По-по! – трет подбородок мастер Китцос. Он видит золотые кудри в первый раз.
Во второй раз пришел собаке домик ладить. Вышел такой большой – ребенок забирается и лает.
- Дядя Киса, гав-гав, где скилаки?
- Скилаки, вылезай, я тебе косточек принес.
В самом деле, принес килограмм «поидакья».
- Спасибо.
Что «спасибо», ты заботу оцени! Катя Моложе и умнее мамы.
- Она – во! – крутит пальчиком у золотистого виска. – Где ты найдешь такого грека, чтоб тебя с ребенком взял? А он ручной и по хозяйству нужен.
Умница белокурая! Лучше не скажешь. Мама имеет что-то возразить?
- Ну, понимаешь, он какой-то... не интеллигентный. Вон у нас фото – королева Ольга, в диадеме. А он подмигивает Кате: повитуха твоя? Ужас какой! Родной истории не знает! И вообще... Я объясняю: я филологос, филолог. А, говорит, философ, это хорошо. А девочку запишем в фрондистирье. Будет учить английский и американский языки. Ужас какой, ты понимаешь?
Понимаю. Золотой нимб – это, наверное, тяжело.
С тяжелым чувством выхожу из дома. Он у порога гладит длинношерстую собаку, доверчиво прижавшуюся рыжей головой.
неимущий, неоцененный дядя Киса! Не огорчайся, добрая душа, с кем не бывает!
- С кем не бывает, - вторит детский голосок. – У нас снег тоже белый и пушистый, а на него (стыдливым шепотом) собаки писают...
Лариса Папандопулу
Русская Мысль Афины Инфо
