Историческая фотосессия
Это фото снято 26 апреля 1967 года. Аристотелис Саррикостас, культовый фотожурналист греческого Associated Press, накануне уже получил звонок от шефа пресс-службы короля Константина. Ему сообщили, что он должен освещать приведение к присяге "национального правительства"- участников переворота 21 апреля.
Прибыв к боковому входу во дворец Татой, он был остановлен у дверей двумя вооруженными военными. "Куда ты идешь?" - спрашивают они его. "Я фотограф Associated Press, и мне дали разрешение фотографировать короля", - отвечает он. "Какой король? Теперь мы здесь главные", - возражает ему капитан.
С подтверждением изнутри и по его настоянию фотографу разрешают войти во дворец для знаменитой фотографии с "мрачным и угрюмым Константином", как любил говорить покойный бывший король, пытаясь показать свое недовольство присягой этого правительства под греческой короной. "Это не мое правительство", - говорил Константин, когда американцы требовали от него во время поездки в США в 1967 году рассказать о диктаторском правительстве, установленном в Греции.
"На знаменитой лестнице дворца, уже начали собираться военные и политики диктатуры", - вспоминал Аристотель Саррикостас. "Сразу же после этого прибыл Константин. Он действительно выглядел угрюмым, и меня поразило его серьезное лицо", - рассказывает легендарный фотожурналист. Когда фотосессия закончилась, он помахали рукой - "мы закончили", и все тихо ушли.
"Я не знал никого из людей диктатуры, - продолжает он повествование. - Но поскольку мне нужно было отправить фото в Ассошиэйтед Пресс - я ничего не мог с этим поделать - я пошел в пресс-службу, которую хунта создала на улице Залокоста, где до диктатуры находилось Министерство печати. Я показываю им фотографию и прошу сказать, кто есть кто. И что они сделали? Они заполнили фотографию цифрами, написанными маркером, а под ними написали имя каждого человека. Я отправил в Associated Press две фотографии - одну "смазанную" и одну чистую". Как вспоминает Аристотель Саррикостас, он отвечал за каждую фотографию: "Я сделал их, проявил, отредактировал, написал подписи, отправил - все сам".
Король Константин в Микролимано, 1964 г. (©Аристотелис Саррикостас / ERT Archives S.A.)
Вслед за греческой королевской семьей
У фотожурналиста на протяжении 40 лет всегда были хорошие профессиональные отношения с дворцом, поскольку для королевской семьи иностранные агентства были средством международных отношений. Аристотелис Саррикостас сопровождал греческих королей в максимально возможном количестве туров по стране. "Где-то между 1965-66 годами Константин объезжает Северную Грецию и инспектирует войска. В это же время проходили военные учения. Когда пришло время ложиться спать, они сообщили королю, который во время экскурсии находился в палатке, что здесь он будет спать - на походной кровати. Нет нужды рассказывать о его восторге от того, что он спал в палатке", - вспоминает Аристотель Саррикос.
Константин счастлив в военной палатке. (©Аристотелис Саррикостас/ЕРТ Архивы)
"Во время другого тура, на Родосе, примерно в 1966 году, Константин, помимо прочего, должен был произнести речь на центральной площади. Проблема заключалась в том, что не собралось ни одного человека, и это, с фотографической точки зрения, было позором для короля. По предложению его людей не следовало показывать, что он один. И все же коллега сделал фотографию, которая была широко распространена в греческой прессе. Все фотожурналисты, сопровождавшие короля в туре, подвергались "священному экзамену" со стороны приближенных Константина, чтобы засвидетельствовать фотографа. Никто из нас не разговаривал", - вспоминает фотограф.
Король Константин и его супруга Анна Мария с маленькой Алексией. Справа за тогдашней королевой Аристотель Саррикос. Памятная фотография, сделанная фотожурналистом в Татое. (©Аристотелис Саррикостас/ЕРТ Архивы)
Когда греческие и иностранные корреспонденты организовали футбольный матч, позаимствовав форму и обувь у местной команды, "Константин вдруг появляется и говорит: "Я тоже буду играть, половину матча с одними, вторую половину с другими", - и посылает кого-то найти ему пару обуви и подходящую одежду. "На самом деле мы сделали все возможное, чтобы дать ему забить. Конечно большую часть времени, вместо того, чтобы смотреть на мяч, мы держали под рукой камеры, чтобы запечатлеть моменты", - рассказывает Аристотелис Саррикостас, который застал Константина, прогуливающимся по Эолу. "Он был человеком, на которого, я подозреваю, повлиял либеральный дух датчанки Анны-Марии", - добавляет он.
Король Константин с корреспондентами на Корфу стоит в центре с мячом. (©Аристотелис Саррикостас/ЕРТ Архивы)
"Он был ужасно добр к нам. Когда мы ждали время съемки, он приходил сам или присылал кого-нибудь и спрашивал, хотим ли мы бутерброды, воду или сок. На самом деле никто из членов королевской семьи, как правило, не инструктировал нас, как и что фотографировать. Фредерика, однако, каждую картину, на которой она была изображена, просила через свою мать, миссис Вурлуми, чтобы я послал ей".
Обращение со стороны диктатуры
С хунтой у Аристотелиса Саррикостаса (по его словам) были не очень хорошие отношения из-за Associated Press, так как "черные полковники" недолюбливали американское агентство, несмотря на то, что с США у них были относительно неплохие отношения.
Он также вспоминает свою первую, особую встречу с Георгиосом Пападопулосом, состоявшуюся вскоре после приведения к присяге правительства хунты, в Министерстве печати. "Никто не входил в кабинет Пападопулоса, кроме моего коллеги Леонидаса Флороса. В то время директором пресс-службы диктатора был журналист "Врадини" Элиас Малатос. В первые дни переворота страну должен был посетить американский адмирал, который попросил встречи с Пападопулосом - ни с премьер-министром, ни с начальником Генерального штаба. Но они хотели отправить фотографии встречи за границу, а у Леонидаса Флороса не было возможности сделать это, поэтому он предложил Малатосу, чтобы я помог им. Пока мы ждали их в прихожей, появился Пападопулос, и я впервые увидел его не в форме - ведь на стене все еще висел портрет Константина и Анны-Марии. Он был любезен со мной и, возможно, весел. Когда появляется адмирал, я даю им инструкции и рассказываю, как все устроить. Когда мы закончили, я собираюсь уходить, но Малатос останавливает меня. "Когда покажешь их, приходи, и я выберу лучший", - говорит он мне. Я реагирую, достаю пленку, протягиваю ему и говорю: "Бери любую, какую хочешь, на свое усмотрение". "Я тебя обидел?", - спросил он меня. "Ну, немного", - отвечаю я. Он возвращает их мне и говорит, чтобы я отправлял все, что хочу, в Associated Press. И с тех пор, кроме Флороса, я был единственным, кто мог попасть в офис Пападопулоса".
Ветеран-фотожурналист за работой. (©Аристотелис Саррикостас/ERT Архивы)
Однажды, однако, ему пригрозили "поездкой" от Бубулинаса за то, что он отправил фотографии в агентство без просмотра цензурными мундирами, назначенными Георгиосом Пападопулосом, - ранее, конечно, его угостили кофе. Как известно, все, что должно было быть опубликовано - как внутри страны, так и за ее пределами, - должно было получить одобрение цензора. Дважды, правда, его арестовывали, но сразу же отпускали.
Ливан. "Я проделал путь Афины-Биритос... Паграти-Колятцу". (© Аристотель Саррикостас / Архивы ERT)
"Это были 40 замечательных лет - я говорю, что я не ушел на пенсию, а взял отпуск", - говорит Аристотелис Саррикостас, который за десятилетия своей службы подарил нам одни из самых знаковых фотографий Греции - кто может забыть легендарную фотографию танка у входа в Политехнический институт, - но также и военных действий на Ближнем Востоке, особенно в Ливане. "Я проехал Афины-Биритос... Паграти-Колиацу", - вспоминает он перед самым завершением нашего разговора.
