С крестом и трубой

глобального значения, но на самом деле, по мнению наблюдателей, вполне может стать началом долгожданного примирения христианских конфессий. А визит Путина в Грецию принес и практические плоды. Вопреки всем страшилкам об «энергетическом диктате России», президенту удалось наконец подписать договор о строительстве российско­болгарско­греческого нефтепровода. Таким образом, Греция и Болгпеснь продемонстрировали, что они достаточно вменяемы и самостоятельны, чтобы сотрудничать с Россией, даже если эти контакты не одобряются Соединенными Штатами.
В южноитальянском портовом городе Бари встречать российского президента пришли все жители, которым местные власти подарили по этому случаю выходной. Очевидцы утверждают, что подобное ликование случается в здешних краях разве что во время футбольных матчей. Впрочем, был, вероятно, в столь теплом приеме и футбольный подтекст. Во всяком случае, уже после визита газета «Известия» опубликовала открытое письмо болельщиков местного клуба «Бари», в котором они надеются найти в России инвестора для любимой команды, находящейся на грани финансового краха и вылета в серию «С» (третий дивизион чемпионата Италии). Логика барийцев проста: потратил же русский олигарх Абрамович 300 — 400 миллионов долларов на средний английский клуб «Челси», ставший в результате двукратным чемпионом Англии; а немецкий клуб «Шальке­04» после того, как его взял на финансовый буксир «Газпром», лидирует сейчас в чемпионате Германии; так почему бы русским не найти каких­то 20 миллионов евро на спасение их любимого клуба «Бари». «Если покупатель не будет найден, нынешний владелец «Бари» грозит прекратить финансирование клуба, — пишут болельщики, — что лишит наш город и область самого популярного в мире спорта — футбола, а стадион имени Святого Николая, рассчитанный на 60 тысяч зрителей, придет в упадок».
Не знаю, откликнутся ли российские олигархи на этот вопль отчаяния итальянских болельщиков. Но со своей стороны Италия сделала все, чтобы порадовать Владимира Путина и его свиту. Главным сюрпризом для россиян стала передача в собственность Русской Православной Церкви храма Святителя Николая и дома паломников, которые находились в распоряжении местной мэрии с середины 30­х годов прошлого века. При этом премьер­министр Италии Романо Проди громогласно заявил, что именно Бари должен стать местом для налаживания диалога между католиками и православными.
Много лет прошло с тех пор, как Иосиф Сталин с людоедским юморком выяснял, сколько у Ватикана дивизий. Сегодня российское руководство вполне отдает себе отчет о той роли, которую центр мирового католицизма играет в политике. Путин побывал в Ватикане в марте; в июне туда собирается наведаться Джордж Буш. И у российского президента не меньше, если не больше, шансов найти с папой общий язык, чем у президента американского. Воинственный американский протестантизм, который теснит католиков в Латинской Америке, вызывает у папы­европейца подозрение. Бенедикт не только не считает войну в Ираке священной, но отказывает ей в праве именоваться «справедливой» (есть в католическом катехизисе такое понятие). С другой стороны, Россия для папы — часть Европы. Он любит рассуждать о «христианском континенте», границы которого простираются до Урала, а культурное и религиозное влияние еще дальше.
Российская же светская власть в этом вопросе вела себя не всегда последовательно. В 1990 году, когда были оформлены официальные отношения между Россией и Ватиканом, Михаил Горбачев подписал закон, предоставлявший свободу действий всем религиозным группам. Следующий закон, принятый уже при президенте Борисе Ельцине, был попыткой заблокировать экспансию в России «нетрадиционных» религий, к числу которых была отнесена и католическая церковь. Напряженность достигла высшей точки, когда в 2002 году Москва отказала в продлении виз нескольким католиче­ским священникам, давно работавшим в России. Потребовался визит в Ватикан президента Путина, состоявшийся по инициативе Папы Иоанна Павла II в 2003 году, чтобы привести отношения в более или менее нормальное русло. В правление Бенедикта ХVI отношения между Москвой и Ватиканом стали более спокойными. Москве импонирует то, что новый папа уделяет приоритетное внимание развитию межрелигиозного диалога, и в первую очередь христианскому единству. При этом не остался без внимания тот факт, что Йозеф Ратцингер занял весьма жесткую позицию, потребовав от ислама отказаться от насилия, что привело к серьезному обострению отношений с мусульманскими странами.
Словом, еще накануне визита Владимира Путина в Ватикан и его встречи с Бенедиктом ХVI многие опять заговорили о том, что в ходе аудиенции может быть затронут вопрос о встрече понтифика и патриарха на нейтральной территории (в Австрии или Венгрии). Однако РПЦ и Кремль в один голосутверждали, что визит носит сугубо государ­ственный характер и никакого вмешатель­ства в православно­католические дела президент себе не позволит. Особенно упорно на этом настаивала РПЦ. Путин, дескать, не почтальон, чтобы возить папе приглашения.
Все верно. Только ведь и сам патриарх Алексий II в конце 2006 года в интервью французскому журналу «Пари­матч» заметил, что никогда в истории взаимоотношений двух церквей предстоятель Русской Православной Церкви не встречался с главой Римско­католической церкви; и что если бы эта встреча имела место, «может быть, в третьей стране, — это было бы исключительным историческим событием».
В Афинах вояж президента России обрел чисто деловой характер. Владимир Путин, премьер­министр Греции Константинос Караманлис и глава правительства Болгарии Сергей Станишев подписали долгожданное соглашение о строительстве нефтепровода Бургас — Александруполис. Трубопровод должен разгрузить находящиеся под контролем Турции проливы Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное и Средиземное моря.
Дело в том, что в последние годы Турция значительно ограничивает танкерные перевозки нефти через проливы, из­за чего Россия не может наращивать нефтеэкспорт из Новороссийска. Согласно принятому проекту нефть с морского терминала в Новороссийске будет перегружаться с танкеров в Бургасе, поступать по трубопроводу в Александруполис, где вновь будет грузиться на танкеры, а затем поставляться в страны Западной Европы. На пресс­конференции премьер­министр Болгарии заявил, что строительство нового нефтепровода начнется уже в 2008 году. Еще до ратификации соглашения могут начаться работы по проектированию, а после одобрения — непосредственно строительство. «Чем быстрее начнем работать, тем лучше», — подтвердил Владимир Путин. Нетерпение вполне оправданно. Ведь этот проект пробивается сквозь сопротивление США и Евросоюза почти 13 лет. И все же для участников проекта у Москвы нашлись свои геополитические и финансовые козыри. Для Афин, чьи непростые отношения с Анкарой хорошо известны, был припасен аргумент, что трубопровод станет достойным ответом на американско­турецкий проект Баку — Джейхан. Болгарам же Москва пообещала более двух миллиардов долларов в год за транзит россий­ского газа в Европу. Для страны с населением менее 10 миллионов человек это целое состояние. Короче, на сегодня битва за южный трубопровод выиграна. В создаваемой международной проектной компании, являющейся собственником нефтепровода, России будет принадлежать 51 процент доли в уставном капитале. Пакеты Греции и Болгарии гораздо скромнее — по 24,5 процента. Сам проект оценивается более чем в 1,2 миллиарда долларов.
На Западе же новый энергетический прорыв Владимира Путина встретили с нескрываемой тревогой. «Новый нефтепровод действительно предоставит большие энергетические гарантии Софии и Афинам, но одновременно увеличит зависимость Европы от российской нефти, — предупреждает влиятельная испанская газета El Pais. — Эксперты подчеркивали, как важно диверсифицировать источники снабжения Старого Света, но вместо этого Европа с каждым разом становится все более зависимой от России, уже обеспечивающей треть европейских потребностей в сырой нефти и около 40 % — в природном газе».

Сергей Бегляк №52(21967) 23.03.2007
Газета «Речь»