С раннего возраста он начал действовать вместе со своими братьями, будущим императором Иоанном и Феодором, деспотом Мистры. В 1417 году Палеологи совершили поход против франкского правителя западного Пелопоннеса центуриона Заккарии, которого они победили и заставили передать им часть своих владений. В это время молодой Константинос обучался военному делу и управлению государством.
В 1423 году, в возрасте всего 19 лет, он стал деспотом рядом со своим братом Феодором. Он оставался им до конца 1448 года, с небольшим перерывом, когда был назначен правителем городов Ангхиало и Месембрии на черноморском побережье.
В 1448 году он был провозглашен наследником покойного императора Иоанна. За эти 25 лет Константинос стал величайшей военной фигурой в Империи в те тяжелые времена. Именно поэтому он получил прозвище «дракон» от своих подданных.
В 1424 году Иоанн Палеолог был вынужден стать вассалом султана Мурада, передав ему и византийские города на побережье Черного моря. Тогда Константинос отправился в Мистру, где, с согласия императора Иоанна и местных властей, взял на себя управление Пелопоннесом, в то время как его братья Феодор и Фома управляли южным и восточным Пелопоннесом соответственно.
Сразу после того, как он взял на себя управление, Константинос решил раз и навсегда очистить Пелопоннес от франков.
1 мая 1428 года его войска захватили Гларенцу, резиденцию княжества Заккарии, положив конец франкскому княжеству «Мореи», основанному в 1205 году. Только Патры оставались в руках франков, будучи феодом самого папы. Братья Палеологи атаковали Патры и захватили город, ограничив франков в акрополе. Тогда паписты запросили защиту у турок, которым также передали верховную власть над Патрами.
Однако прежде, чем турецкие подкрепления прибыли, люди Константиноса скоординированной атакой сломили защиту латинов и подняли флаг с двуглавым орлом на башнях города 5 июня 1429 года.
Будучи выдающейся личностью своего времени, Палеолог родился в тот неудачный момент, когда двуглавый орел тяжело страдал, упав на землю.
Тем не менее турки не признали этот факт и, как верховные правители, потребовали, чтобы греки покинули город и вернули его франкам. Тогда Константинос отправил к султанскому двору своего доверенного человека Франджи (или Сфранджи), который с помощью взяток и дипломатических маневров убедил турок, что не стоит поддерживать франков.
Эти успехи Константиноса на военном и дипломатическом уровне привели к объединению всего Пелопоннеса под греческим управлением после 220 лет франкского владычества. Событие было особенно важным, учитывая тяжелое положение империи, земли которой включали только Константинополь, окруженный турецкими владениями. Теперь свободный Пелопоннес мог стать центром возрождения греков, откуда вспыхнет огонь освобождения и других оккупированных территорий.
Эти успехи сделали Константиноса более смелым. Тогда он задумал план освобождения всей Греции от турецкого ига. Первая попытка была предпринята в 1434 году. В этом году умер флорентийский герцог Афин Антонио Аджайоли. Константинос воспользовался возможностью и попытался договориться с гречанкой-вдовой Марией Мелиссини и ее главным советником Халкокондила. Тем временем Франджи, возглавляя войско, направился в Афины.
Однако вмешался племянник покойного, Нерио Аджайоли, который захватил власть с поддержкой турок. В следующем году император Иоанн вызвал Константиноса в город и назначил его регентом, в то время как несчастный император отправился в Европу в надежде на поддержку западных стран.
Следствием его поездки стала печально известный Флорентийский синод (1439), на котором император подчинял православие папской власти в обмен на поддержку западных стран в борьбе, которую империя вела против турок.
Константинос управлял государством в течение шести лет, пока его брат не вернулся из Европы с пустыми руками, получив лишь советы и неопределенные обещания, которые, впрочем, никогда не были выполнены, не потому что не было возможности, а потому что не было желания.
А желания не было не только потому, что, как утверждают некоторые, фанатичные православные византийские греки не хотели подчиняться папской власти, но и потому, что как внутренние соперничества между государствами Запада, так и их экономические интересы не позволяли им поддерживать греков.
В то время Англия и Франция жестоко воевали друг с другом (Столетняя война), а итальянские морские республики находились в таком остром торговом соперничестве, что единственное, что их интересовало, это было завоевание рынков.
С другой стороны, итальянские морские республики имели все основания не желать видеть Византийскую империю сильной, способной оспорить их морское первенство.
На протяжении 13-го и 14-го веков они усердно работали над тем, чтобы морская мощь Византии была разрушена.
Примечательно, что во время осады почти все таможенные пошлины на ввоз товаров в Европу через Константинополь собирались генуэзцами из Галаты (Пера) и венецианцами. Таким образом, итальянцы, экономически истощая Византию, не имели никаких оснований стремиться к ее укреплению.
Они, конечно, желали, чтобы город оставался в греческих руках, главным образом потому, что если бы он был захвачен турками, последние пересмотрели бы экономические соглашения. Однако возможность подчинения Византии туркам казалась западным странам, даже итальянцам, довольно далекой, несмотря на их непосредственные контакты с Востоком.
Турки, совершенно не разбираясь в морских делах, как утверждали, не могли захватить город без флота.
Третий, казалось бы, сильный полюс власти раннего ренессансного Европы, папа, желал укрепить разрушающуюся Византию, стремясь подчинить православную церковь своим указаниям.
Тем не менее, независимо от того, насколько искренне он этого желал, на практике он не был в состоянии сделать что-то значительное.
Эпоха, когда по призыву папы тысячи западноевропейцев спешили сражаться за «веру», уже прошла.
Как сказал Сталин много веков спустя: «Папа хороший, но сколько у него дивизий?» И в тот момент у папы не было ни дивизий, ни серьезного влияния на политические дела Западной Европы.
Что касается греческих сил, можно сказать, что они были чрезмерно ограничены. С минимальными доходами, отрезанные от остального мира, одинокий остров, потерянный в море неверия, город больше не имел ни прежнего блеска, ни необходимой для выживания, в существующих условиях, военной силы.
Общее количество регулярных войск, которые были в распоряжении последних Палеологов, не превышало 3000 человек во времена Андроника III. Постепенно это число уменьшалось еще больше. Ярким примером является кампания Бусико на Востоке. Француз Бусико был нанят вместе с 100 всадниками и 1000 пехотинцами императором Мануилом Палеологом в 1398 году.
С этими немногими, но хорошо вооруженными и опытными людьми Бусико почти очистил Фракию от турок.
Однако из-за отсутствия финансовых ресурсов он покинул в следующем году Францию. В таком упадке находилась Византия, что она не могла содержать 1200 человек. Кроме регулярных войск, существовали и «ополченцы», то есть граждане, способные носить оружие, которые призывались в случае необходимости.
Однако у них не было ни серьезного вооружения, ни — что самое главное — военной подготовки и опыта.
И не было возможности обучить их как солдат, поскольку все они имели первоочередную заботу о своем выживании.
Разоренные войнами и турецкими набегами земли остались необработанными. Затем расширение турок ограничило византийскую территорию вокруг Константинополя, Эпивата и Силиври.
Экономический крах естественно привел к падению и уровня жизни до степени нищеты. Чтобы избежать голода, тысячи обращались в различные монастыри и принимали монашеский обет. Даже Константинополь не насчитывал более 40 000 человек, включая иностранцев. Единственный луч света исходил из Пелопоннеса. Но и там дела обстояли не так радужно, как казалось.
Помимо разногласий между различными властителями и деспотами Палеологами, существовали также разногласия между самими членами императорской семьи, что стало разрушительным для национального дела. С другой стороны, Пелопоннес также не имел необходимого человеческого ресурса и необходимых финансовых средств, чтобы поддержать окруженную великую столицу — ни во время окончательной осады, ни ранее.
Регулярная армия деспотов была небольшой, насчитывая всего несколько сотен «кавалеристов» и «кондратов» (пехотинцев). В эти силы каждый деспот добавлял небольшое количество франкских наемников, которые составляли лучшую часть армии.
Деспоты также имели относительно большое количество легкой кавалерии, известных как «солдаты», которые, по мнению современных западных историков, были албанцами. На самом деле это были греческие эпироты, которые, преследуемые франками, турками и сербами, бежали на юг в два миграционных потока между 1350 и 1410 годами и поселились на Пелопоннесе.
Однако основную массу военных сил деспотата составляли простые крестьяне, свободные земледельцы или крепостные «сильных» землевладельцев. Для них действуют те же правила, что и для «ополченцев» Константинополя. Вооруженные в основном луками, без доспехов, испытывающие сильную неприязнь к набегам противника, они были полезны для «партизанских» операций или осад, но не для сражений в строю.
Кроме того, они обычно отказывались выступать за пределы Истифы. И все же с такой армией Константинос Палеолог почти совершил чудо и не изгнал турок из Европы. Все, что ему было нужно для достижения своей цели, — это время. Но его противники не дали ему этого времени.
Константинос оставался в городе до 1444 года. В это время он женился на Александре Гателузо, дочери генуэзского правителя Лемноса, с очевидными политическими мотивами. Однако его жена умерла во время еще одного внутреннего конфликта, когда его младший брат Димитрий Палеолог попытался захватить город с помощью турок.
Константинос отразил атаку, но, к сожалению, проявил великодушие к предателю Димитрию, который в конечном итоге оказался личностью, принесшей наибольшие бедствия греческому народу того времени. В 1444 году Константинос вернулся в Мистру и взял на себя управление Деспотатом вместе с братом Фомой.
Тем временем возникли новые политические реалии на Балканском полуострове. В Эпире Георгий Кастриотис, сын греческого местного правителя Иоанна Кастриоти — Скандербег (то есть бей Александра) албанцев и турок — поднял восстание среди эпиротов против турок, тем самым сделав каждую попытку последних подчинить его неудачной. Севернее Иоанн Уняди также успешно сражался с османами.
Все указывало на то, что азиатскую чуму можно было победить. Константинос внимательно изучил новые события и решил действовать.
Тогда он задумал смелый план продвигаться на север и, объединившись с Кастриотом и Уняди, заставить турок отступить обратно в Азию.
Он развил дипломатические отношения с другими воинственными правителями, а также с папой. У последнего он просил военной и экономической помощи. Похоже, что он что-то в итоге получил, поскольку в 1444-1445 годах ему удалось усилить свою армию на 300 бургундских рыцарей.
Параллельно он начал переписку с великим греком, кардиналом Виссарионом, современником. Виссарион призывал Константиноса следовать примеру своих греческих предков.
Он напоминал ему, что он правит Лакедемоном, страной Леонида и Агесилая, которые морально и буквально сокрушили «варваров» своего времени.
Он напомнил ему о спартанском генерале Карфагена Ксантиппе, который также разбил римлян. Он призвал его обучить своих подданных военному делу.
Константинос последовал мудрым советам, насколько это было возможно. Прежде всего, он восстановил стену Эксамилиона на Истифе, чтобы обеспечить безопасность деспотата.
Построив «щит», он решил взять в руки и копье. Время для атаки пришло. Момент был действительно подходящим, так как турки и их султан Мурад готовились встретить христианскую армию, вторгшуюся в Болгарию.
«Крестоносцы», во главе которых стояли король Польши Ладислав и Иоанн Уняди, намеревались продвигаться через Болгарию и ударить по туркам в Фракии. Константинос знал, что эта кампания намечена, поскольку поддерживал контакты с Уняди.
К тому же папские представители прибыли в Мистру, через которых было согласовано нечто вроде альянса между греками и венграми. После этого Константинос и Фома направились в Афины. Этот город находился под контролем Нерио Аджайоли и был обязательным пунктом для вторжения на север. Греческие деспоты заставили франкского владыку подчиниться и уплатить ежегодный дань в 30 000 дукатов.
Они предпочли не свергать его, чтобы не вызвать враждебности со стороны западных стран. Однако они присоединили к государству Мистры Беотию, которую сделали базой своих операций.
Затем они вернулись на Пелопоннес. Там их настигла неприятная новость о поражении христианских сил в битве при Варне. Объединенные польские, венгерские и французские части были уничтожены после венгерского предательства. В Мистре Константинос пересмотрел ситуацию, которая теперь явно выглядела крайне неблагоприятной.
Тем не менее, Палеолог не потерял мужества. Уверенный в своих силах и способностях, он решил осуществить свой план.
Таким образом, в феврале 1445 года он возглавил свою армию из Мистры. К сожалению, у нас нет точной информации о размере и составе этой армии.
В любом случае, она не должна была превышать 2-3 000 регулярных солдат и 5-7 000 легкой пехоты и кавалерии.
Из Беотии греки направились в Фокиду и центральную Стерею. Согласно «Хронике Галакидии», под Салонами (современная Амфисса) произошло крупное сражение между греческими войсками и частями турецких бейов региона. В «Хронике Галакидии» монаха Евфимия (1703) говорится: «Тогда господин Палеолог, будучи властителем Мореи, решил изгнать турок, и выйдя из Эксамилиона, захватил все деревни в своем районе и пришел к Салонам, где произошло ужасное сражение, и турки были побеждены и уничтожены вместе с их бейом. И господин Палеолог владел Салонами, Лидорику, Галакидией и другими менее известными деревнями. Узнав об этих плохих новостях, бей Зитуньи выступил против него с бесчисленным войском, и господин Палеолог, не в силах противостоять, быстро бежал и укрылся в Эксамилионе, который был окружен...»
В битве Константинос одержал победу, уничтожив турецкое подразделение и убив главного бея. Затем греческая армия захватила Лидорику и всю Фокиду и достигла до Фессалии.
Греки Фессалии немедленно восстали против турок и объединились с войсками Константиноса. Восстание быстро распространилось.
В очень короткие сроки почти вся материковая Греция была освобождена, от Афин до Гревен и предгорий Пиндос. Нужен был только небольшой кредит времени, чтобы победить турок.
Мурад, обеспечив тылы после своей триумфальной победы при Варне, немедленно отправил подкрепления своим бейам в Греции.
Серьезно укрепленный, «с бесчисленным войском», как говорится в «Хронике Галакидии», этот бей Ламии (Зитуньи) обратился против Константиноса. Последний, не в силах противостоять подавляющему численному превосходству турок, был вынужден отступить.
Враждебная позиция также правителя Афин Нерио Аджайоли заставила его отступить к Истифе, за стенами Эксамилиона. Тем временем сам Мурад поспешил в этот район.
Султан вновь захватил Фокиду и Тевбу. Последнюю он передал своему любимцу Аджайоли. Затем, вместе с известным своим генералом Тураханом, они обратились против Эксамилиона.
В это же время Константинос не оставался бездействующим. Он попытался установить контакт с сербским правителем Георгием Бранковичем, от которого попросил провести отвлекающее действие, которое ослабило бы турецкое давление на него.
Параллельно он обратился к венецианцам, прося их о немедленной помощи, которую они могли бы предоставить из гарнизонов, находящихся в Пелопоннесе. Все они обещали помочь. На самом деле же они остались бездействующими.
Таким образом, Константинос в конечном итоге оказался один против всех турецких сил, которые, как предполагается, насчитывали 80-100 000 опытных солдат.
Греческий деспот не имел более 10 000 человек, согласно наиболее надежным оценкам. 27 ноября 1446 года многочисленный турецкий войск появился перед Эксамилионом, имея множество осадных машин, даже пушек. Константинос, осознав, что невозможно выдержать вражеский натиск, попытался установить контакт с султаном. Он отправил в качестве посла Халкокондила.
Однако султан захватил посла, бросил его в тюрьму и потребовал от Константиноса снести стену Эксамилиона.
Когда тот отказался подчиниться, Мурад атаковал 7 декабря 1446 года. Несмотря на храброе сопротивление греков, турки захватили укрепление и начали резню и грабежи на своем пути.
Первой был захвачен и разграблен Коринф, затем Сикион. Та же участь постигла Эгий и Патры, кроме акрополя последней, защитники которого успешно противостояли всем вражеским атакам. Таким образом султан оставил Патры и атаковал Гларенцу, которую он сравнял с землей.
Чтобы спасти остальной Пелопоннес, Константинос тогда согласился уплатить дань туркам, чтобы они покинули его. Только тогда свирепый султан ушел, но прежде разрушил стену Эксамилиона и захватил 60 000 греков. Это было и концом амбициозного проекта Константиноса по восстановлению власти в Греции. Преданный, он остался один против огромной турецкой армии. Точно так же произошло бы и через семь лет, когда решалась бы судьба самой великой столицы городов.
