Когда Зара прибыла в Upper East Side του Μανχάταν в 1989 году, журналистка Анн-Мари Широ придумала термин «быстрая мода» (fast fashion, γρήγορη μόδα), чтобы описать практику высокоскоростного массового производства. Как она характерно отметила, торговая сеть была ориентирована на молодых людей, «которые меняют одежду так же часто, как цвет помады».
Ее слова оказались пророческими о наступлении новой эры в мире моды.
К 2012 году материнская компания Zara, Inditex, производила 840 миллионов единиц одежды ежегодно.
Сегодня, более трех десятилетий спустя, рынок быстрой моды расширился, и конкуренция усилилась со стороны агрессивных брендов, которые делают упор на продвижение через социальные сети. Таковы, например, британский Boohoo и китайский Shein.
Сегодня скорость, с которой одежда разрабатывается, производится, продается и выбрасывается невообразима.
Но это изобилие дешевой недолговечной одежды приводит к огромным экологическим и социальным издержкам. По подсчетам комиссии, средний европеец выбрасывает 12 кг одежды каждый год, а потребление текстильных изделий занимает «четвертое место по негативному воздействию на окружающую среду». Теперь Европа вынуждена приложить значительные усилия, чтобы положить этому конец в рамках достижения своих экологических целей на 2050 год.
Законодатели ЕС стремятся к 2030 году, чтобы текстильная продукция, поступающая на рынок союза, была «долговечной и пригодной для вторичной переработки, в основном изготовленной из переработанных волокон, не содержащей опасных веществ и произведенной с уважением к социальным правам и окружающей среде». Короче говоря, эта цель является частью того, что ЕС называет «циркулярной экономикой», в которой блок потребляет и выбрасывает меньше продуктов.
Однако для достижения этой цели необходимы изменения в существующем законодательстве, кампании по повышению осведомленности и новое предложение, требующее от производителей, импортеров и дистрибьюторов платить за переработку текстильных отходов. Что касается предложений, то даже их сторонники считают их расплывчатыми и лишенными конкретных мер и политики.
Эти намерения также не соответствуют необходимой инфраструктуре, хотя, например, в соответствии с новыми целями по отходам и переработке государства-члены будут обязаны собирать выброшенный текстиль с 2025 года.
Например эластан, который добавляется во многие предметы одежды, может действовать, как загрязнитель в процессе переработки, и его необходимо сначала удалить, что увеличивает затраты на утилизацию.
Мировая индустрия моды уже давно стала «грязным бизнесом», пишет издание. И то, что привело к беспрецедентному объему дешевой одежды из полиэстера и других синтетических тканей на основе ископаемого топлива, - это не что иное, как быстрый рост розничных интернет-магазинов. Эти предметы практически не имеют стоимости при перепродаже и в конечном итоге сжигаются или складируются, представляя собой горы скопившейся одежды.
Мировое производство текстиля, 81% которого используется в швейной промышленности, увеличилось почти вдвое в период с 2000 по 2015 год.
Ожидается, что потребление одежды и обуви увеличится еще на 63% в период с 2022 по 2030 год, до 102 миллионов тонн, прогнозирует Европейское агентство по окружающей среде.
Обилие дешевой одежды способствовало формированию культуры, в которой потребители все чаще рассматривают ее, как одноразовую. Более половины продукции быстрой моды выбрасывается менее, чем за год.
До сих пор индустрия моды в значительной степени была предоставлена на произвол судьбы. В ЕС только Франция, Швеция и совсем недавно Нидерланды реализовали программы, призванные привлечь производителей к финансовой ответственности за создаваемые ими отходы.
На сегодняшний день 369 компаний по производству текстиля, одежды, обуви и предметов роскоши добровольно взяли на себя обязательства по достижению научно обоснованных целей, связанных с усилиями по борьбе с изменением климата. Но до тех пор, пока отрасль не будет вынуждена измениться, большую часть одежды граждане и концерны будут продолжать выбрасывать.
