Жертвами все чаще становятся мужчины. Четверть века назад сербы применяли сексуальное насилие против албанских мужчин. Издание ВВС Russian приводит слова одного из них:
«Я все еще чувствую себя искалеченным человеком».
У подобных преступлений нет срока давности. Буквально недавно косовская полиция арестовала серба - ему предъявлено обвинение в преступлениях, совершенных 25 лет назад. Албан (имя изменено по этическим соображениям) - этнический албанец. Почти два десятилетия он думал, что стал единственным мужчиной, пережившим сексуальное насилие во время войны в Косове в 1990-х. Оно и понятно - подвергшиеся насилию женщины нередко предпочитают скрывать этот факт, а уж когда дело касается мужчин...
Албан, которому сегодня за сорок, понял, что он не одинок после появления закона, который предусматривает дополнительную помощь пережившим изнасилование людям.
Ему было 17 лет, когда семье пришлось бежать из родной деревни в Косове и прятаться, где придется. Еды было мало, и однажды Албан пошел обратно домой за мешком пшеницы. В саду его остановила группа людей в форме сербской полиции, они с силой втолкнули его внутрь дома. Мужчина вспоминает:
«Сначала я не понял, что происходит. Я почувствовал боль и подумал, что они бьют меня ножом в спину. Потом понял, что меня раздели и делают со мной самое ужасное. Я потерял сознание».
Даже сейчас голос мужчины дрожит при этих воспоминаниях. Его чувства, как никто другой, понимает Дритон (имя изменено), хотя они никогда не встречались. Дритону сегодня за 60, и много лет он хранил такой же секрет. Его насиловали неоднократно, а в 1999 году он пережил групповое изнасилование.
Это произошло, когда его продержали 30 дней в тюрьме в Косово, которой, как он считает, управляла сербская военизированная группировка. Он догадывался, что и с другими мужчинами могло произойти подобное, но смог рассказать об этом лишь жене - никому больше он не мог доверить свой скорбный секрет.
В войне 1998-1999 годов на Балканах, разразившейся после развала Югославии, погибли примерно 130 тысяч человек. По самым приблизительным подсчетам, 10-20 тысяч человек были изнасилованы в одном только Косове.
Косово стремилось к независимости, и Сербия ответила жестокими репрессиями против этнического албанского населения. Это вылилось в масштабные вооруженные столкновения, а позднее обе стороны были обвинены в совершении зверств, включая изнасилование мирных жителей.
Через двадцать лет, в 2018 году, правительство Косова приняло закон, по которому люди, которые подвергались сексуальному насилию, официально получали статус жертв войны и право на финансовую помощь. И лишь тогда начала открываться эта трагическая страница минувших дней.
Закон помог Албану и Дритону нарушить почти двадцатилетнее молчание и преодолеть одно из последних табу той войны. Две тысячи косоваров — мужчин и женщин — вышли из тени в поисках официального признания их жертвами войны. На данный момент 1600 человек, среди которых 84 мужчины, получили этот статус. Изначально срок для подачи заявлений заканчивался в феврале 2023 года, но затем власти продлили его до мая 2025-го.
Албан по-прежнему живет в скромном родительском доме, где родился и пережил насилие. Он говорит: «Это ужасно, но у меня никогда не было возможности переехать». Коридор, где и произошло изнасилование, соединяет маленькую кухню, ванную и спальни. Сегодня Албан живет в этом доме с женой и детьми. И никто из них не подозревает, что произошло с их мужем и отцом в этом доме. Мужчина говорит:
«Я не хочу, чтобы они знали, потому что даже сегодня бывают моменты, когда мне хочется, чтобы меня не существовало вовсе. Они убили мой моральный дух, и иногда я до сих пор переживаю, достаточно ли я мужчина — это тяжкое бремя».
За все эти годы Албан рассказывал о произошедшем только один раз: через несколько дней после изнасилования он признался отцу:
«Он был потрясен, но был рад, что я остался жив. По его словам, они могли и убить меня».
Он вспоминает о произошедшем, а по лицу его текут слезы - боль до сих пор слишком ощутима. Дритон тоже сначала хотел рассказать своему отцу о случившемся, но передумал:
«Мой отец был уже стар и болел, я боялся, что мой рассказ убьет его. Но он заметил, что что-то не так, и говорил, что я наверняка что-то скрываю».
В конце концов, в какой-то момент не выдержав этого психологического давления, он рассказал своей жене. Обхватив лицо обеими руками, он говорит:
«Она приняла это. Я не был виноват в том, что со мной произошло».
Правозащитная организация Human Rights Watch называет изнасилования в ходе балканской войны «инструментом систематических этнических чисток», инициированных режимом бывшего президента Сербии Слободана Милошевича. Долгие годы тема сексуализированного насилия была под запретом и среди косовских женщин, говорит Фериде Рушити, медик и правозащитница. Документировать случаи изнасилований она начала во время войны, когда работала в лагере беженцев на севере Албании - в то время туда прибывало много косоваров. Рушити говорит:
«Люди мыслили стереотипами: мужчины запрещали женщинам публично говорить о произошедшем, потому что это означало бы, что они не смогли их защитить».
После окончания конфликта она основала Косовский реабилитационный центр для жертв пыток (KRCT), неправительственную организацию, которая оказывает психологическую и юридическую поддержку пережившим насилие. Сначала посетителями учреждения были только женщины, но с 2014 года, когда закон о признании жертв насилия впервые обсуждался в парламенте Косово, мужчины тоже начали обращаться за поддержкой.Фериде Рушити говорит:
«Традиционно считается, что мужчины должны защищать семью, а не изображать из себя жертв».
Профильные НПО, в том числе KRCT, помогают проверять истории жертв, чтобы они затем могли получать государственные пособия в размере примерно 230 евро в месяц — это около трети средней зарплаты в Косово. Албан узнал о новом законе из новостей. Но решение положить конец двадцати годам молчания, признается, далось ему с трудом. Он смог обратиться в центр лишь с третьей попытки - первые две вызвали сердцебиение и дрожь, и каждый раз он отступал назад. Весной 2019 года он, наконец, справился с собой. Дритон был в таком же стрессе при одной мысли о том, что расскажет о своей истории:
«Мне очень хотелось рассказать об этом кому-нибудь, но я знал, что мне некуда идти, поэтому, когда я наконец это сделал, я почувствовал огромное облегчение».
Оба мужчины после окончания войны принимали антидепрессанты и лекарства от тревожности, прописанные врачами, чтобы справиться с кошмарами, учащенным сердцебиением и перепадами настроения. Лишь после обращения в KRCT они получили психологическую поддержку, которая помогла им разобраться в корне проблемы. Албан вспоминает:
«Они говорили мне, что это не моя вина, потому что я был беззащитным гражданским лицом, а вина лежит на преступниках, которые сделали это со мной».
Дритон признается, что давно хотел кому-то открыться, но не знал, куда идти:
«Я все еще чувствую себя искалеченным человеком, но после разговора о случившемся я начал справляться с ситуацией немного лучше».
Он часто раздумывает о том, что подобные вещи могут происходить где-то еще, особенно, когда смотрит новости о событиях в Украине, Израиле и Газе. И говорит, обращаясь к пострадавшим от насилия:
«Мой совет всем [с кем это может произойти] — идите и расскажите об этом. В этом нет стыда, об этом надо говорить».
Кроме оказания помощи жертвам KRCT занимается и сбором доказательств вины насильников, чтобы те могли предстать перед судом. Проблема в том, что хотя жертвы выражают готовность дать показания в суде, они не знают личностей преступников. Психолог центра Селви Изети говорит:
«Нам редко удается получить их имена или описание внешности, потому что во время совершения преступлений эти люди были в масках».
Только в 2021 году суд приговорил полицейского Зорана Вукотича, этнического серба из Косова, к десяти годам тюрьмы за изнасилования женщин и участие в гонениях на мирных албанцев во время войны. Это был первый приговор по делу о сексуализированном насилии в годы войны 1998-1999 годов и в Косове его называют историческим:
«Он дал надежду другим жертвам на то, что их мучители могут понести наказание даже спустя годы после того, как совершили преступление».
В других балканских странах, таких как Хорватия и Босния и Герцеговина, действуют законы, схожие с косовскими, и число людей, официально признанных жертвами войны из-за перенесенного ими насилия, растет там ежегодно.
В Сербии же ситуация иная. Эта страна не причисляет изнасилованных людей к числу жертв войны среди мирного населения. И пока среди сербов, тоже подвергшихся насилию в годы войны, не было желающих поделиться своей историей.
С самого начала полномасштабного вторжения России в Украину стали появляться сообщения о сексуализированном насилии со стороны российских военных. Спустя год активных боевых действий власти Украины зафиксировали сотни случаев насилия, совершенного в отношении женщин, мужчин, детей и ЛГБТ-персон. По мере деоккупации территорий становится известно о большем числе подобных случаев...
