В течение месяца — после гибели в результате несчастного случая своего внука Александра и до возвращения из ссылки сына, бывшего и будущего короля Константина — во главе Греции стояла внучка императора Николая I. Первым делом «Королева-мать и правительница» добилась от греческого совета министров разрешения на въезд в королевство русских беженцев из захваченного большевиками Крыма, которых никто к себе не пускал. В честь русской королевы эллинов в Греции до сих пор названы построенные ею больницы, центральный афинский проспект, множество улиц, крупная библиотека. В России о ней почти забыли.
Королева Эллинов Ольга с мужем Георгом I
Всю свою долгую жизнь, большая часть которой прошла в Греции, королева Ольга занималась благотворительностью. Она подняла систему здравоохранения. Заботилась о женщинах и детях. Улучшила трудовое законодательство. Провела в Афинах на свои личные средства первые возрожденные Олимпийские игры в 1896 году. Она спасла Грецию, используя свои родственные связи в России, после поражения в войне 1897 года с Турцией.
Она не любила светскую жизнь. Была равнодушна к нарядам. Посвятила себя семье, родив восьмерых детей в продолжавшемся полвека счастливом браке с датским принцем и греческим королем Георгом I, с которым обвенчалась в 16-летнем возрасте в Санкт-Петербурге. Часто трудилась в госпиталях. С началом Первой мировой войны перебралась в Россию, посвятив себя заботе о раненых. Видела ужасы русской революции, пережила смерть родственников, глубоко страдая о судьбе любимой родины, веря, что «может быть, Господь помилует нашу родную землю из-за нескольких праведников, которых мы не знаем, а Он знает». Русская королева эллинов несколько раз становилась изгнанником. Скончалась она на руках у своего младшего и самого русского из ее сыновей, Христофора, в 1926 году в Риме, после того как Греция стала республикой.
Она всегда жила для других и отдавала им все, что у нее было: любовь, душевную теплоту, сострадание, деньги, одежду, фамильные драгоценности. Однако была в жизни русской королевы Греции, родившейся в Павловске в 1851 году, дочери генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича, всепоглощающая страсть: она любила русских матросов и русский флот.
В Пирее до революции 1917 года стояли русские канонерские лодки. Они менялись каждый год, выполняя роль посольской «яхты». В этом качестве Турция пропускала эти и только эти военные корабли (аналогичная «яхта» была у русского посла в Стамбуле) через свои проливы. Зато с Балтики по пути на Дальний Восток и обратно, а также для выполнения различных задач в Средиземном море в Пирей, Салоники, порты Крита, который стал частью Греции лишь в 1913 году не без помощи России, часто заходили русские военные корабли.
Ольга Королева Эллинов в своем повседневном скромном черном платье.
Появлявшиеся в Пирее — морских воротах Афин — корабли из России Ольга Константиновна сразу же брала под свое покровительство. Русские моряки — офицеры и особенно простые матросы — немедленно пленялись, по многочисленным отзывам, «редкой простотой и поразительной добротой» королевы. Искренняя симпатия быстро превращалась в настоящую любовь и преданность. С королевой Ольгой моряки откровенно говорили о своих проблемах, ей вверяли душевные тайны, с ней делились сомнениями, у нее искали совета и утешения. А она умела выслушать, поддержать, помочь, делая это «мягко, деликатно, с глубоким пониманием человеческой души и, главное, в полной тайне от других». Нередко ходатайствовала за своих подопечных в Морском министерстве: греческой королеве, русской великой княжне и дочери генерал-адмирала было трудно отказать.
В королевском дворце в центре Афин, где сейчас располагается греческий парламент, в заброшенной ныне загородной резиденции Татой постоянно гостили и отдыхали русские военные моряки, наносившие Ольге Константиновне ответные визиты. Королева хлебосольно угощала гостей, организовывала концерты, выполняла различные просьбы, дарила и принимала подарки.
Покровитель моряков
Русские моряки знали, каких больших и очень тяжелых подарков ожидает от них русская королева эллинов: мешков с русской землей. Ее высыпали в основном в прекрасном парке у дворца, в котором долгое время имели право гулять только члены королевской семьи и русские (только русские) дипломаты из находившегося напротив посольства.
Благодаря своей удивительной интуиции королева, кажется, предчувствовала будущее и хотела его изменить:
Как мне всегда больно слышать, когда дурно обращаются с матросами и видят в них не живую душу, а какое-то стадо.
Она устроила во дворце «Морскую комнату», где хранились преподносившиеся ей в течение десятилетий подарки. Стены были украшены полотнами русских художников-маринистов. Там стояли выполненные матросами модели их кораблей, альбомы с фотографиями экипажей, висели ленты с фуражек, на столах лежали меню совместных обедов, программы спектаклей.
https://www.youtube.com/watch?v=nmjnzO3myZ4
Для лечения заболевших русских моряков королева построила в Пирее специальный госпиталь, где работали русские врачи и медсестры, но куда принимали, конечно, также и греков. Заботилась о русском кладбище, ею же и организованном: умершим в гроб клали щепотку русской земли из королевских запасов. Мраморные надгробные плиты она заказывала из своих средств.
Больница Евангелизмос (Благовещения). Афины, 1884
«У меня большая дружба с матросами, в больнице есть такие славные», — писала королева своему секретарю. О тяжелобольных моряках ей докладывали лично по телефону, и если ситуация принимала плохой оборот, «она даже ночью немедленно ехала в Пирей».
Рядом с больницей русская королева эллинов построила матросскую чайную, чтобы не пили более крепкие напитки. Пьянство сильно расстраивало и огорчало ее. При чайной была библиотека и «электрический волшебный фонарь», с помощью которого иллюстрировались читавшиеся матросам лекции.
Взаимная любовь
Она чувствовала сердцем:
Русский человек таков: если он чувствует, что его любят, что о нем заботятся, то он готов на все хорошее, в огонь и в воду, а матрос — это воск; увы, бывают исключения, но не всегда они виноваты.
Она знала это хорошо, так как умела найти общий язык с простыми людьми, искренне интересовалась их происхождением, жизнью и службой. А те, благодарные, писали ей потом в Грецию письма: «Матушке-Королевушке. Греческое Государство, где царствует Русская королева Ольга. Передать Ей в собственные руки». И они доходили.
У всякого человека есть мать родная. У русского человека есть еще и Матушка-Россия. А у русского моряка, кроме того, и Матушка-Королева.
«Портила» ли матросов Ольга Константиновна?
Морские офицеры нередко по-доброму журили Ольгу Константиновну за то, что она не вполне справедливо считает матросов ангелами, и даже однажды подарили ей большую куклу в матросской робе с крыльями за спиной. Адмирал Бирилев, командовавший Средиземноморской эскадрой, сокрушался, что слишком сильно, дескать, жалеет королева «бедных матросиков», обременявших ее различными просьбами, вплоть до сложения взысканий. Он мягко выговаривал Ольге Константиновне: «Ваше Величество, вы портите мне матросов».
Королева эллинов великая княжна Ольга Константиновна (в центре) на борту крейсера «Разбойник». Пирей, 1895 г. wikimedia.org
Но она их вовсе не портила. Матросы еще больше офицеров гордились тем, что носили на погонах букву «О» с короной — в честь августейшего шефа своего флотского экипажа. Это звание было для королевы священным. После отмены в России береговых флотских экипажей император Николай II предложил Ольге Константиновне стать шефом гвардейского кавалерийского полка. Греческая королева ответила русскому монарху, что хотя предложение это очень для нее лестно, она хотела бы стать шефом «хоть самой маленькой, но морской шлюпки, чтобы не порывать связи с родным флотом». Она получила шефство над крейсером «Адмирал Макаров».
Ольга Константиновна записала тогда в своем дневнике: «Это был один из самых счастливых дней в моей жизни». Она немедленно выделила подшефному кораблю 10 тысяч рублей и учредила специальный капитал, проценты с которого шли на благотворительность — пособия матросам, получившим увечья на службе и уходившим в запас.
Делаем выводы
Кто-то может счесть поведение королевы слишком экзальтированным, особенно если иметь в виду, что творили «матросики» в годы обеих русских революций. И ошибется.
Как вспоминает в своих мемуарах прославившийся в Парагвае генерал Иван Беляев, восставший в годы первой русской революции Кронштадт, главная база Балтийского флота, представлял из себя страшное зрелище: убитые на улицах, разгромленные здания, полнейшая анархия. Такой застали базу высадившиеся там для подавления матросского восстания войска. Единственным островком железной дисциплины, военного порядка и верности оказался флотский экипаж, шефом которого была Ольга Константиновна, со своей характерной эмблемой. А когда в 1917 году Временное правительство отменило все шефства в российской армии и флоте, команда «Адмирала Макарова», те самые «матросики-ангелы», постановили по-прежнему считать Ольгу Константиновну своим шефом.
Русское кладбище в Пирее
Из всего этого напрашивается вывод: если бы российские верхи по-другому относились к своему народу — хотя бы чуть-чуть так, как Ольга Константиновна, — в России не было бы никакой революции. И никакие внешние и внутренние враги и провокаторы ничего бы не добились.
