Сторонники этой идеи говорят, что такой трибунал - это единственная возможность привлечь к ответственности лично Владимира Путина и высших чиновников РФ. Но есть ли в этом смысл?
Главная проблема
"Решение президента Путина нанести удар по Украине — это серьезный вызов международному порядку, установившемуся после 1945 года. Путин попытался заменить принципы самоопределения для народов и верховенства закона применением силы. Весь мир должен знать об акте агрессии, который он спровоцировал, и о зверствах, которые он организовал. Чтобы помочь отразить гнусные попытки президента Путина разрушить мир в Европе, нам пора создать специальный трибунал".
Это цитата из открытого письма, которое составили 40 известных юристов и политических деятелей из разных стран. То же самое говорят и представители украинской делегации, которая отправилась в турне по Северной Америке, а также заехала в Париж, Берлин и Лондон, пытаясь убедить страны Запада принять участие в создании международного трибунала, цитирует авторов послания BBC.
Мария Мезенцева, глава этой делегации, после встреч в Лондоне сказала изданию: "Мы призываем наших партнеров во всем мире присоединиться к инициативе создания специального суда или так называемого спецтрибунала — платформы для привлечения к ответственности высшего руководства России. Это и Путин, и Совет безопасности — то есть до 20 человек топовых чиновников, политиков, военных, которые планировали, осуществляли и отдавали распоряжения относительно преступной агрессии".
Агрессия — это в данном контексте не просто какое-то громкое слово, а вполне конкретное преступление. ООН определяет агрессию, как применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной целостности или политической независимости другого государства. "В свое время Нюрнбергский трибунал подчеркнул, что агрессия — это главное зло. Именно агрессия отворяет врата ада. И агрессия, в отличие от других преступлений, вбирает в себя все зло войны. Именно война является главным преступлением", — говорит Глеб Богуш, специалист по международному уголовному праву из Копенгагенского университета.
Военные преступления, в отличие от агрессии, совершаются в войнах обеими сторонами — стороны вооруженного конфликта должны подчиняться одинаковым правилам, и не имеет значения, кто обороняется, а кто — агрессор. "Например военные преступления, совершенные российским или украинским военнослужащими, имеют одно и то же правовое содержание, — говорит Глеб Богуш. — Но нужно понимать, в чем причина этого. Если бы не было факта агрессии, не было бы и этих преступлений. Да, они сами по себе заслуживают серьезного разбирательства и наказания, но все это не имело бы места, если бы не то, что случилось в 2014 году и получило развитие в 2022 году, а именно — агрессия".
Есть только одна проблема — на данный момент расследовать российскую агрессию просто некому. К тому же на это нужны деньги, и немалые. Украина, конечно, может найти на это спонсоров, но насколько много они готовы за это платить?
Преступление руководства
Украина рассчитывает добиться правосудия в нескольких инстанциях. Первая — это Международный суд ООН в Гааге. Украина обратилась туда спустя два дня после начала войны, 26 февраля. Иск был сформулирован необычно: Россия, как заявляет Украина, незаконно обосновывала свое вторжение ложными утверждениями о "геноциде" русскоязычного населения Донбасса.
Международный суд ООН, созданный в 1946 году для разрешения споров между государствами, может рассматривать дела, касающиеся международных договоров, участниками которых являются стороны. Россия признает юрисдикцию международного суда в Гааге по спорам о применении и толковании Конвенции о предупреждении преступления геноцида.
Гаага приказала России приостановить военные действия на территории Украины.
Решения Международного суда ООН являются обязательными для исполнения и не могут быть обжалованы. Есть одна проблема — у суда нет никаких инструментов, чтобы добиться от государств исполнения решений. Результат очевиден — война продолжается уже более, чем десять месяцев.
Второй вариант — это Международный уголовный суд, который также находится в Гааге. МУС уже инициировал расследование военных преступлений, совершенных в Украине, причем начиная с 2014 года.
Летом этого года МУС исполнилось 20 лет. Все эти два десятилетия суд расследует самые серьезные преступления в мире — геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступления агрессии. Одно из главных преимуществ Международного уголовного суда — перед ним ни у кого нет иммунитета, в том числе - у глав государств. Но, пожалуй, главный минус МУС заключается в том, что он не может расследовать преступление агрессии, если обе стороны конфликта не являются участниками Римского статута — документа, который лег в основу этого органа. Ни Россия, ни Украина не ратифицировали Римский статут.
Единственный способ все-таки организовать такое разбирательство в МУС - получить согласие Совета Безопасности ООН. Но там у России есть право вето. Россия, как один из основателей ООН, является постоянным членом Совета безопасности ООН и наложит вето на это решение. К тому же у России есть еще один союзник, постоянный член Совбеза, - Китай, который вряд ли проголосует за наказание России, понимая, что в этом случае он будет следующим на очереди.
Впрочем, есть такая вероятность, что США и их союзники могут проигнорировать это вето, тогда... ООН, как международная структура, фактически утратит свою легитимность.
Получается, что, несмотря на всеобщее понимание всей тяжести преступления агрессии, нет никаких готовых инструментов для того, чтобы обвинить руководство России в развязывании войны. Специалист по международному праву Глеб Богуш добавляет: "Преступление агрессии — это преступление руководства. За агрессию основными обвиняемыми становятся лидеры государства, которые принимали решение о совершении вооруженного нападения. Поскольку Совбез парализован из-за вето России, трибунал призван закрыть существующий пробел и дополнить МУС".
Сила иммунитета
Одна из проблем, с которой столкнется международный трибунал, — это вопрос персонального иммунитета. В международном праве главы и высшие должностные лица государств имеют иммунитет от судебного преследования — везде, кроме Международного уголовного суда, который преступление агрессии в данном случае расследовать не может. Так на каком основании трибунал будет расследовать действия Владимира Путина?
Ответов на этот вопрос два. Один — из области права, второй — из области правового реализма, как говорят американцы. С правовым реализмом все просто: в реальности, скорее всего, любой трибунал, созданный для расследования преступления агрессии, решит, что у подозреваемых нет иммунитета. Что касается области права, то ответ не столь очевиден.
Один из сторонников создания трибунала Ларри Джонсон, работавший помощником генерального секретаря ООН по правовым вопросам, уверен, что трибунал "явно сможет прорвать завесу неприкосновенности главы государства". По мнению Джонсона, для того, чтобы это стало реальностью, Генассамблея ООН должна проголосовать подавляющим большинством голосов. В профессиональном сообществе уже несколько месяцев идут споры о том, какого количества голосов будет достаточно для создания трибунала. Профессор Кевин Йон Хеллер считает, что проголосовать за резолюцию должны минимум две трети Генассамблеи.
"Такая резолюция может быть принята только подавляющим большинством государств, которые представляют все уголки земного шара. И я ужасно беспокоюсь, когда вижу ученых или НКО, которые говорят: "Ой, достаточно 60 стран (из 193). Или просто — чтобы резолюция прошла". Мне кажется, мы должны думать не только о желании привлечь Путина к ответственности, но и о прецеденте, который может быть создан таким решением", — говорит Хеллер.
Другие страны не могут не думать о правовых и политических последствиях, к которым может привести создание голосами всего 50-60 стран в Генассамблее трибунала, имеющего право лишить любого лидера государства персонального иммунитета. Но это не учитывает право вето от постоянных членов Совбеза... Замкнутый круг.
Плохая идея?
Профессор международного права центра военных исследований Копенгагенского университета Кевин Йон Хеллер говорит, что солидарен с желанием своих коллег положить конец этой войне и добиться личной ответственности для лиц, которые ее развязали. Но открытое письмо с призывом создать трибунал Хеллер бы не подписал. "Я считаю, что Путин и многие другие высокопоставленные российские политические и военные лидеры совершили преступление агрессии. Но я считаю, что специальный трибунал — это плохая идея", — говорит профессор Хеллер.
До появления Международного уголовного суда трибуналы были способом расследовать военные преступления. Чаще всего это был сложный по организации процесс, на который тратились огромные деньги. Но трибуналы не умерли с созданием МУС. Например в 2003 году ООН и правительство Сьерра-Леоне создали специальный суд, который занимался преступлениями, совершенными во время гражданской войны, и спустя почти 10 лет за эти преступления осудили бывшего президента Либерии Чарльза Тейлора. А после того, как МУС осудил и фактически казнил Слободана Милошевича, он был оправдан.
Ну и наконец, в этом деле есть и другая, наверно не менее важная причина - подобная инициатива может быть обращена и на другие страны. Как говорится в старом анекдоте:«Главное в ходе следственных действий не выйти на самих себя…». Ведь суд над Россией также может стать предлогом в отношении войны в Ираке, Афганистане, Ливии и даже во... Вьетнаме. Число военных преступлений, за которые можно привлечь страны НАТО, участвовавшие в этих войнах, просто огромно, а наказания, как известно никто не понес.
Главная проблема
Самая главная проблема, с которой столкнется любой международный трибунал, — это вопрос выдачи подсудимых. Международный уголовный суд не выносит заочных приговоров. Это значит, что для судебного разбирательства подсудимый физически должен находиться в заключении в Гааге. Пока в России силен существующий режим, эффективное расследование и приговор в отношении высокопоставленных чиновников вряд ли возможны.
Для примера: попытка МУС привлечь США за военные преступления в Афганистане окончилась неудачей. Более того, против главного прокурора МУС Фату Бенсуда, которая приложила огромные усилия, чтобы добиться включения военнослужащих США в список возможных участников военных преступлений в Афганистане, были введены санкции. Не только против неё, но также против других членов МУС, а также им аннулировали визы в США.
После того, как США пообещали прекратить финансирование МУС, дело и вовсе было закрыто.
"Если прокуроры (МУС. - Ред.) действительно закрывают расследование, касающееся американского участия в Афганистане, это говорит о том, что тактика проволочек и давления на МУС приносит плоды. Бывшие чиновники США и те, кто на них работал, продолжат наслаждаться безнаказанностью. Это послание будет понято другими военными преступниками, которые увидят, что американский сценарий работает", - цитирует Катрин Галлагер сайт правозащитной организации Journalists for Justice ("Журналисты за правосудие"), пишет издание DW.
