Как сообщает известный сайт, женщина осознала, что за ней наблюдают сотрудники антикоррупционного отдела полиции и даже начала тролить их, отправляя насмешливые сообщения.
В разговоре с подругой, который был зафиксирован «жучком» полиции, она говорит о полицейских, следящих за ее телефоном: «У "неподкупных" есть какие-то повреждения? Не знаю почему, но в любом случае извините, если я вас оскорбляю, но вы пытались оскорбить меня очень долго».
В тот период лейтенант была переведена из Экономической полиции в Подразделение по делам несовершеннолетних и одновременно «уволена» из греческого FBI. С 14 ноября 2024 года зафиксированы следующие диалоги офицера с подругой:
ДИАЛОГ 1
Лейтенант: «Я даже не заплатила на стадионе, потому что это по приглашению. Если меня слышат эти неподкупные…».
Неизвестная: «Да, говори. Представляешь? И это было ничего, я думаю».
Лейтенант: «Эти неподкупные. Если меня слышат мои друзья неподкупные…»
Неизвестная: «Надеюсь, они нас слышат».
Лейтенант: «У непотопляемых есть какие-то повреждения?».
Неизвестная: «Э? Наверное. Если они неподкупные, если разделить, то будет «не» и «повреждение». Так ведь? Первое составное и второе».
Лейтенант: «Да, не знаю, почему это «не», но в любом случае. Извините… извините, если я вас оскорбляю, но вы пытались оскорбить меня очень долго…».
Неизвестная: «И у вас не получилось».
:Лейтенант: «Что они мне скажут? Я беру деньги у несовершеннолетних? Да ладно, принеси пять евро (смеется). Тебе мама сегодня не дала на булочку? (смеется)».
Неизвестная: «Что ты будешь делать с булочкой? Давай (смеется)».
Лейтенант: «Малыш (смеется). Что? Ты хочешь булочку? Да иди к черту, ты еще и булочку хочешь».
Неизвестная: «Булочку…».
Лейтенант: «Проклятый, ты еще и булочку хочешь…».
ДИАЛОГ 2
Лейтенант: «Слушай, я жалею о чем-то. Что я попала в эту ловушку, чтобы не выставить на показ… (упоминает звание сотрудника полиции) и все такое, потому что я видела, что за всем следят. Что я делаю, куда иду, с кем встречаюсь… все. Я даже не уехала в отпуск. А все уехали. Мой… начальник, который копал мне яму, это мусор, уехал с девушкой и вернулся, а я, черт возьми, осталась в Афинах. Я жалею о том моменте и времени с этими мусорами. Каждое лето я ездила на Миконос. Мне нужна экономическая полиция?»
Неизвестная: «Ну, наверное, тебе следовало это пережить».
Лейтенант: «Теперь я виню себя за то, что попала в эту ловушку. Психологической войны и психологического шантажа. И если они меня слышат, я ничего не забираю обратно, и не прошу прощения (…). Они этого не поняли. Что мы, даже если нас отправят в горы, если нас выбросят на гору, мы будем собирать смолу из сосен и пить (смеется)».
Неизвестная: «Ну да, что они могут найти в своей жизни. Что они знают».
Лейтенант: «На самом деле это вызывает жалость, бедняги. Потому что они попали в полицию, думают, что смогут трахнуть кого-то, потому что, скажем, они не могут трахнуть даже козу в деревне».
Неизвестная: «Что это за тело? Что платит эта ΕΛ.ΑΣ. (греческая полиция)?».
Лейтенант: «Пожалуйста, ты сейчас говоришь о… уважаемых коллегах, ты называешь их мусором. Представь, если бы они шли на свалку, где некоторые вещи подлежат переработке. Они даже не годятся для переработки(…). В общем мы уже достаточно их закопали. Если бы они нас слышали, ничего страшного, им ничего не будет».
За месяц до этого, в середине октября, лейтенант узнала, что ее «уволили» из вновь созданного греческого FBI. Тогда она, как сообщается, позвонила незнакомцу (вероятно, офицеру полиции) и сказала следующее:
Лейтенант: «… извините, если я вас разбудила».
Неизвестный: «Нет, я в офисе».
Лейтенант: «О, очень хорошо. Слушай, меня только что… в общем, у меня есть телефон, потому что они не хотят, чтобы я была членом FBI, и спросили, куда я хочу пойти, я сказала, что в несовершеннолетние. Хорошо?»
Неизвестный: «Да, да. Хорошо».
Лейтенант: «У тебя нет проблем, если я приду к тебе?»
Неизвестный: «Нет, конечно».
Лейтенант: «Хорошо. Спасибо, я тебя очень люблю».
Неизвестный: «И я, да, с радостью».
В тот же период она просит подругу прислать фотографии с ее награждения, которое состоялось в присутствии высокопоставленного офицера полиции. В другом разговоре она обсуждает с незнакомцем лобстеров, которые она ела (вероятно, в ресторане):
Неизвестный: «Что это были за лобстеры? Что это было, дитя мое?».
Лейтенант: «Оставь, оставь. Они должны были заплатить за столик и это…».
Неизвестный: «Ну, хорошо».
Лейтенант: «Если у тебя хорошие друзья, дядя, ты никогда не будешь голодать».
Наконец, в ее разговорах становится ясно, что она боится говорить открыто по телефону:
Лейтенант: «Ты позвонила мне обычным звонком. Ты меня подставишь».
Неизвестная: «Почему, какое дело у них там?»
Лейтенант: «Ты позвонила мне обычным звонком».
