Меры по сдерживанию пандемии коронавируса вызвали самый большой шок в современной жизни за почти столетие. По словам McKinsey, экономические последствия могут превзойти любую мировую войну и даже больше. По мнению экспертов, ситуация может пойти по, как минимум, трем сценариям, которые мы рассмотрим в этой публикации.
Прогнозировать что-либо сейчас действительно крайне сложно. Человечество, создавшее в последние десятилетия связанную воедино мировую экономику и переплетенные друг с другом общества, еще никогда не сталкивалось с кризисом такого типа.
Неопределенность заложена в самой эпидемии: она вызвана недостаточными знаниями о вирусе, степени его заразности, способах передачи и летальности. Экономисты вынуждены умножать грубые прогнозы эпидемиологов на неопределенность, связанную с поведением экономических агентов — населения и компаний — в условиях эпидемии. При этом экономические и эпидемиологические прогнозы, обоснованные и нет, доходят через социальные сети до всего населения Земли. Это часто увеличивает панику, а значит, и неопределенность в поведении потребителей и руководителей компаний. Наконец, лидеры разных стран вынуждены принимать решения на основе всех этих очень грубых прогнозов, что порождает еще один уровень неопределенности — никто не знает, помогут ли их действия или усугубят ситуацию.
Но, как ни странно, сейчас проще предсказать то, что будет в относительно отдаленном будущем, чем в ближайшие месяцы. Ясно, что мировая экономика так или иначе восстановится от кризиса, в который ее загнала эпидемия. Темпы восстановления и размер ущерба зависят только от того, как быстро и какой ценой удастся остановить вирус. Можно сделать два варианта прогнозов, пишут эксперты крупнейшей в мире консалтинговой компании McKinsey в серии исследований, посвященных «миру после коронавируса»:
- Оптимистический, по которому после резкого (возможно, даже рекордного со времен Второй мировой войны) спада длиной в квартал или два последует столь же резкое восстановление.
- Пессимистический, согласно которому эпидемия остановит мировую экономику на несколько месяцев или даже кварталов и/или накроет ее второй волной после того, как карантинные меры в разных странах будут ослаблены. В этом случае нынешний кризис, вызванный шоком спроса и шоком предложения, станет полноценным финансовым кризисом с массовыми банкротствами, структурной безработицей, уничтожением активов и благосостояния стран. Это может разрушить саму структуру мировой экономики.
Бездомные на улицах Афин. Им терять нечего? А сама жизнь?
Оптимистический сценарий
Эксперты McKinsey (похожие прогнозы дают и многие экономисты, и инвестбанкиры) видят последствия быстрой победы над эпидемией так:
- Главное условие: эпидемия будет побеждена в большинстве стран мира с помощью жесткого карантина за 2–3 месяца, то есть до конца второго квартала 2020 года.
- В этом случае Китай потеряет 3,3% ВВП в первом и втором кварталах, но потом быстро восстановится и вернется к уровню производства конца 2019 года уже к осени. В целом за год страна испытает лишь небольшое — меньше процента — снижение темпов роста.
- В США спад будет глубже — до 8% ВВП за второй квартал, поскольку и масштабы эпидемии шире, и экономика больше ориентирована на потребительский спрос. Это будет самое глубокое снижение с конца Второй мировой войны, когда демилитаризация экономики вызвала сильный спад производства. После эпидемии страну ждет стремительное восстановление, уровень производства 2019 года будет достигнут в конце 2020-го. Но в целом за год рост экономики США будет нулевым.
- Евросоюз даже в оптимистическом сценарии пострадает еще больше: экономика во втором квартале потеряет почти 10% и полностью восстановится до предкризисного уровня только в начале 2021 года. За год она потеряет около 4% — это худший показатель со времен кризиса 2009 года.
- В целом мировая экономика, испытав падение почти на 5% во втором квартале, к концу года придет в норму. Темпы роста за год снизятся на 1,4%. Темп восстановления зависит от того, как быстро будут заново собраны международные производственные цепочки, которые сейчас разрубила эпидемия. Страны и регионы, где раньше всего были введены строгие меры карантина и прочие ограничения, возможно, будут восстанавливаться быстрее, чем те, кто пытался сохранить экономику, отказавшись от подавления эпидемии, — благодаря тому, что жертв там будет меньше. К такому выводу пришли эксперты Федеральной резервной системы США, исследовавшие восстановление разных штатов и городов страны после эпидемии испанки в 1918 году.
- Что касается России (McKinsey не касалась российской темы), то ее восстановление будет зависеть от цен на нефть. Вероятно, после эпидемии спрос на нефть вырастет, а значит, цены слегка поднимутся — с нынешних минимумов за десятилетия до более комфортного для России и ее бюджета уровня около 30 долларов за баррель, считают трейдеры на рынке нефтяных фьючерсов. Но в целом за год страну, даже в оптимистичном сценарии, вероятно, ждет рецессия и падение реальных доходов населения.
Изменения в разных сферах жизни не будут глубокими и необратимыми. На скорость восстановления может повлиять то, что разные отрасли будут восстанавливаться неравномерно. Как это может быть, видно на примере Китая, который уже пережил первую волну эпидемии. Туризм, авиаперевозки, экспортно ориентированные отрасли, производства, являющиеся частью международных цепочек, и традиционные сферы услуг и развлечений, где до эпидемии практиковались тесные контакты между людьми и массовые собрания, будут восстанавливаться дольше. Вероятнее всего, график восстановления в мире и в разных странах будет выглядеть, как буква V (резкий спад и столь же резкое восстановление) или как буква U (подъем задержится из-за того, что многим фирмам придется восстанавливать производственные цепочки и заново нанимать сотрудников).
Вероятно, возникнет и просуществует несколько месяцев новый вид неравенства: правительства разных стран (и сами общества) будут бороться с новыми вспышками болезни, которые неизбежны при условии, что большинство населения пересидело эпидемию на карантине и не получило «коллективный иммунитет». Это потребует новых ограничений в пораженных регионах, в то время как вокруг все будет работать в обычном режиме.
Проверки на дорогах Греции по выполнению условий карантина
Пессимистический сценарий
Есть целый набор самых мрачных сценариев, которые кажутся все более вероятными, считают эксперты McKinsey и другие экономисты:
- Самый черный предполагает, что все попытки остановить эпидемию провалятся, а правительства не смогут помочь предприятиям и банкам. Многие из них рухнут, что вызовет кризис долгов и недостаток ликвидности. Обрушение банков и компаний погребет всю мировую финансовую систему и производство, кризис затянется на долгие месяцы (график в виде буквы L).
- Более мягкие (и более вероятные) прогнозы говорят, что вторая волна эпидемии затруднит и затянет восстановление. Эпидемию сдержать не удастся, но после того, как переболеет большая часть населения Земли, выяснится, что меры поддержки мировой экономики сработали, ее структура не разрушена, что приведет к быстрому восстановлению.
McKinsey подробно изучила один из мрачных сценариев, где вторая волна эпидемии осложнит восстановление экономики и привычного уклада жизни людей:
- Китай снова опередит всех (потеряв за год половину от темпов роста 2019 года), но и он восстановится только к середине 2021 года.
- США потеряют более 8% ВВП, а ЕС — почти 10%. Они вернутся к уровню 2019 года только в конце 2023-го.
- Мир в среднем (благодаря успехам того же Китая) восстановится на год раньше. В развивающихся странах, многие из которых за последние десятилетия прошли через подобные глубокие кризисы с разрушением различных сфер жизни людей, переживут новый кризис проще. Население стран Запада, которое не сталкивалось с подобным со времен Второй мировой войны, испытает невиданный шок, пишут эксперты McKinsey. Это может вызвать глубокие изменения самого мира и поведения людей.
Собственно, от того, какой из вариантов будет реализован в разных странах и в целом в мире, зависит глубина изменений во всех сферах жизни.
Центральный проспект столицы Греции, Андреа Сингру, обычно заполнен автомобилями круглосуточно. Но сейчас он практически пустой.
Третий сценарий
Как думаете – много ли народа у нас до нынешней пандемии коронавируса знало о том, что в 1918 году была пандемия испанки? Предполагаю, таких было гораздо меньше, чем тех, кто знал, что в том году закончилась Первая мировая война и началась война Гражданская.
Об эпидемии тифа, которая убила несколько миллионов человек в бывшей Российской империи в 1917-1920 годах, благодаря фильмам и книгам известно больше. Но ни испанка, ни тиф не остановили ни Первую мировую, ни Гражданскую. Никто не объявлял 100 лет назад тотального карантина с соблюдением «социальной дистанции». Кто-то воевал, кто-то зарабатывал деньги. Кто-то совершал революции, кто-то запускал конвейерное производство. Никому и в голову не приходило из-за бушующих параллельно с этим эпидемий останавливать жизнь целых стран.
Если бы Ленину, Клемансо или Генри Форду сказали, что нужно отправить по домам народ из-за вспышки пневмонии со смертностью около 5% (а среди трудоспособного населения призывного возраста и того меньше) они бы, наверное, просто не поняли, о чем идет речь. Коронавирус, безусловно, очень опасная штука. Но, очевидно, это далеко не самая смертельная болезнь, с которой сталкивалось на своем пути человечество. И также очевидно, что меры, применяемые для борьбы с ним, не имеют аналогов в истории. И это парадокс, который требует своего объяснения.
Есть объяснения конспирологические – что это заговор. То ли Китая, чтоб укрепить свою мощь, ослабив страны Запада (хотя зачем это китайцам, если Запад – это их экспортный рынок). То ли Запада, чтоб обрушить в хаос и нищету страны третьего мира (хотя зачем это Западу, если его постиндустриальная экономика из-за тотального карантина пострадает намного сильнее, чем сырьевые экономики третьего мира).
То ли какой-то мировой закулисы, которая таким образом пытается усилить контроль государства над жизнью граждан. Хотя очевидно, что для государственных институтов социально-экономические последствия этих тотальных мер многократно перекрывают эффект от усиления контроля над гражданами и могут привести к мятежам, хаосу или, как минимум, к длительной дезорганизации всех сфер жизни. Также очевидно, что в большинстве случаев государства крайне неохотно шли на введения ограничительных мер. И объявляли тотальный карантин во многом из-за нарастающей паники в обществе.
Закрытие кафетериев в туристическом районе Афин. Когда они откроются, неизвестно.
Поэтому должно быть какое-то другое объяснение парадоксу. Как мне видится, оно в следующем.
100 лет назад среди трендсеттеров в мире преобладали люди, которые считали, что нужно еще чуть-чуть поднажать, и наступит светлое и счастливое будущее. А ради этого можно и жизнь отдать. И свою, и чужую. И какие-то эпидемии выглядели полной чепухой в сравнении с мировой революцией или же с запуском самолетов, дамбой Гувера или ГОЭЛРО. Многие люди были готовы идти на все ради своих идей, не считаясь с жертвами. Человеческая жизнь и, тем более, здоровье, для них было ничто в сравнение с великими целями.
Властители умов, «греты тунберг» прошлого столетия, не говорили, что нужно перестать летать на самолетах и ограничить потребление. Они говорили, что нужно строить много заводов, много самолетов, а потом на космических кораблях отправиться к звездам. Сейчас такие люди тоже есть. Но их все меньше. Мейнстрим же нынешней мировой элиты, задающей тренды, совсем в другом. И в нем уже нет идей, ради которых можно жертвовать жизнями.
Саморазвитие, правильный образ жизни, впечатления, интересная и не изнуряющая работа, забота об экологии – вот новый идеал, который задается человечеству в развитых странах, а оттуда распространяется и по всему миру. Все, что продлевает жизнь и очищает окружающую среду - хорошо. Все, что мешает этому – плохо. Естественно, что при таком подходе появление болезни, с которой медицина вдруг оказалась не в состоянии на 100% справиться, вызвало общественный шок.
Власти, конечно, могли бы сказать что-то в таком духе: «Эта эпидемия не самая мощная в истории, и мы с ней справимся, как справились с чумой, холерой, оспой и тифом. Мы приложим все усилия, чтоб спасти максимальное число жизней. Но, к сожалению, будут и жертвы. Однако это не повод останавливать жизнь наших стран. Мы будем развиваться дальше. Прогресс человечества не остановить». Власти могли бы так сказать. Но они стали бы в глазах общественности бездушными извергами, ответственными за смерти тысяч людей. Типичный пример - Трамп, который пытался поначалу говорить нечто подобное, но это быстро закончилось.
Тем более есть еще один важный фактор – потеря властями контроля над глобальным информпространством. С появлением соцсетей они уже не могут моделировать потоки информации через СМИ. Поэтому волну паники (особенно по вопросам, касающимся жизни и смерти человека) остановить также трудно, как и средневековую толпу, в которой юродивый прокричал о скором конце света.
В большинстве стран мира власти просто боятся ответственности, а потому и вводят тотальный карантин. Пусть остановится экономика, но в таком случае им никто не сможет предъявить претензии, что не сделано все возможное для спасения максимального числа жизней. Отдельные государства, вроде Белоруссии, пытаются находиться вне тренда, но в общемировом раскладе погоды это уже не делает. Уже останавливаются ведущие экономики мира. Ушли по домам миллиарды людей.
Внешне это все выглядит, безусловно, очень правильно: впервые в истории жизнь человека поставлена выше, чем все остальное – экономика, бизнес, политические рейтинги, личное благополучие. Но тут весь вопрос в сроках. Если тотальный карантин в ведущих странах закончится в ближайшее время (то есть будет объявлено, что эпидемия пошла на спад и уже нет необходимости в столь жестких ограничительных мерах), то потери будут огромными, но не смертельными, и мир постепенно сможет вернуться к нормальной жизни.
Призыв «сидим дома» сейчас активно продвигается властями большинства стран мира
И события февраля-марта-апреля 2020 года станут для человечества поводом для заслуженной гордости – мы смогли остановить болезнь, мы пошли на тяжелые меры, но спасли тысячи и миллионы жизней. Но если карантин затянется на месяцы, а то и на годы, то нужно будет, говоря А, наконец-то сказать и Б. Тогда нужно будет признать, что механизм рыночной экономики не приспособлен к существованию мира в условиях тотального карантина. И нужно использовать другие методы.Если государство лишает миллионы людей средств к существованию из-за закрытия целых отраслей экономики, то оно должно гарантировать им доход. Вне зависимости от того – имеет человек работу или нет.
Государство должно взять на себя планирование производства в новых условиях (чтоб удовлетворить базовые нужды населения), а также контроль и регулирование цен. В идеале все то же самое необходимо сделать и в общепланетарном масштабе – регулируя производство важнейших товаров и цены на них, в первую очередь на энергоносители и продовольствие.
Да. Это будет совсем другая жизнь. Да, в развитых странах уровень жизни упадет, а в неразвитых, в лучшем случае, зафиксируется на нынешнем уровне. Но это будет схема жизни, по которой человечество сможет существовать и даже развиваться. В противном случае, если карантин затянется, а необходимые перемены в социально-экономическом укладе не произойдут, мир столкнется с проблемами такого чудовищного масштаба, что эпидемия коронавируса быстро уйдет на десятый план. И жизнь человеческая будет цениться не больше, чем 100 лет назад.
