Глава 1. Бернардакис-ученый
Первым в списке греков, выдвинутых на Нобелевскую премию по литературе (конкретно – в 1904 и 1905гг.), стоит Димитриос Вернардакис. Он родился 3 декабря 1833 года на Лесбосе; там же Вернардакис и уйдет из жизни 25 января 1907 года.
Семья Вернардакисов, выходцев с Крита (отец – Николаос, мать – Мелиссини Трантали), принадлежала к интеллектуальной элите острова. И сам Димитриос, и его братья – Афанасиос и Григориос (оба стали профессиональными писателями), получили блестящее по тем временам образование.
Сегодня имя Вернардакиса и в самой-то Элладе по сути забыто (по мне – вовсе несправедливо), но еще в первой половине ХХ века Димитриос был культовой фигурой в новогреческом интеллектуальном мире.
Вернардакис – прежде всего профессиональный историк – профессор Афинского университета, автор фундаментального труда «Общая история» («Γενική ιστορία», 1867). К тому ж – выдающийся профессиональный православный теолог (Ιερά Κατήχησις. Труд признан в 1872г. Вселенским Патриархатом лучшей книгой по катехизису).
Сей Святой Катехизис, созданный Вернардакисом, был столь хорош, что его даже перевели на русский. И обучали детей по оному Катехизису в гимназиях, прогимназиях и реальных училищах. И это, несмотря на то, что отношение к Константинопольскому Патриархату при последних Романовых было весьма настороженное.
Наконец, Димитриос Вернардакис был еще и лингвистом, создавшим наилучшую в то время греческую грамматику («Ελληνική Γραμματική εις χρήσιν των Ελληνικών σχολείων»).
Бернардакис-драматург
Именно вышепомянутая грамматика, выпущенная Вернардакисом (1864-65гг.), послужила причиной фиаско академической карьеры героя нашего повествования.
Греки – народ убеждений по преимуществу левых, а то и леворадикальных. В то время они сражались за димотику, простой общедоступный язык (на еще более упрощенном варианте коего, мы сейчас и говорим).
Вернардакис был ярым приверженцем кафаревусы: он на современном новогреческом и не написал ничего! И грамматика его была грамматикой кафаревусы.
27 августа 1869г. под воздействием (и под оскорбления) димотикофилов Вернардакис подал в отставку – и отныне сосредоточился на театре, став отцом и главным творцом новогреческой исторической драмы.
Изначально, еще будучи профессором, Димитриос перевел с древнегреческого на кафаревусу две лучшие пьесы божественного Еврипида – «Ипполита» и «Медею».
Тогда ж Вернардакис написал и две свои первые пьесы – «Μαρία Δωξαπατρή» (1857), «Κυψελίδαι» (1858).
В дальнейшем пошел цельный цикл пьес, наименованием коим послужили женские имена: «Μερόπη» (1865), «Ευφροσύνη» (1876), «Φαύστα» (1893), «Αντιόπη» (1895). Все эти пьесы пользовались огромной популярностью среди греков, но ныне от сей популярности не осталось и следа.
И Вернардакиса на троне новогреческой драматургии сменил Григориос Ксенопулос: куда как слабый в сравнении с Вернардакисом. И просто потому сменил, что писал на димотике.
Ксенопулос даже в Союзе был издан, большим однотомником в «Библиотеке драматурга». А Вернардакиса и в Греции позабыли. А драматург был яркий: я его последнюю – и лучшую! – пьесу читал — видимо, это кафаревуса, хоть я и все понял.
Пьеса посвящена великому византийскому военачальнику Никифору Фоке («Νικηφόρος Φωκάς», 1905) и вся проникнута глубоко имперским духом.
«И в этот час объят мой дух величьем нашей Византии».
(Константинос Кавафис. «В церкви».)
Глава 2. Георгиос Сурис
Георгиос Сурис, также забытый ныне, выдающийся греческий сатирик, выдвигался на Нобелевскую премию аж целых пять раз (1907, 1908, 1909, 1911,1912).
Родился Сурис 2 февраля 1853 года в Эрмуполи на Сиросе в семье – вроде бы богатой.
Георгиоса Суриса, коли поминают в нынешней Элладе, то не только под его подлинным именем, но и двумя прозвищами: Новый Аристофан и Ρωμιός.
Хоть семья была и богатой, но отец еще мальчишкой отправил Йоргоса на чужбину – в Россию. Впрочем, там Сурис был помощником своего дяди, богатого зерноторговца.
Сурис часто вспоминал потом о России, в частности, в таких своих произведениях, как «Εγώ – εις την Ρωσίαν» 1883, «Του Τσάρου στεφανόματα», 1887.
По возвращении домой Сурис начинает обучаться на философском факультете Афинского университета. Начинается его плачевная Одиссея: Сурис не получает диплома, поскольку заваливает латынь. Йоргос не раз пересдавал; в последний раз – в 40 лет!!! – уже будучи известным прозаиком и поэтом-сатириком. Но так и остался без документа о высшем образовании.
Сурис до конца своих дней ненавидел Афинский университет, его профессоров и… латынь.
Известность Сурису принесли его блестящий перевод аристофановых «Νεφέλαι» и сатирическая – скорее, даже юмористическая – вещица «Ο Φασούλης Φιλόσοφος».
А подлинную славу – сатирический журнал «Ο Ρωμιός», который сам Сурис начал издавать со 2 апреля 1883 года. Этот журнал был по сути порождением одного и того же пера: Сурис сам все писал, сам издавал, сам огрехи правил.
Удивительно, но такой журнал продержался на пике популярности аж до 1918 года. Его расхватывали, как горячие пирожки. «Ρωμιός» продержался бы и дольше, но Георгиос Сурис стал уж весьма тяжко хворать.
Претензии на NOBEL
Для того, чтобы выдвинуть Суриса на Нобелевскую премию, были переведены на различные европейские языки – и даже и на шведский – лучшие произведения его классического четырехтомника.
Лучшие произведения Суриса:
1882, «Βερολίνου», «Επιστρατεία», «Λύσις», «Κιανή Βίβλος».
В «Голубой книге» Сурис поднимается над повседневностью, над мелочностью описательства быта (за что его не раз – и справедливо – упрекали). Он пытается осмыслить будущее Эллады – чем она станет в итоге. Просто задрипанным балканским королевством – или начнется подлинное возрождение того, что Георгиос именовал Ελληνικόν Πνεύμα.
1883г., «Παραπλανώμενος Ιούδας», «Κάτω η μόδα», «Παράπονο φαντάρου».
В произведении, хулящем моду – моду на димотику – Сурис выступает открытым приверженцем кафаревусы. За это, собственно, и его, и Вернардакиса и травили.
1887г., «Πρωταπριλιά», «Ο αντισυνταγματάρχης», «Στον Καραβέλωφ».
В произведении, обращенном к выдающемуся болгарскому прозаику Любену Каравелову, Георгиос Сурис говорит о будущем Балкан, будущем православия.
Пожалуй, Сурис – один лишь из двух (наряду с великим Пападиамантисом) новогреческих писателей той поры (до коммунистов), который связывал будущее Эллады с Россией. И все же главное наследие Георгиоса Суриса – его журнал «Ρωμιός».
Я вообще полагаю в мире мало аналогов найдется: человек в одиночку по сути тащил журнал на протяжении 35 лет! За это время вышло 1.444 номера и еще два приложения. Примерно 42 номера в год – по сути еженедельник; и все раскупали.
17 ноября 1918 года Георгиос Сурис выпустил последний номер своего культового журнала, а уже 26 августа 1919 года умер в Афинах.
Константинос Паламас – второй национальный поэт Новой Эллады
Новогреческая литература имеет двух национальных поэтов – Дионисиоса Соломоса и Константиноса Паламаса. У англичан национальный поэт один (Шекспир), и у немцев один (Гете). И у русских таков (Пушкин). У французов – и вообще не знаю; может быть, Гюго? У греков национальных поэтов разом двое.
Константинос (Костис) Паламас, в отличие от двух своих предшественников в нашей рубрике – о греках-номинантах на литературную Нобелевскую премию – Бернардакиса и Суриса, в Греции широчайшим образом известен. Изучается в школе, поминается в хрестоматиях и энциклопедиях.
Биография Паламаса.
«На сегодня К.Паламас самый крупный в Европе поэт».
Ромэн Роллан, Нобелевская премия по литературе 1915.
Костис Паламас родился в 1859г. в Патрах в преуспевающей, культурной семье. В 7-летнем возрасте мальчик потерял родителей и переехал в Миссолонги к дяде, богослову и филологу. Литературное окружение дяди, его богатейшая библиотека на кафаревусе и западных языках, рано пробудили и развили поэтическое дарование юного Костиса.
С девяти лет Паламас начинает писать.
Начало литературной деятельности Костиса положил его первый сборник «Τα τραγούδια της Πατρίδος μου» (1886). До конца века XIX выходят знаковые сборники стихов Паламаса: «Ύμνος εις την Αθήναν» (1888-89), «Τα μάτια της ψυχής μου» (1892), «Ίαμβοι και ανάπαστοι» (1897) «Τάφος» (1898). Особенно выделяется «Гимн Афине», блестящая попытка стилизации под гомеровские гимны. Но конец столетия сулил Паламасу неприятные сюрпризы.
Особенности мировоззрения Паламаса
Паламас, как и большинство успешных новогреческих поэтов, был приверженцем димотики (возможно, потому и был успешным). По сути, на кафаревусе в новогреческой литературе писал полностью лишь Пападиамантис (но он прозаик).
Частично, конечно, писал, на кафаревусе и Кавафис, но к нему-то слава пришла уже после кончины. Однако Паламас, создавая свои произведения на димотике, был человеком отнюдь не прогрессивных убеждений.
Ярый националист, сторонник Μεγάλη Ιδέα, Паламас был потрясен поражением Эллады в войне с турками (1897). Это ломало его экзистенциальные установки: поэт полагал, что греки должны по прямой, не сворачивая, давить аж до Красной Яблони! А, оказалось, что «больной человек Европы» пока помирать не собирается.
Паламас даже отошел несколько от поэзии, создав свои лучшие произведения в жанре лирической драмы («Τρισευγενή», 1903), а также прозы («Θάνατος παληκαριού», 1901). Тогда же поэт начинает публиковать свои рассказы, вышедшие полным изданием в 1920 («Διηγήματα»).
Паламас – дипломированный юрист (окончил престижнейшую и поныне Νομική Σχολή Αθήναι). Но адвокатурой он вообще не занимается – сердце его отдано поэзии: Паламас основывает Новую Афинскую школу поэзии.
Окончательно формируются и общественно-политические взгляды Паламаса – он правый радикал. Причем – Константинос Паламас – поклонник Византии, что вообще для греческой культуры ХХ века – весьма странно. Греческая культура ХХ века – левая.
Паламас выступает в поддержку Православия как национальной церкви, воспевает завоевательную, как сегодня о ней пишут, политику греческой монархии первой четверти ХХ века.
Паламас – ярый поклонник – одновременно – и Венизелоса, и кронпринца Константина. Венизелоса – потому что Μεγάλη Ιδέα.
Константина-Стратилата (Στρατηλάτης) – за то, что возвернул в состав Греческого королевства Фессалоники – второй по всем параметрам город Великой Восточной Римской империи.
Паламас. Расцвет
В начале ХХ века творчество Паламаса выходит уже на уровень высочайший. Он создает произведения, ставшие и для греков, и для всей Европы, весьма и весьма значимыми. Как доказательство, большие выдержки из оных вошли в культовый том советской «Библиотеки Всемирной Литературы». (См. Западноевропейская поэзия ХХ века. М., 1977, фрагменты поэм «Неподвижная жизнь» и «Двенадцать песен Цыгана», стр. 260-96., БВЛ).
Вышеупомянутые поэмы «Η ασάλευτη ζωή» (1904), «Ο Δωδεκάλογος του Γύφτου» (1907), стихотворные сборники «О φλογέρα του Βασιλιά» («Царская флейта», 1910), «Οι καημοί της λιμνοθάλασσας» («Горести лагуны», 1912), «Σατιρικά Γυμνάσματα» («Сатирические этюды», 1912), «Βωμοί» («Алтари», 1915) – по сию пору полагаются непревзойденными образцами новогреческой поэзии.
Паламас как подлинный патриот Эллады поддерживает победы своего оружия во всех войнах, что вела Эллада в первой четверти ХХ века. Он восторгается македономахами, приветствует (повторяюсь!) взятие Фессалоник, переживает по поводу утраченного эллинизма Северного Эпира.
Но особливый энтузиазм Паламаса вызывает Малоазийская война 1919-24, освобождение Смирны от турок. Великий турецкий поэт (кстати, коммунист) Назым Хикмет искренне возмущался, что-де Паламас воспевает взятие греческими оккупантами турецких городов Истамбула и Измира: О, Господи!
Это как сегодня выдатнЫе украiньские письменники (все как один в прошлом – видные члены КПСС), а именно Драч, Яворивский, Олийнык – все как один турбуются (переживают; от турбулентности, что ли…). А то, как же? Даже формулу нашли. Тимчасово оккупованный Севастопiль… То есть, временно оккупированный Севастополь. Кем оккупированный? Севастополь – русскими? Даже песню перевели:
«Севастопiль, Севастопiль,
Гордисть наших морякiв!»
Не русских… Наших! Чьих это – ваших?
Паламас же, на заре Малоазийской войны, в эйфории пребывая, создает блестящие патриотические сборники: «Τα παράκαιρα», «Τα δέκα τετράστιχα» (оба -1919).
Паламас и Nobel
За патриотическую его позицию Паламаса до сих пор не то, что корят – помоями поливают. И ладно бы турки навроде Хикмета. Нет, как раз представители греческой прогрессивной интеллигенции – от Варналиса и до Рицоса. Что до Рицоса, не забудем: ведь Паламас резко осудил вмешательство «большевиков-волков» Аралова и Фрунзе, в 1921 спасших Кемаля – злейшего врага эллинизма. И где тут Паламас неправ?
Однако ему приторочили звание Габриэля д’Аннунцио греческого шовинизма. (Габриэль д’Аннунцио – итальянский поэт и художник, авантюрист и лютый бабник. С группой братанов захватил Дубровник и создал там Великую итальянскую республику ФИУМЕ! И долго держался еще…). Я и в прозвище, что до Габриэля д’Аннунцио, ничего уничижительного не примечаю.
Хотя по мне, Паламас был скорее греческим Киплингом. Просто Киплинг воспевал и так сущую Британскую империю. А Паламас призывал возвращение Византийской…
Конечно, с таковыми характеристиками, Костису Паламасу было сложно претендовать на Нобелевскую премию по литературе. Но он номинировался – 14 раз! В 1926-38 и 1940гг.! (Чаще, по-моему, только русский эмигрант Марк Алданов.)
За эти годы побеждали разные люди: и столпы мировой прозы (Томас Манн, 1929, Джон Голсуорси, 1932). И корифеи мировой драмы – Джордж Бернард Шоу (1925), Луиджи Пиранделло (1934),Юджин О’Нил (1936). Да попросту Иван Алексеевич Бунин (1933).
Но получали и иные, прямо сначала начнем: итальянка-прозаик Грация Деледда (1926). Какая Грация?
Философ-интуитивист Анри БергсОн (1927). Почему философ? Какой к чёрту интуитивизм?
Постаревший Паламас еще создаст два блестящих поэтических сборника – «Δειλοί και σκληροί στίχοι» («Трусливые и жесткие стихи», 1928) и «Βραδινή φωτιά» («Вечерний огонь», 1944, посмертно). Он еще будет, как мальчишка радоваться нашим победам над Муссолини, а в 1943 году, невзирая на немцев, патриоты превратят его похороны в грандиозную демонстрацию греческого превосходства вообще.
Паламас, по мнению специалистов-литературоведов, более всех из греков заслуживал Нобелевской премии по литературе, но ее не получил.
Как по мне, так более всех достоин был Кавафис. Но того и вообще ни разу не выдвигали…
Часть 3
О масштабах сделанного
В предыдущих статьях мы обсудили творчество трех греческих авторов, выдвигавшихся на Нобелевскую премию в области литературы. И читатели проявили изрядный интерес к статье, что до творчества К.Паламаса. Оно и понятно.
Во-первых, Паламас реально – если не лучший, то наиболее читаемый новогреческий поэт. По крайней мере, даже не для самого образованного неоэллина стыдно было бы признать, что он не читал «Двенадцать песен Цыгана».
Но есть упреки со стороны тех самых читателей, что до статей о Бернардакисе и Сурисе. Дескать, творчество этих двух – ныне забыто, даже на их родине. Чего ж поминать?
Творчество Бернардакиса и Суриса действительно слабо вызначилось даже в истории самой новогреческой литературы. Однако! В 2016 году Нобелевскую премию вообще получил человек, в творчестве которого литература играет роль… э-э-э… статиста, скажем.
Боб Дилан, великий штатовский рок-музыкант, ставку в своих песнях всегда делал на драйв. Прежде всего на драйв!
Стихи Дилана (ежели исключить его шедевр – «Ответ знает только ветер») играли как бы вспомогательную роль в его творчестве.
Вообще в сравнении с поэзией Боба Дилана, поэзия – скажем – Андрея Макаревича, это просто – Гёте. Но Нобелевскую премию получил не Макаревич, невзирая на весь его антипутинизм, а Боб Дилан.
Да Бог с ним, с Диланом. В 2015 году Нобелевскую премию по литературе получила белорусская «писательница» Светлана Алексиевич, которая вообще ничего не писала – и не собирается. Алексиевич берет диктофон, записывает интервью – и потом распечатывает. Дилан-то хоть стихи свои сам пишет!
На фоне таких авторов, как Дилан и – особливо – Алексиевич, и Сурис с Бернардакисом – подлинные корифеи.
Георгиос Теотокас
Не забудем и вот о чем: новогреческая литература, как ни банально это звучит, не есть литература древнегреческая.
У нас ныне литературных звезд – любого калибра! – не так, чтобы шибко. А литературных звезд европейски признанных – того меньше.
Люди же, выдвинутые на литературного Nobel’я, таковыми являются. Во всяком случае, являлись – в первой половине столетия ХХ; а я про это время и пишу.
Следующий наш герой – романист и драматург Георгиос (Йоргос) Теотокас – Γεώργιος Θεοτοκάς. Он родился 27 апреля 1906 года в Константинополе.
В 1922 бежал с семьей от наступающих на Город войск Кемаля, и сразу же – шестнадцатилетним! – поступил в Афинский университет.
В 1926 Теотокас заканчивает знаменитый, культовый и по сей день, юридический факультет Афинского университета (Νομική Σχολή του Πανεπιστημίου Αθηνών).
В 1927-29 годах Теотокас продолжает обучение в Париже и Лондоне. Осенью он возвращается в Афины, и приступает к работе в качестве адвоката.
Для нас, однако, важнее иное. Еще находясь в Европе, Теотокас становится одним из лидеров и главных идеологов культового – для истории Греции – поколения либеральной интеллигенции 30-х.
Вернувшись в Афины, еще до наступления тридцатых, именно – в самом конце 1929, Йоргос издает работу «Свободный Дух» («Ελεύθερο Πνεύμα»). Эту работу, которую Теотокас издал под псевдонимом Орестис Дигенис, ныне справедливо полагают Манифестом поколения 30-х.
В 1933 году Теотокас издает свой первый крупный собственно литературный труд – роман «Αργώ», его первый том. Второй же том вышел в 1936. А в 1939 – Главная премия в области прозы της Ακαδημίας Αθηνών – роману Теотокаса «Το Δαιμόνιο» (изд. в 1938).
И литературную карьеру Теотокаса не прервала даже война.
Поздний Теотокас
В войну, кстати, Теотокас вовсе и не трусил; пошел добровольцем – εθελοντής – и повоевал в 1940-41 и с макаронниками, и с немцем. В 1940, однако, издается роман Теотокаса «Λεωνής», вызвавший, несмотря на войну, немалый интерес в греческом обществе.
К концу войны, а именно в октябре 1944 года, начинается активное сотрудничество Георгиоса Теотокаса с Георгиосом Папандреу (Γέρος της Δημοκρατίας).
Тогда же Йоргос Теотокас публикует важнейшее для того времени «Υπόμνιμα για την κατάσταση των πνευμάτων στην Αθήνα το Φθινόπωρο του 1944».
Греки зря подзабыли Йоргоса Теотокаса! Он заранее предупреждал их обо всех тяжких последствиях Гражданской войны (1944-49) в Элладе. Никто, включая и первого Папандреу, к нему тогда не прислушался.
40-е годы – есть годы расцвета дарования Теотокаса как драматурга: он создает пьесы – «Πέφτει το βράδη» (1941), «Αντάρα στ’Αναπλι» (1942), «Το κάστρο της Ωρίας» (1944), «Το παιχνίδη της τρέλας και της φρονιμάδας» (1947).
Особенно среди драматических произведений Теотокаса выделяется «Το Γεφύρι της Άρτας» (1942), своего рода модификация нашего «Τις Τρίχας το Γεφύρ».
Да, собственно в эти годы Теотокас дважды возглавлял Греческий Национальный Театр (Εθνικό Θέατρο, 1945-46, 1952-53). А в 1950 он публикует один из лучших своих романов – «Ασθενείς και οδοιπόροι».
Теотокас был человеком классических прозападных убеждений: впрочем, пребывание его в 1952-53гг. в США эти убеждения буржуазно-либерального интеллектуала изрядно подорвало. Более того, во время длительного визита в СССР в 1962 (Одесса — Москва — Ленинград), Йоргос Теотокас даже демонстрировал просоветские симпатии.
Уже после кончины Теотокаса (30 октября 1966 в Афинах), в 1970 был издан его, возможно, лучший роман «Колокола» («Οι Καμπάνες»), который в Элладе читают и до сих пор.
А что же Нобелевская премия?
Дело в том, что в 40-е годы прошлого столетия влияние Георгиоса Теотокаса в интеллектуальном сообществе Европы было столь велико, что группа шведских интеллектуалов, возглавляемая членом Шведской Королевской Академии по имени Sigfrid Siwertz, в 1945г. выдвинула Теотокаса на Нобелевскую премию. Более того, не самый известный греческий романист полагался даже фаворитом!
Однако в решающей баллотировке Теотокас пропустил вперед выдающуюся чилийскую поэтессу Габриэллу Мистраль…
Георгиос Дросинис
В 1947 и 1948гг. на Нобелевскую премию в области литературы был номинирован еще один грек, ныне также подзабытый, Георгиос Дросинис. Хотя если честно, отнюдь не столь подзабытый, как Теотокас.
Дросинис родился 9 декабря 1859г. в Афинах; он – один из основателей и важнейших представителей Афинской школы в новогреческой поэзии.
Прежде всего речь – о сборнике «Ιστοί Αράχνης» («Паутина», 1880). Название неслучайно: дело в том, что псевдоним самого- то Дросиниса, под коим он вошел в новогреческую литературу, и был Αράχνη – Паук.
Что до прозы, то своим рассказом «Χρυσούλα» Георгиос Дросинис по сути открыл традицию бытописания нравов в новогреческой литературе.
Дросинис окончил Афинский университет, причем оба гуманитарных факультета – и юрфак (Νομική), и философский.
С 1885 года Йоргос продолжает свое образование за пределами Эллады. В университетах вновь рожденной Германской империи (Лейпциг, Дрезден и Берлин), Георгиос Дросинис изучал историю искусств (вообще немецким Дросинис владел, как греческим).
По возвращении в Элладу, Г.Дросинис возглавил популярный журнал «Η Εστία».
А в 1894 герой нашего повествования переформатировал журнал в газету, ежедневную газету – «Η Εστία». Эта газета, учрежденная Дросинисом, выходит и по сей день. Поглядите, она вывешена почти возле каждого периптера.
Имя Дросиниса сохранилось в памяти обычного неоэллина во-многом из-за культового стихотворения «Цветущий миндаль» («Ανθισμένη αμυγδαλιά», 1882). «Цветущий миндаль» был положен на музыку неизвестным автором, и является вообще самой популярной греческой песней в стиле «Кантада». Причем даже многие греческие музыковеды(!) убеждены: «Цветущий миндаль» – песня народная.
В 1899 году с Димитриосом Викеласом, Георгиос Дросинис создает «Σύλλογος προς διάδοσιν ωφελίμων βιβλίων», сыгравший важнейшую роль в развитии интеллектуальной составляющей греческого общества вообще.
Георгиос Дросинис занимал и высшие гос. посты: был, например, директором департамента литературы и искусства при министерстве просвещения Эллады (1914-20, 1922-23). А в 1926 году герой нашего повествования был избран членом Афинской Академии.
Уже в годы Второй Мировой, Дросинис, коему было порядком за восемьдесят, активнейше выступал не только против итало-немецкой, но и болгарской оккупации (о которой часто забывают…).
Умер Дросинис 3 января 1951 года, и, надо отдать должное, в 1997 году в Кифисье открыли его Дом-музей, который и по сей день функционирует.
В 1947 и 1948гг. Дросинис дважды выдвигался на Нобелевскую премию, и в 1947 даже далеко прошел на баллотировках, но в конечном итоге уступил Андрэ Жиду.
В истории новогреческой поэзии Дросинис остался – наряду с «Паутиной» — сборниками: «Κλειστά βλέφαρα» («Закрытые веки», 1914-18), «Το μοιρολόι της Όμορφης» («Плач красавицы», 1927), «Φευγάτα Χελιδόνια» («Улетевшие ласточки», 1911-36). Последний сборник Дросинис пополнял четверть века…
Остались и романы писателя: «Αμαρύλλης» (1886), дилогия «Το βότανο της ζωής» («Растение жизни») и «Το βότανο της αγάπης» («Растение любви», оба – 1901), «Ερσή» (1922), «Ειρήνη» (1945).
Русский же читатель знаком с Дросинисом-сказочником, с его культовым сборником «Греческая Шехерезада». Впрочем, в оригинале сборник сказок Дросиниса, вышедший в 1921-22, именуется «Ελληνική Χαλιμά. Τα ωραιότερα παραμυθια του Ελληνικου Λαού».
Опубликовано в издании rupor.gr
