Основная программа встречи вращается вокруг ситуации в Украине, но для Греции приоритетом является возможность двух новых правительств в Афинах и Анкаре воспользоваться ситуацией, которая проистекает, прежде всего, из тактического воздержания Турции от напряженности на местах после разрушительного землетрясения 6 февраля. Афины с оптимизмом смотрят на перспективу установления каналов связи с Анкарой, но не питают иллюзий относительно того, насколько велики амбиции Турции в Восточном Средиземноморье, где и кроются самые серьезные проблемы в греко-турецких отношениях.
В Вильнюсе состоятся три различные встречи. Первая на уровне руководителей между премьер-министром Кириакосом Мицотакисом и президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом 12 июля. Вторая - на уровне министров иностранных дел, между Георгием Герапетритисом и Хаканом Фиданом. И третья - на уровне министров национальной обороны, между Никосом Дендиасом и Ясаром Гюлером, до месяца назад возглавлявшим вооруженные силы Турции (TED). На первой встрече Мицотакиса и Эрдогана с греческой стороны также будут присутствовать г-н Герапетритис и дипломатический советник премьер-министра Анна-Мария Бура. Конечно греческая делегация в Литве будет намного больше, чтобы лучше подготовить встречи.
Уже стало известно, на основании одинаковых публичных сообщений министерств обороны Греции и Турции, что существует договоренность об ускорении диалога на уровне мер укрепления доверия (МД), т.е. между военными чиновниками при участии некоторых дипломатов, при этом встреча Дендиаса и Гулера один на один еще не состоялась, чтобы прояснить некоторые детали. Ожидается, что важные события произойдут после встречи между Мицотакисом и Эрдоганом. Совершенно ясно, что на этом этапе Дом особняка будет играть очень сильную роль, а присутствие г-на Герапетритиса в Министерстве иностранных дел, до недавнего времени одного из ближайших соратников Мицотакиса, обеспечит полную координацию. Более того, похоже, что между зданием Максиму и Министерством иностранных дел происходит процесс осмоса, что в ближайший период времени отразится в плотных перемещениях опытных дипломатов, которые уже начались, но еще не оформлены. Как сообщает из Стамбула корреспондент K Манолис Костидис, с турецкой стороны кажется, что существует намерение быстро продвигать процессы диалога, и некоторые аналитики считают, что Каир также может сыграть свою роль в устранении разрыва в то время, когда Египет нормализует свои отношения с Турцией.
В штабе Мицотакиса считают, что нынешняя ситуация существенно отличается от встречи, которая состоялась в сентябре 2019 года, вскоре после его первого избрания на пост премьер-министра, с известными, не обнадеживающими результатами. Напомним, что та встреча была фактически торпедирована очень жесткой позицией Эрдогана, которая была подтверждена несколько месяцев спустя подписанием турецко-колумбийского меморандума и - в следующем году - "Орутс Рейес" и кризисом в Эвросе. Важным связующим звеном между 2019 годом и сегодняшним днем является заместитель министра иностранных дел Александра Пападопулу, которая имеет полное представление обо всем, что произошло тогда и после, с дополнительным преимуществом в виде трех лет работы в Вашингтоне, что дало ей очень хорошее понимание глубины изменений, произошедших в том, как формулируется внешняя политика в США.
На уровне НАТО, однако, помимо всеобъемлющего вопроса о членстве Швеции в Организации Североатлантического договора, который является неформальной частью переговоров между Вашингтоном и Анкарой по поводу F-16 и не только, существуют вопросы чисто греко-турецкого характера. В предыдущие дни К показал, что американцы пытаются найти компромиссную формулу после требования турецкой делегации к НАТО, чтобы проливы Босфор и Дарданеллы назывались "турецкими проливами" (Стамбул и Чанакале, соответственно), в нарушение Конвенции Монтрё 1936 года, определяющей их статус. Американцы, при содействии Военного комитета НАТО (ВКН) и небольших стран (таких как Норвегия), на уровне Североатлантического совета попытались предложить двойное обозначение, чтобы выйти из тупика. Однако Министерство иностранных дел Греции решило, что это предложение не может быть принято. Переговоры продолжаются, и, согласно последним событиям, было предложено добавить сноску, разъясняющую, что региональные планы НАТО не меняют политику и не интерпретируют правовые позиции, очевидно, ссылаясь на примат Конвенции Монтрё над любой другой интерпретацией. Право Турции называть проливы "турецкими проливами", конечно же, сохраняется.
Хотя этот вопрос не предвосхищает всерьез острые проблемы греко-турецких отношений в период между 2018 и началом 2023 года, он оценивается, как еще одна попытка Анкары изменить смысл международных договоров, которые в значительной степени определяют их. Напомним, что Конвенция Монтрё 1936 года была, по сути, отложенным на 13 лет дополнением Лозаннского договора, который допускал военный контроль Турции над проливами и возможность милитаризации греческих островов Лемнос и Самофракия. Посредством дипломатических маневров, таких как тот, что касается проливов или якобы "неясного" статуса суверенитета островов Восточной Эгеиды, не названных в Лозаннском договоре, Анкара, по сути, пытается отменить четко определенные концепции и ситуации.
F-35
Наконец, следует отметить, что после Вильнюса, как ожидается - и если дело будет продвигаться так, как ожидается - будет опубликовано письмо о принятии греческого запроса на поставку F-35 со стороны США, которое послужит отправной точкой для переговоров между двумя сторонами по этому вопросу. Следует напомнить, что турецкая сторона негативно относится к поставке F-35 в Грецию без решения вопроса о покупке и модернизации новых F-16 для Турции.
Kathimerini
