Он посылает посольство к царям Скифии, Парфии и Армении с просьбой об оказании военной помощи.
Цари Скифии и Парфии отказали в помощи Митридату.
Понтийский царь, силой оружия сделавший своим союзником скифского царя Палака, который после смерти своего отца Скилура безоговорочно поддерживал Митридата, посылая ему многочисленных скифских всадников, принимавших участие в азиатских и греческих кампаниях, не очень рисковал своим отказом. Потеряв значительное количество скифской молодежи в войнах Митридата, он решил отдалиться от Понта. К этому его подталкивала не только скифская племенная знать, не получившая богатых трофеев из-за неудачных походов, но и римские агенты; внушавшие Палаку, что дни понтийского царя сочтены в результате крупных военных неудач. Немногие скифы, сумевшие добраться до родных степей Причерноморья, своими рассказами сумели внушить окружению скифского царя мысль о несокрушимости римлян и их могуществе. Поэтому Палак решил отказать в помощи Митридату, не боясь последствий разрыва союза с понтийским царем. Теперь он не опасался карательных мер со стороны понтийцев, оборонявших собственную страну от наступавших римлян. Царевич Махар, занятый в Пантикапее отправкой продовольствия и снаряжения в Понт, не имел достаточных сил для наступления на скифов. В результате этого царь Палак, принявший вооруженный нейтралитет, вышел из-под опеки Митридата Евпатора и стал независимым правителем.
Парфянский царь Арсак, приложивший много усилий для увеличения своих владений и отгороженный от Запада землями армянского царя, не видел смысла ввязываться в опасную войну, не сулившую ему приобретений. Он боялся дальнейшего усиления армянского царства, бывшего в союзе с Понтом и захватившего в короткий срок огромную территорию. Арсак считал, что чем больше ущерба потерпят Митридат и Тигран, тем более он усилится.
Тигран Великий, женатый на дочери понтийского царя, пообещал помощь, но посылать армянское войско против римлян поостерегся, помня о разгроме своих войск в Каппадокии, посланных на помощь Гордию.
Митридат, видя, что его зять не торопится с посылкой армянских войск на защиту Каппадокии от вступившей в нее римской армии под командованием Лукулла, вконец расстроенный, посылает наспех собранную армию под командованием Диофанта.
Диофанта Митридат считал своим лучшим полководцем, но из-за своей маниакальной недоверчивости весь период этой войны держал его на второстепенных ролях.
Теперь же, понимая, что римляне через Каппадокию могут пройти в Понт, он доверил ему армию из сорока тысяч пехоты и восьми тысяч всадников, назначив к нему помощника Таксила.
Диофант выступает в Каппадокию и очень скоро встречается с римлянами. Не вступая в генеральное сражение с римскими легионами, Диофант применяет тактику ежедневных мелких стычек с противником. Диофант с Таксилом опасались вступать в генеральное сражение с легионами Лукулла, из-за плохой обученности своих наспех собранных войск.
Но когда Таксил сумел установить контакты с командирами фракийской конницы, сражавшейся на стороне римлян, то понтийские полководцы решились на большое сражение. Фракийские кавалеристы недавно попали в плен к римлянам, сражаясь на стороне Митридата.
Лукулл, испытывая нужду в кавалерии, решил зачислить к себе бывших наемников царя, но постоянные издевательства и унижения со стороны римлян укрепили решимость фракийцев за плату, обещанную Таксилом, изменить римлянам.
Диофант с Таксилом совместно с фракийскими командирами разработали план общих действий. После нескольких стычек, когда понтийская армия и римская кавалерия вышли на помощь своим легковооруженным воинам, фракийцы внезапно обрушились на римскую конницу. Римские всадники, попавшие в окружение и неся огромные потери, с трудом прорубились навстречу своей пехоте, спешившей к ним из лагеря на подмогу.
В панике римские кавалеристы бросили своего раненого командира Помпония, попавшего в плен и отправленного Диофантом в Кабиры к Митридату. Потеряв почти всю свою конницу, Лукулл решил уйти с равнины в горы, чтобы лишить понтийцев превосходства в кавалерии.
Римские полководцы, потерпев поражение, решили уходить не к морю, а напротив двинуть легионы к Кабирам. Найдя проводников-греков, Лукулл горными тропами повел войска к Кабирам. Узнав от разведчиков, куда движутся римские легионы, Диофант тоже двинул понтийские войска к Кабирам и, прибыв туда раньше Лукулла, разбил свой лагерь на равнине, куда прибыл и Митридат.
Лукулл, придя ночью, устроил свой лагерь на возвышенности прямо над головами понтийцев.
Митридат приказал беспощадно разорить всю местность вокруг римского лагеря, чтобы поставить римлян в трудное положение с продовольствием.
Римляне испытывали острый недостаток хлеба, и Лукулл вынужден был отправить сильный отряд, оставшейся у него конницы, для захвата продовольствия. Митридат, узнав об этом, решил атаковать оставшиеся с Лукуллом войска, всеми имеющимися у него силами.
В упорном сражении, где вверх брала то одна, то другая сторона, римская пехота опрокинула понтийцев и погнала их с поля боя. Легат Лукулла, М. Помпеи, переправившись через реку Лик, штурмом взял лагерь Митридата и стал преследовать понтийского царя.
Митридат с небольшой свитой едва ушел от преследовавших его конных галатов, союзников римлян.
Увидев, что галаты настигают его, он приказал распороть несколько мешков с золотыми и серебряными монетами, рассыпавшимися на пути бегства.
Галаты, увидев монеты на земле, прекратили преследование и бросились их собирать.
Избежав явного плена, Митридат примчался в Коману и, присоединив к себе стоявший здесь гарнизон из двух тысяч всадников, немедленно двинулся на восток.
Лукулл осадил Кабиры, гарнизон которых отказался ему сдаться, но, увидев тщетность попыток с ходу взять крепость, оставил часть своих сил под Кабирами, а сам направился вслед за Марком Помпеем, преследовавшим Митридата.
Понтийский царь со своим отрядом, проделав за три дня 200 км, перешел границу Армении у Телавра, куда через четыре дня после него прибыл Лукулл с римскими легионами.
Римский полководец, простояв несколько дней у границ Армении, так и не решился преследовать Митридата во владениях его зятя, чтобы не вступать в конфликт с Тиграном. Собрав вместе подчиненные ему войска, он стал захватывать подряд местности и города, подвластные Митридату.
Он покорил Малую Армению, племена халдеев и тибаренов, вновь вернулся к осажденным частью его войска Кабирам.
Митридат, оставленный в покое Лукуллом, прибыл в Тигранакерт, но не был впущен в город. Тигран решил не допускать к себе тестя, вынашивая видимо какие-то свои планы. Он приказал выделить средства на содержание Митридата и его сопровождение, а сам под разными предлогами уклонялся от встречи.
Понтийский царь проводил тягостно длившееся для него время в одном из дворцов, предоставленных ему зятем. Молчание Тиграна Митридат воспринимал, несмотря на оказываемые ему царские почести, как отказ в помощи. Боясь, что его многочисленные жены и сестры попадут в руки римлян и будут отправлены в Рим, для украшения триумфального шествия Лукулла, Митридат послал евнуха Бакхида с отрядом всадников в приморский город Фарнакию, где находились женщины с приказом умертвить их. Бакхид выполнил поручение Митридата, но известие о смерти его жен и сестер имело самые отрицательные последствия для царя.
Начальники гарнизонов и наместники царя восприняли это известие, как утрату Митридатом надежды восстановления своего государства. Один за другим они изъявили покорность Лукуллу.
Сдались и Кабиры, где Митридат хранил огромные богатства. Лукулл раздал часть сокровищ своим легионерам и союзникам, пощадив население города. Римский полководец освободил из заточения сотни томившихся там понтийцев, бывших под подозрением у Митридата. Среди них находились не только греки — главы проримских партий, но и родственники самого царя. Свободу получила и сестра Митридата, Нисса, подозревавшаяся в заговоре против царя.
Отчаявшийся Митридат, узнав о том, что почти все его владения в Малой Азии находятся в руках римлян, написал несколько писем парфянскому царю Арсаку с призывами начать войну с римлянами. Царь Арсак, как и Тигран, молчал. Все выжидали дальнейшего развития событий.
Митридат чувствовал себя во дворце, отведенном ему зятем, как в почетном плену. Он продолжал рассылать гонцов и агентов во все города, продолжавшие сопротивляться римлянам, с обещанием благ и поддержки в будущем. Продолжалась оборона малой столицы Понта Амиса, которую возглавлял талантливый полководец и военный инженер Каллимах.
Осаждавший город легат Мурена потерпел несколько неудач, пытаясь взять его штурмом. С помощью военных машин Каллимах заставил римлян держаться на почтительном расстоянии от городских стен.
Прибытие самого Лукулла ничего не изменило, Каллимах и жители города отказались от сдачи и предпринятый римлянами штурм принес им новые потери.
Огорченный римский полководец, приказав Мурене продолжать осаду, отправился к Евпатории, которую осаждал его легат Кассий Барб. Но и здесь Лукулл не смог добиться успеха, так как все приморские города, имея корабли, постоянно подвозили продовольствие из Таврики.
Лукулл вынужден был вызвать на помощь из Геллеспонта флот Триария и вместе с ними обходил побережье и подчинял себе один город за другим. После боя у острова Тенедос, где были разгромлены остатки флота Митридата, отказавшиеся сдаться в плен римлянам, командующий Гай Валерий Триарий по приказу консула Котты прибыл к Гераклее. Это был крупнейший греческий город на побережье Понта сохранявший свою автономию, но вынужденный в силу обстоятельств примкнуть к Митридату Евпатору, так как зависел от поставок продовольствия из Таврики, бывшей под контролем понтийского царя.
Как только консул Котта узнал, что Триарий с 43 триерами стоит на рейде Гераклеи, то сразу же двинул свою армию к городу. Гераклеоты увидев вражескую эскадру наполовину состоявшую из кораблей лучших моряков той эпохи родосуев, тут же охваченные порывом вывели в море свои корабли, большинство из которых были с неукомплектованными экипажами. Родосцы не дожидаясь римлян первыми бросились на гераклеотские корабли. Их триеры таранными ударами сразу потопили пять кораблей понтийцев, потеряв при этом три корабля. Затем в сражение вступили и римляне. Под натиском превосходящих их сил, гераклеоты поддерживаемые криками горожан собравшихся у порта и городских стенах приморской части города, после упорного сражения были вынуждены отступить в свою гавань, потеряв 14 кораблей из 30. В очередной раз римляне победив греков, руками греков, заняли внешнюю гавань города и установили жестокую блокаду. Теперь в город не мог прорваться ни один корабль с продовольствием из Херсонеса, который до этого постоянно поддерживал свою метрополию. Ко всем бедам в Гераклее вспыхнула эпидемия чумы, унесшая тысячи жизней горожан и воинов митридатовского гарнизона. К весне 70 г. положение Гераклеи стало безнадежным. Горожане на народном собрании потребовали у митридатовского военачальника Канакорика переговоров о мире с римлянами, на условиях обеспечивающих город от разорения. Конакорик, в ту же ночь посадил свое войско на корабли и с боем прорвался из города.
Узнав об этом командант Дамофил, открыв ворота, впустил в город римское войско. С дикой жестокостью римляне расправились с горожанами и разграбили город.
После того как город был полностью разорен, Котта приказал поджечь Гераклею. Уничтожив город консул отправил свою пехоту и конницу на помощь к Лукулу, а сам с союзным вифинским войском удалился в Кизик, увозя огромную добычу.
С большими потерями для римлян были взяты Гераклея и Амастрида. Война приняла затяжной характер. Лукуллу доносили, что жители провинций в состоянии брожения из-за беззаконий, творимых римскими откупщиками. Опасаясь за свой тыл, Лукулл поручил осаду понтийских городов своим легатам, а сам отплыл в Лаодикею наводить порядок и собирать новые войска, на случай если Тигран или парфяне решатся двинуть свои армии на римлян.
Одновременно римский полководец отправил к армянскому царю посольство во главе с Апионом Клавдием с требованием выдать Митридата Евпатора.
Осторожный Тигран ответил Лукуллу, что он знает какое зло причинил Митридат римлянам, но он не хочет, чтобы человеческая молва говорила о том, как он выдал отца своей жены его врагам.
В своем письме Тигран не стал называть Лукулла императором за то, что римский полководец в своем послании не величал его царем царей.
1 Евпатория — город, основанный Митридатом на северном побережье Малой Азии
Прибыв в провинцию Азия, Лукулл, чтобы разрядить крайне сложную политическую обстановку, властью наместника, распространявшейся на Азию и Вифинию, Понт и Киликию, объявил, что заимодавец имеет право получить лишь четверть доходов своего должника, а ростовщик, включивший проценты в сумму первоначального долга, теряет все.
Приказ наместника победоносного Лукулла принес ему симпатии и поддержку населения малоазиатских провинций.
Но римским всадникам-откупщикам уже подсчитавшим свои будущие барыши, он показался ужасным ударом и несправедливостью. На Лукулла посыпались многочисленные жалобы в Рим.
Ему припомнили все: и что он неумолим и несговорчив, суров с солдатами, что он не располагает легионеров на зимовку в союзных греческих городах, а заставляет их зимовать в тонких кожаных палатках, и что он не дал им разграбить ни один богатый город. Римские всадники, имевшие свои интересы в Азии, натравили на него в Риме его старых врагов.
Эти же люди натравливали против него солдат и офицеров легионов, которые чувствовали себя обделенными в военной добыче. Но Лукулл продолжал укреплять власть Рима в провинциях, бывших под его властью, и собирать новые отряды воинов из союзных государств для борьбы с Митридатом.
К нему прибывали посланцы из городов и племен, захваченных Тиграном Великим, тяготившихся его неограниченной властью и непомерными поборами. В числе их оказался и Зарбиен, царь небольшого государства Гордиены.
Митридат Евпатор, бежавший в Армению к Тиграну, потерявший большую южную часть своей державы и своих естественных союзников, Сертория в Испании и Спартака в Италии, продолжал поддерживать связи с пиратами Средиземного моря. Он не оставил своих надежд переломить ход войны. Царь Понта засыпал своего зятя просьбами о помощи, искал встречи с ним, но Тигран долго был неумолим. В своих письмах Митридат излагал планы будущих боевых действий, в которых предполагалось участие воинов из Таврики, Тамани и Колхиды совместно с непобедимыми армянскими войсками. Царь Понта в десятый раз письменно излагал Тиграну свои доводы, ссылаясь на неумение римлян взять штурмом немногие осажденные понтийские города: Амис, Евпаторию, Синопу. Он упрекал Тиграна за неверие в мощь армянского оружия, но никак не мог увлечь его в военное предприятие.
В своих письмах в Пантикапей к сыну Махару, он обнадеживал скорым вступлением в войну армянского царя, войска которого сметут римлян, утомленных бесконечной осадой понтийских городов.
Флот Боспора и Херсонеса, прорывая римскую блокаду осажденных городов Понта, доставлял им продовольствие и снаряжение. Небольшие десанты, высаживаемые кораблями Махара, наносили урон римлянам, занятым фуражированием в окрестностях этих городов.
Царевич подготовил Боспор на случай высадки римского десанта, заготовив значительное количество продовольствия в Пантикапее. Но он был готов и к посылке войск из Таврики на помощь Митридату, если тот выступит из Армении для освобождения Понта от римлян. Он был еще уверен, что предприимчивый отец сумеет переломить ход войны с помощью Тиграна Великого. Махар сумел снова перетянуть на свою сторону скифов. Вероятно это случилось после смерти царя Палака, когда царевич поддержал одного из сильнейших претендентов на царский престол, так как в дальнейшем древние авторы упоминают скифских царей во множественном числе, не называя конкретных имен.
Сохранила верность царю и Колхида, наместник которой был готов двинуть воинственных колхов на помощь Понту.
Упорное сопротивление осажденных понтийских городов и новости о стабильности в Таврике, Боспоре и Колхиде в сочетании с бесконечными уговорами Митридата подействовали на Тиграна Великого. Немалую роль в изменении политики армянского царя сыграло и поведение Лукулла, позволившего себе пренебрежительно отзываться о Тигране Великом.