«Пижамный переворот» — 50 лет спустя

«Я был на обеде с друзьями, когда ко мне подошли журналисты и рассказали о самых невероятных слухах». С этими словами и характерным использованием строгого катаревуса (классический греческий язык) Эвангелос Аверофф начал знаковое заявление о сущности и пути фактически младенческой Третьей греческой республики 24 февраля 1975 года. То есть ровно 50 лет назад.

Ушедший из жизни Аверофф, министр национальной обороны в первом демократически избранном правительстве Метаполитики (период после диктатуры), возглавляемом Константиносом Караманлисом, как и ранее в правительстве национального единства, прервал обед, который он устраивал в ресторане «Мегали Британия» на площади Синтагма, чтобы официально положить конец слухам, которые с раннего утра того дня заполнили политические и журналистские офисы, сам парламент и, в конечном итоге, всю общественность. Эти слухи говорили о предотвращении попытки переворота группой безумных офицеров, непокорных сторонников хунты, под влиянием «невидимого диктатора» Димитриса Иоаннидиса, человека, который оставил свой след в последние десять месяцев военного режима, ассоциируя свое имя с трагедией на Кипре и предательством  греческого народа. 

Пижамный переворот - 50 лет спустя: капли и Боларис

Офицеры, участвовавшие в «пижамном перевороте» (на фото того времени), были организованы под влиянием Иоаннидиса, который в то время находился в тюрьме Коридалос.

Необоснованные слухи

Сколько правды содержали эти слухи? Абсолютно это не было мифом, вымыслом или преувеличением некоторых, кто их составил и распространил с какой-то целью. Дым был, потому что предшествовал огонь. И хотя тогда не существовало интернета, свободного радио и телевидения, тем не менее быстрое распространение слухов и информации из уст в уста, иногда через официальные каналы, вызывало огромную тревогу, пока не была установлена правда или ее неточность. Разные эпохи, другие средства, но одинаковая функция в психологии людей, пока они не узнают полную правду о событии.

Что же произошло? Прежде всего, с утра активно циркулировали описанные слухи. Говорили, что правительство предотвратило проявление переворота группой из нескольких десятков офицеров Сухопутных войск, в основном ниже звания бригадира. Однако слухи не ограничивались этим. Они сопровождались различными - якобы - деталями. Например, что произошел захват штаб-квартиры Первой армии в Ларисе, либо что ожидается выход танков из бронетанковых частей, остановка крупных подразделений и другие подобные события. Даже сообщалось о новой попытке убийства архиепископа Макариоса от ЭОКА Б на Кипре. Все это было неясно и неподтверждено, но с общим знаменателем: что любое движение, которое произошло, если оно действительно произошло и в какой степени, провалилось.

Тем не менее эти слухи с той же легкостью достигли всех. Группы студентов начали собираться в университетах и обсуждать их. И до тех пор, пока не пришло окончательное опровержение от Авероффа и официальных правительственных заявлений, тревога и беспокойство не утихали.

Армия

Это вполне объяснимо. Прошло всего семь месяцев ровно с исторического 24 июля 1974 года, и новое демократическое правительство пыталось утвердиться. Шаги были впечатляющими, но риски оставались.

Несмотря на тяжесть национальной трагедии, Константинос Караманлис смог решительно продвинуться в восстановлении демократии и начале новой исторической эпохи для страны, ее новой архитектуры на следующие десятилетия.

Он положил конец расколу и политическим и социальным разделениям десятилетий, легитимизировав ККЕ (Коммунистическая партия Греции), провел свободные национальные выборы, первые после семилетнего «гипса» хунты, всего через четыре месяца, и предоставил народу возможность раз и навсегда решить вопрос о форме правления на референдуме 8 декабря. Страна снова ясно видела на горизонте, после лет «холодного застоя» из-за диктатуры, путь в Европу.

Однако все это происходило в сложных условиях, поскольку центральные механизмы власти, особенно Вооруженные силы и Силы безопасности, были сильно подорваны влиянием хунтового режима. Хунтовый «президент республики» Фейдонас Гизикис и военные командиры уверяли Караманлиса, чтобы убедить его вернуться в страну 23 июля 1974 года, что не будет никакой реакции на передачу власти политическим силам, и что военные вернутся в свои казармы. Однако на практике это оказалось не так просто.

Остатки хунты в армии оставались сильными. Некоторые называли их пережитками, Аверофф просто «каплями», но они были активны, подрывали демократический строй и Караманлиса и угрожали действиями против него.

11 августа

Баланс сил был сложным и хрупким. И очистка армии от сторонников хунты была далеко не легкой задачей. Многие оставались непокорными и жили надеждой, что смогут свергнуть новое положение вещей. Даже накануне начала операции «Аттила 2» 11 августа 1974 года Караманлис был в ярости, когда незадолго до начала совещания, в котором должны были участвовать Гизикис, Аверофф, министр общественной безопасности Солон Гикас и командиры Вооруженных сил, он узнал о подготовке переворота группами «иоаннидических» офицеров. В ярости он подчеркнул: «Сначала необходимо немедленно эвакуировать все подразделения и танки из Аттики. Я не могу управлять под постоянной угрозой вмешательства танков или каких-то непокорных. Все должны немедленно покинуть Аттику».

На возражения генерала Бонаноса он сказал: «То, что я вам сказал, является приказом. И я имею в виду, чтобы это было выполнено немедленно. Последние подразделения должны покинуть Аттику до завтра утром, в крайнем случае!». Тогда Бонанос сообщил, что не может гарантировать возможные реакции горячих офицеров. Караманлис ответил: «Я не могу управлять под угрозой переворота. Либо я должен уйти в отставку, либо призвать народ на площадь Синтагма, чтобы народ изгнал танки. И это я сделаю. У вас есть полчаса, чтобы подумать и выполнить мои приказы».

Целью этого движения было свержение правительства и арест самого Караманлиса. Из четырех командиров только командиры ВМС и ВВС, П. Арапакос и А. Папаниколау, заявили, что контролируют ситуацию в своих родах войск. Командующий Вооруженными силами Гр. Бонанос и А/ГЕΣ Андр. Галацанос сказали, что существует значительное количество непокорных офицеров Сухопутных войск. 19 августа оба были уволены. На их место были назначены Дионисиос Армπούзис и Иоаннис Давос соответственно.

Постоянный страх

Страх был постоянным и заставлял его, для самозащиты, оставаться формально (в течение трех месяцев) в «Мегали Британии», но на самом деле постоянно менять место жительства, тайно покидая отель по ночам и иногда ночуя даже на кораблях, так как он был очевидной первой целью сторонников хунты, и его жизнь была постоянно в опасности. В то же время его брат Ахиллес Караманлис, в постоянном контакте с С. Гикасом, всегда следил за обеспечением его личной безопасности.

Тем не менее, действия непокорных «иоаннидических» офицеров продолжались и в последующие месяцы. Они собирались в домах в Папагосе и планировали свои действия. Затем в квартире в Кукаки, а также в частном доме в районе Хилтона.

К октябрю уволили еще около 35 офицеров из трех видов войск, а также из руководства Жандармерии, Городской полиции и КИП (Центральное разведывательное управление). Страх перед реакцией сторонников хунты, в сочетании с необходимостью не подрывать моральный дух армии, поскольку вероятность военного конфликта с Турцией оставалась открытой, заставили Караманлиса не проводить масштабные чистки. К счастью, он не заплатил за это.

Подготовка

Окончательная расплата стала неизбежной, когда 17 января 1975 года парламент одобрил знаменитую Декларацию Д, которая квалифицировала свержение демократии 21 апреля 1967 года как переворот, открывая тем самым путь для уголовного преследования главных виновников диктатуры. Сразу же хунтовое руководство - Георгиос Пападопулос, Стилианос Паттакос, Николаос Макаразос - которые находились под арестом в отеле на Тзии, вместе с Д. Иоаннидисом и несколькими другими, покинули стены Коридаса.

Во время переворота лидирующее трио хунты (Г. Пападопулос, Ст. Паттакос, Ник. Макарезос) находилось под стражей в отеле в Тзиа.

Никто из их сторонников в армии не осмелился реагировать в горячке. Однако группа наиболее преданных Иоаннидису офицеров решила действовать во второй раз, не слишком отдаленной, против правительства и Караманлиса. Во главе с бригадирами Николаосом Ндертиллисом и Георгиосом Ламбуисом и капитаном Параскевом Мполарисом.

Их сеть была обширной, но и дырявой. Времена изменились. Их заговорная деятельность находилась под наблюдением. Лояльные офицеры, которые были привлечены к заговору, передавали информацию по инстанциям, в то время как КИП имела своих людей внутри их механизма. Сигнал тревоги стал оранжевым, когда Мполарис, ближайший соратник Иоаннидиса, начал его навещать в Коридасе. И красным, когда бывший командир и главный палач ЕАΤ-ΕΣΑ Никос Хадзидзис угрожал следователю, которому он давал показания по участию в перевороте 21 апреля, что вскоре они поменяются местами, и он окажется на месте следователя.

Финальная фаза

Последняя встреча заговорщиков состоялась в полдень в воскресенье, 23 февраля 1975 года, в Ларисе, поскольку большое количество посвященных офицеров служило в тамошнем штабе армии. Однако один из офицеров, участвовавший в совещании в Ларисе, капитан Н. Цагаракис, уведомил командующего армии, а затем генерала Нτάво, что заговорщики готовы действовать между 24 февраля и 8 марта. То же самое сделал и лейтенант Д. Арвани́тис, который служил в Салониках.

Аналогичное уведомление предоставил тогдашний директор отдела безопасности КИП Иоаннис Алексакос, которому было поручено следить за движениями сторонников хунты в армии. Позже он подтвердил, что все непокорные хунтовые «звезды» находились под жестким наблюдением КИП, под руководством абсолютно доверенного премьер-министра, генерал-майора Костас Фетсис.

Заговорщики планировали захватить ключевые военные части в Афинах, Салониках, Ларисе, а также в Верии, Наусе и Козани (под руководством капитана Пердикиса), где находился Второй армейский корпус. В частности, для Афины план предусматривал окружение парламента танками, и после того как Центр обучения бронетанковых войск будет захвачен, штурм Коридаса для освобождения заговорщиков, захват зданий ΕΙΡΤ и ΥΕΝΕΔ и передача обращения народу. Также в регионах изоляция авиационного штаба и захват соответствующего штаба армии в Ларисе, удаление не состоявших в хунте из ключевых военных частей. И, возможно, на месте решалось бы, если обстоятельства этого требовали, арест значимых политических фигур, премьер-министра, министров и т.д. Это была бы копия переворота 21 апреля, который, конечно, превратился в карикатуру.

Целями, предполагалось, были свержение законного правительства, возвращение к военному крылу НАТО, освобождение заключенных Априлянцев в Коридасе, законодательное ограничение ККЕ. В конечном итоге это больше оценивалось как движение, целью которого не было само захват власти, а скорее ведение переговоров с позиции силы, по крайней мере, для освобождения и предоставления общей амнистии заключенным Априлянцам в Коридасе.

Заговор мятежных офицеров на первых полосах газет того времени

Реакция правительства

Вся ситуация и события находились под контролем Авероффа и КИП. Премьер-министр Караманлис узнал о происходящем в 2 часа ночи в понедельник, 24 февраля, встретившись с Арвани́тисом. И отдал приказ о действиях. Через несколько часов заговорщики-офицеры были арестованы в своих домах, в пижамах, откуда и произошло ироничное название «пижамный переворот», предложенное Авероффом. Позже была объявлена частичная готовность подозрительных подразделений, с целью, чтобы действующие были срочно вызваны для ареста. Так и произошло. Они были пойманы и нейтрализованы.

Однако, согласно другим источникам, Караманлис узнал о событиях утра и арестах во время совещания в министерстве образования от Авероффа, который поспешил туда явно взволнованным. Оба мужчины уехали вместе в Пентагон, где на совещании с военным руководством обсуждались масштабы беспорядков, количество арестов и ситуация в армии. Тогда он отдал приказ о всеобщей готовности, в результате чего слухи, которые уже начали распространяться, стали более интенсивными, а политическое и журналистское давление за объяснения стало невыносимым.

Либо первая, либо вторая версия верна, Аверофф был вынужден сделать свое спорное заявление, которое почти одновременно сопровождалось правительственным сообщением в том же духе:

«Для развеивания циркулирующих необоснованных слухов, от имени правительственного источника, было выпущено следующее заявление: Президент правительства приказал о частичной готовности, поскольку поступила информация о том, что некоторые непокорные офицеры, связанные с подсудимыми диктаторского режима, действуют заговорщически.

Ситуация находится под полным контролем правительства, и по всей стране царит абсолютный порядок и безопасность. Следовательно, никакие беспокойства не оправданы, и все слухи о других действиях или угрозах, исходящих из-за границы, абсолютно необоснованны».

В более позднем заявлении вечером министерство национальной обороны признало факт дневного совещания в Пентагоне и объявления общей готовности военных подразделений Аттики. Предупредив, что «руководство Вооруженных сил принимает и будет принимать соответствующие превентивные меры, решительно намеренное подавить любого, кто отклонится от пути долга и чести».

Слухи усилились, и большие собрания и демонстрации, в основном студентов и молодежных партий, вспыхнули в Афинах, с главным требованием деколонизации армии и сил безопасности. Георгиос Маврос, лидер оппозиции и Объединенного центра, а также президент ПАСОК Андреас Папандреу потребовали отставки Авероффа и немедленного привлечения офицеров к суду.

Всего было арестовано 37 офицеров по обвинению в «сговоре с целью переворота». Среди них один генерал, 4 бригадира, 2 полковника, 10 подполковников, 15 майоров, один капитан, 3 лейтенанта и один младший лейтенант. Позже были уволены еще двести. Доказано, что контроль правительства над армией стал сильным.

Судебные процессы и приговоры

21 июля 1975 года в Постоянном военном суде в Афинах начался суд над 21 офицером, вовлеченным в заговор. За неделю до этого состоялся суд над главными виновниками переворота 21 апреля. Для предполагаемого главного виновника, Дертилиса, не удалось сформулировать обвинение для привлечения к суду.

Судебный процесс над 21 офицером, участвовавшим в заговоре, начался 21 июля 1975 года в Постоянном военном суде Афин в Руфе.

Это предвещало суд с множеством трудностей и пробелов. Многие свидетели предоставили достаточные доказательства для действий заговорщиков, однако военный суд не смог сформулировать достаточное обвинение для всех вовлеченных. В конечном итоге 14 из 21 офицера были осуждены на тюремные сроки от 4 до 12 лет. Остальные 7 были признаны невиновными. Наказания были мягкими, учитывая, что за преступление «сговора с целью переворота» тогда предусматривалась даже смертная казнь.

Рассмотрение апелляции в Апелляционном суде Афин (12-22 января 1976 года) привело к снижению сроков для 14 осужденных в первой инстанции. Уже уволенные Димитриос Иоаннидис и Димитриос Папапостолус были осуждены гражданским судом на 14 и 10 лет лишения свободы соответственно.

Каддафи и Насер

Различия между потенциальными заговорщиками Метаполитики и теми, кто был 21 апреля, с «пападопулосами», имели и четкое идеологическое и ценностное отличие. «Иоаннидические» вдохновлялись образом своего лидера. Некоторые из них принадлежали к так называемой группе «кадафийских» офицеров, которые восхищались режимами арабского мира, такими как Насер, в то время, черпая вдохновение и идеи. Они смертельно ненавидели политиков и оставались верными форме, а не политической власти, если бы они заняли правительственные посты, они действовали бы как военные. Они недовольствовались правительственными лимузинами и общей картиной многих хунтовых правительственных чиновников, включая самого Пападопулоса, в отличие от скромной военной жизни Иоаннидиса.

Один из них, Хараламбос Палаинис, был рядом с офисом Гизикиса в часы передачи власти политикам, находясь на прямой связи с десантниками, которые были размещены в Национальном саду. Убеждение многих непокорных заключалось в том, что они должны были предотвратить надвигающиеся события, даже открыв огонь по собравшейся толпе на площади Синтагма. К счастью, это осталось на бумаге. Тем не менее, по делу «пижамного переворота» Палаинис был оправдан, в то время как его брат даже не был привлечен к суду.

Дертиллис

Что касается Николаоса Дертиллиса, знаковой фигуры военной хунты, хотя он и участвовал в подготовке «пижамного переворота», в конечном итоге против него не было выдвинуто обвинение.

Николаос Дертилис с пистолетом в руке у входа в Политехнический университет. Хотя он участвовал в подготовке «пижамного переворота», в конечном итоге обвинение ему предъявлено не было.

Его роль была значительной для успеха переворота 21 апреля. Он возглавлял механизированную военную часть из 500 человек, которая захватила 19 критически важных служб, получив контроль над 28 целевыми точками.

Он продолжил семейную традицию. Его отец Василиос Ндертиллис был военным, сторонником Венизелоса, с богатым опытом участия в переворотах 1920-х годов, иногда с Пангало, а иногда против него. Позже он стал основным вдохновителем создания Отрядов безопасности.

Как офицер, он имел значительную карьеру. Тем не менее, он был обвинен в одном из самых ужасных преступлений за семилетний период - в хладнокровном убийстве 16-летнего юноши Михалиса Мироаянниса на углу улиц Патисион и Стурнари во время событий Политехнического института в 1973 году. Он отрицал обвинение, однако в Пятом апелляционном суде Афин 13 свидетелей подтвердили, что он вышел из джипа и дважды выстрелил в юношу.

Среди них был и муж Софии Вембо, театральный писатель Мимис Трайфорос. Также и его солдат-водитель Агрителлис подтвердил, что он хвастался своими стрелковыми способностями, потому что попал в жертву «с первого раза в голову». Дертиллис имел наглость через своего адвоката утверждать, что Агрителлис никогда не был его водителем. Однако тот доказал это, заявив, что Дертиллис отправлял его покупать сигареты Dunhill и ремонтировать его зажигалку марки Ronson в магазине на улице Вукуресту. Расследование властей обнаружило квитанцию о ремонте на имя «Никос Дертиллис».

Приговор

30 декабря 1975 года он был признан виновным в преднамеренном убийстве. Он был приговорен к пожизненному заключению и лишению политических прав. Он также получил дополнительный 20-летний срок за участие в апрельском перевороте.

Он оставался заключенным в Коридалосе в течение 38 лет, отказываясь подавать заявление о досрочном освобождении, не признавая юрисдикцию судов. 6 декабря 2012 года он перенес острое ишемическое инсульт, по словам его близких, из-за психологического давления от смерти его сына - выдающегося офицера - из-за мозгового аневризмы. На похоронах которого он даже не присутствовал, отказываясь подавать заявление. Он умер через месяц, в возрасте 92 лет, находясь в больнице Эритрос Ставрос, и был похоронен 31 января 2013 года.

Приключения Болариса

47-летний Параскев Боларис был арестован в полдень 24 февраля 1975 года с небольшими приключениями. Он попытался сбежать, сев на корабль в порту Пирея. Однако его наблюдали люди из КИП, которые также уведомили ЕСА (Военная полиция). Так, незадолго до отправления, из динамиков корабля раздался призыв: «Прошу капитана Болариса Параскеву немедленно покинуть корабль». Он был арестован.

Он был прекрасно обученным капитаном в Десанте. Верный до конца «невидимому диктатору», поэтому его многие называли «Гориллой Иоаннидиса». Его обвинили как одного из главных виновников «пижамного переворота». В первой инстанции он был приговорен к 11 годам тюремного заключения военным судом в Афинах. В Апелляционном суде срок был сокращен до 8 лет. Он был переведен в тюрьму Керкира, а затем в Кассаветию в Волосе.

1 августа 1977 года он сбежал, однако, с романтическим поворотом, из Лайкос в Афинах, таким образом став «легендой» среди сторонников диктатуры. Он попросил перевести его в Лайкос для диагностических исследований якобы на рак. Он находился в одной палате с главным палачом ЕАΤ-ΕΣΑ Теодором Теофилиоганнаком.

Они охранялись десятью полицейскими, но с систематическими усилиями он завоевал их доверие, так что, как он сам позже признался, выходил в коридор, чтобы позвонить с таксофона без охраны.

Побег

Он попросил свою жену принести ему на встречу медицинский халат и парик. Хотя это было рискованно, она сделала это. Так одной ночью, вместо того, чтобы спать, он положил под свое одеяло подушки и одеяла Теофилиоганна, чтобы обмануть полицейских, которые открывали дверь, чтобы подтвердить, что заключенные пациенты находятся внутри. Ему это удалось. Ближе к рассвету, надев халат и парик и держа сумочку с бритвами, он вышел, как... джентльмен, в момент смены дежурства врачей, через главный вход.

Сигнал тревоги был подан, и началась охота на человека. Это его не затронуло. Он часто менял укрытия с помощью единомышленников. В какой-то момент он уехал на корабле на Крит, всегда переодетый и выглядевший, как он сам позже описывал, как африканец или потомок африканцев. Он на некоторое время был принят настоятелем монастыря Панданасса в Ираклионе, а затем вернулся в Афины.

Затем он сбежал в Лондон, путешествуя с поддельным паспортом с неизвестным именем, согласно некоторым источникам, как «Георгиос Кавкидидис», через Игуменицу, Италию, Женеву и Францию.

Вместе с другом они открыли в Лондоне небольшое бюро переводов. Он оставался там до тех пор, пока преступления, в которых его обвиняли, не истекли через 20 лет. Он вернулся в Грецию. Сначала в Ханью, где изменил свою фамилию на Боларис-Алкалинис по судебному решению, а затем остался в тихом районе Маруси и работал переводчиком. Он ушел из жизни 26 августа 2018 года.