Основное ее значение состоит в том, что в результате на карте Европы появилось государство Греция, никогда прежде не существовавшее: в древности у греков было не единое государство, но отдельные полисы, а та средневековая империя, которую мы привыкли называть Византийской, была многонациональным государством и считала себя наследницей Древнего Рима. Единство этих народов поддерживалось общей для многих из них православной верой.
Почти десять лет отважные греки сражались за свою свободу. Но силы были слишком неравными: ресурсы нескольких охваченных восстанием областей были несопоставимы с ресурсами огромной Османской империи. Поэтому, несмотря на первоначальные успехи, греческая революция была обречена на поражение при отсутствии помощи извне.
К сожалению, впоследствии некоторые греческие политики и общественные деятели стали отрицать помощь России, Англии и Франции в создании независимой Греции. Один из последних примеров – письмо тогда еще епископа Авидского, ныне митрополита Кринийского, экзарха Мальтийского Кирилла церковному новостному агентству Romfea.gr. Преосвященный Кирилл признает наличие в России широкого общественного движения в поддержку восставших греков, но утверждает, будто бы на официальном уровне Россия ничего не сделала для Греции.
Это совершенно не так. Весной – летом 1821 года российский посланник при султанском дворе граф Г.А. Строганов бомбардировал Высокую Порту (султанское правительство) нотами протеста против репрессий и погромов в отношении греков. В конце концов российская миссия покинула османскую столицу и дипломатические отношения между двумя странами были разорваны.
В конце 1823 года именно Россия стала инициатором первого международного проекта создания в Греции автономных княжеств, известного как план Татищева. Но в то время грекам этого казалось мало. Они были довольны своими успехами: в 1821 году им удалось закрепиться на Пелопоннесе, бывшем эпицентром революции, в 1822 году – разбить направленные против них две турецкие армии, в 1823 году отправка новых турецких армий задержалась по причине восстания янычар в столице. В то же время по всей Европе, особенно в России и Франции, ширилось общественное движение в поддержку восставших греков: создавались филэллинские комитеты, собирались деньги на выкуп попавших в плен христиан, формировались отряды добровольцев, отправлявшиеся в восставшую Грецию. Наверное, ни одна другая нация не получала такой широкой общественной поддержки, как греки.
Все это создавало у греческих повстанцев ложную уверенность в скорой победе. Они даже пренебрегли тем обстоятельством, что многие крепости в районе восстания все еще были в руках турецких гарнизонов. В 1824-1825 годах политические разногласия в лагере греческих повстанцев привели к череде гражданских войн. А в это время султан сменил тактику и обратился за помощью к своему вассалу правителю Египта Мухаммеду Али. В 1824 г. турецко-египетский флот нанес греческим повстанцам ряд поражений на море и обеспечил безопасность переброски войск в район восстания морским путем. В феврале 1825 года началась высадка египетских войск на Пелопоннесе.
Ослабленные гражданскими войнами греки не смогли противостоять прекрасно вооруженной и дисциплинированной египетской армии, которой руководил сын Мухаммеда Али талантливый военачальник Ибрагим-паша. Сломленные поражениями, многие участники восстания разбегались, а население, измученное голодом и болезнями, присягало на верность султану. К весне 1827 года под контролем греческих повстанцев остался лишь небольшой район на северо-востоке Пелопоннеса. Как вспоминал впоследствии командующий войсками повстанцев Теодорос Колокотронис, тогда наступил самый критический момент в судьбе греков. Окончательное подавление греческой революции было почти решенным делом, спасти ее могло только чудо.
И оно свершилось. В марте 1827 года Россия предложила Англии и Франции заключить конвенцию по греческому вопросу с тем, чтобы заставить султана пойти на уступки и предоставить грекам автономию. Согласно этой конвенции, подписанной 24 июня (6 июля) 1827 г., три державы становились посредниками в разрешении греко-турецкого конфликта. Для того, чтобы заставить обе стороны соблюдать перемирие на время переговоров, в район боевых действий была направлена соединенная англо-франко-русская эскадра. 8 (20) октября 1827 года эта эскадра в Наваринской бухте уничтожила стоявший там турецко-египетский флот, причем наиболее успешно действовала русская часть эскадры под командованием контр-адмирала Л.П. Гейдена. Это сражение, в память о котором в Наварине ежегодно проводятся торжественные мероприятия, кардинально изменило расстановку сил. Но Высокая Порта все еще не хотела и слышать о независимости или хотя бы автономии для греков. Как справедливо указано в учебнике по истории для греческих шестиклассников, только «поражение Османской империи в русско-турецкой войне 1828–1829 гг. вынудило султана пойти на переговоры».
10 (22) марта 1829 года Россия, Англия и Франция подписали протокол, излагавший условия предоставления Греции автономии, причем российские представители настояли на максимально широких границах будущего греческого государства. Стремительное продвижение русских войск летом 1829 года и занятие ими Адрианополя, откуда открывался прямой путь к сердцу Османской империи, вынудили султана принять эти условия.
Десятая статья Адрианопольского мирного договора (1829), завершившего русско-турецкую войну, обязывала султана признать и конвенцию 1827 года, и мартовский протокол 1829 года. Через несколько месяцев, 22 января (3 февраля) 1830 года Россия, Англия и Франция признали Грецию независимым государством.
А.С. Пушкин позже писал: «В 1829 году внимание Европы было обращено на Адрианополь, где решалась судьба Греции, целые 8 лет занимавшей помышления всего просвещенного мира. Греция оживала, могущественная помощь Севера возвращала ей независимость и самобытность».
Сейчас, когда прошло 200 лет после этих событий, мы помним о том, что Россия приютила греческих беженцев, спасавшихся от турецких репрессий; помним усилия российской миссии в Константинополе по защите греческого населения от погромов; помним о той борьбе, которую вели российские дипломаты, добиваясь предоставления грекам автономии и независимости; помним российских добровольцев братьев Березанских, с которыми в восставшую Грецию прибыл отряд из 180 человек; помним о русском офицере Николае Райко, ставшем комендантом первой столицы независимой Греции; помним о тысячах российских солдат и офицеров, погибших в 1828–1829 годах в войне с турками. Мы помним о том, что без помощи России Греция не смогла бы стать независимым государством. Хочется, чтобы об этом помнили и греки.
Ольга Петрунина, доктор исторических наук, профессор
