шьют из кусочков, хвостиков и лапок. Дешевле всех – старый знакомый Эвгенидис, что на углу торговой улицы Эрму. К нему-то, сторонясь других «камаки», и был приведен в полном составе цирковой цветник. Дедок давненько в зеркале себя не видел, туда же – выпучил маслинные глаза, сглотнул сиропную слюну и сделал оптом бартерное предложение. Мол, мех за мех. За натуральный. Так и объяснил.
Ма… му… Неудобно своими словами. Хозяин, ну трясти рукавами шуб и жестами показывать. Кордебалетки призадумались, но устояли.
Правда, впоследствии довольный меховщик хвалился, что ни хильярика на них не заработал и законный процент за «камаки» пролетел, но так и быть, возьми серую шубку за то, что столько кукол привела.
Потом пришли два брата-актера, клоун с задумчивым лицом и развеселый цирковой правитель, купили меховые шапки и воротники. Так что скорняк в накладе не остался, а цирк в конце сезона прогорел. Конфисковали реквизит и блестки, и даже описали всех зверей. Но шубки-то у нас остались. Вот и греет, у каждой при себе пушистый мех!
С тех пор я в ней и в пир, и в мир всю зиму, типа новой русской. В холода кутаюсь в меха и ничего напрасно не включаю. Опять же стиль. Витой огарок в канделябре неверным светом золотит примятый ворс.
Спят балерины, батареи наливаются теплом, в темном окне невидимый жонглер подбрасывает горсти снежных блесток.
Серые мысли кутаются, путаются. Он счастлив, он боа накинул… он пушистый… как теплый серый натуральный мех.
РМ Афины Инфо
Лариса Папандопулу