С раннего утра 26 июня 1867 г. высший свет российской столицы готовился к весьма серьезному событию: на этот день было назначено обручение великой княжны Ольги Константиновны с греческим королем Георгиусом 1.
Чесменское сражение 24—26 июня (5—7 июля) 1770 года
Начиная с Первой Архипелагской экспедиции, когда в 1769 г. русская эскадра вышла из Кронштадта, чтобы оказать помощь греческому народу в борьбе против турецкого ига, Россия постоянно принимала самое активное участие в делах Греции. Спустя почти 100 лет, русско-греческие отношения вступали в новую фазу: любимая дочь великого князя 16-летняя Ольга Константиновна, впитавшая лучшие традиции русской культуры, заимствовавшая духовно-нравственное богатство отца и всей душой преданная России, готовилась стать королевой эллинов. Событие имело важнейшее политическое и экономическое значение и для России, и для Греции, да и для других стран.
Ольга Константиновна Романова
Порядок всего церемониала был разработан тщательно и заблаговременно. Церемония обручения происходила в Большом Царскосельском дворце, а торжественный обед – во дворце в Павловске.[1] На церемонии обручения, помимо императорской семьи и придворной знати, присутствовал весь цвет армии и флота, высшие чиновники, дипломатический корпус, свита Георгиуса I и другие знатные и почетные гости.
Королева Эллинов Ольга с мужем Георгом I
Бракосочетание состоялось 15 октября того же года в Зимнем дворце в Петербурге, причем на Неве против дворца в три ряда были поставлены пароходы “Онега” и “Ильмень”, паровые яхты “Александрия” и “Стрельна”, парусные яхты Гвардейского экипажа, 4 винтовые канонерские лодки и др., всего 16 судов.
https://rua.gr/greece/history/21797-140-letie-so-dnya-obrucheniya-olgi-konstantinovny-romanovoj-s-korolem-gretsii-georgom-i.html#sigProId4ebd451da1
В конце венчания из Петропавловской крепости был дан салют в 101 выстрел, а вечером суда и здания морского ведомства были “роскошно иллюминированы”.[2] Российский военно-морской флот, генерал-адмиралом и реформатором которого был отец новобрачной, как бы благословлял невесту и присутствовал при рождении новой королевской четы.
датский принц Христиан-Вильгельм-Фердинанд-Адольф-Георг, король Георг I
Молодой супруг, датский принц Христиан-Вильгельм-Фердинанд-Адольф-Георг, родился 12 декабря 1845 г., происходил из династии Шлезвиг-Голштейн-Зонденбург-Глюксбургов и был вторым сыном датского короля Христиана IX. Королем Греции его избрало Национальное собрание страны по предложению Великобритании, поддержанному Францией и Россией. Произошло это после того как в 1862 г. был свергнут король Оттон I Баварский и выработана новая конституция. 30 октября 1863 г. принц прибыл в Пирей и на следующий день был провозглашен королем эллинов Георгиусом I.
Национальная гвардия в Афинах принятия присяги на верность королю Георгу I
Молодая королева в первые годы брака была поглощена семейными заботами. Уже 2 августа 1868 г. родился наследный принц Константин, еще через год – второй сын, Георг. Затем появились на свет еще 3 сына и 3 дочери. Мы не знаем была ли Ольга Константиновна счастлива в браке с Георгиусом I, но прожили они вместе 46 лет до убийства Георга 18 марта 1913 г. в Салониках.
Несмотря, однако, на семейные заботы, новую жизнь, новые обязанности, королева эллинов трепетно относилась ко всему, связанному с Россией, соблюдала русские православные праздники, тем более, что эти же праздники были и в единоверной Греции, чтила памятные даты императорской семьи, исторические даты российского флота. Считала своими честью и долгом покровительствовать всем русским судам, приходящим в Пирей, заботиться об их экипажах. Командиры кораблей российского военно-морского флота представлялись королеве при прибытии и наносили ей прощальные визиты, возвращаясь в Россию. Она была частым гостем на кораблях и регулярно принимала моряков во дворце в Афинах и загородной резиденции Татой. Для Ольги Константиновны российские корабли были кусочком родины, родного дома, а ностальгия по нему с годами постепенно усиливалась.
Королева эллинов великая княжна Ольга Константиновна (в центре) на борту крейсера «Разбойник». Пирей, 1895 г. wikimedia.org
13 января 1879 г. последовал приказ Александра II № 000 о назначении Ольги Константиновны шефом 2 флотского экипажа[3], переименованного позднее в 12 экипаж, а затем снова во 2-й. 18 мая 1880 г., когда она прибыла на поезде в Петербург, ее встречал и командир этого формирования, чтобы представить рапорт о состоянии экипажа. При этом королева просила, чтобы официальной встречи не было. 21 мая в белом зале Мраморного дворца офицеры 2 флотского экипажа представлялись своему шефу.[4] Для королевы эллинов шефство было почетной обязанностью, и относилась она к нему с большой ответственностью: ведь она служила России и любимому флоту.
Александр III с семьёй и королева Эллинов Ольга Константиновна с сыном Георгом.
Жизнь и деятельность Ольги Константиновны заслуживает глубокого и тщательного изучения с привлечением разносторонних материалов. О ней можно написать и историческое исследование, и увлекательную книгу. В кратком докладе рассказать обо всем, что связывало королеву эллинов и военно-морской флот России невозможно, поэтому остановимся лишь на отдельных эпизодах, заимствованных из материалов Российского государственного архива военно-морского флота.
В январе 1893 г. во время посещения острова Занте королеве рассказали, что по преданию во время Первой Архипелагской экспедиции (1769−1775) на острове умер морской офицер и был похоронен в ограде одной из церквей. Могила его сохранилась, но надпись, которая там была, не уцелела. Королева поручила священнику церкви на Занте выяснить подробности, однако узнать удалось очень мало.
23 мая 1893 г. Ольга Константиновна обратилась с письмом к адмиралу барону Николаю Густавовичу Шиллингу, в котором написала о посещении острова Занте и услышанной легенде.
“В высшей степени интересно было бы знать, − писала Ольга Константиновна, − сохранилось ли что-нибудь в морском архиве об этом происшествии. Мне особенно желательно было бы узнать имя и фамилию офицера, похороненного на Занте, чтобы сделать на гробнице его подобающую надпись. Со временем предание изгладится, и никто не будет знать, что в одинокой могиле между церковной стеной и берегом моря спит вечным сном русский моряк, принадлежащий славной эскадре Орлова-Чесменского. Нельзя ли отыскать в архивах подробности, касающиеся того времени, и узнать, что в этом предании согласно с историческими фактами”.[5] С бароном она, видимо, была хорошо знакома, так как с января 1859 г. почти в течение 20 лет, он состоял при великом князе Алексее Александровиче, часто бывал при императорском дворе, неоднократно сопровождал его высочество на разных кораблях в Грецию и Пирей, где, несомненно, встречался и с королевской семьей. Однако, престарелый адмирал, как, впрочем, и другие лица, в том числе историограф флота , не смогли ответить на вопрос королевы эллинов и выяснить фамилию моряка, похороненного на острове Занте.
В 1896 г. во время представления ей другого историографа российского флота – – Ольга Константиновна с аналогичной просьбой обратилась и к нему. Через 3 года Апполон Семенович составил историческую справку, в которой писал: “В морских документах я ничего не нашел”, но по литературе он установил, что похоронен там был командир корабля “Победа” капитан 2 ранга Степан Новокшенов.[6]
С. Новокшенов в 1755 г. окончил Морской шляхетный кадетский корпус, участвовал в Семилетней войне, затем служил в береговой команде в Кронштадте, наблюдал за постройкой каменных лесных складов в Новой Голландии в С.-Петербурге, плавал в Финском заливе. 12 апреля 1770 г. он был произведен в капитаны 2 ранга. В том же году привел из Архангельска в Кронштадт новопостроенный корабль “Победа”, а в 1772 г. прибыл на нем в Греческий архипелаг. Судьба распорядилась так, что ни кораблю “Победа”, ни ее командиру не пришлось участвовать в военных действиях. С. Новокшенов умер на борту “Победы” во время ее дежурства у берегов острова Занте. не смог установить точную дату его смерти. Теперь это удалось сделать: С. Новокшенов умер 5 октября 1773 года.[7]
По повелению Ольги Константиновны была изготовлена плита, которая в конце сентября 1899 г. была, наконец, установлена на могиле Новокшенова. Вот как писал об этом в своем рапорте командир броненосца “Император Александр II” контр-адмирал : “Неоднократно выражаемое королевою эллинов желание видеть поставленную на место плиту, сооруженную ею для могилы командира корабля “Победа” капитана 2 ранга Новокшенова…, и лично обращенная ко мне просьба ея величества о постановке этой плиты побудили меня взять на себя выполнение этого дела”. 26 сентября 1899 г. броненосец пришел к острову Занте, и Скрыдлов выполнил просьбу королевы “с подобающей случаю торжественностью”.[8] Хотя понадобилось 6 лет, но Ольга Константиновна выполнила свой долг – почтила память русского моряка, умершего на чужбине, и при этом для нее не имело значения, погиб ли он в бою или умер от болезни на корабле.
Информацию о состоянии кораблей российского флота, пришедших в Пирей, и их экипажей, а, следовательно, и о том, где нужна ее помощь, королева эллинов получала при личном посещении кораблей и приеме офицеров в королевских резиденциях. Сведения об этом содержатся во многих рапортах командиров кораблей, отрядов, эскадр генерал-адмиралу великому князю Алексею Александровичу. Возьмем, к примеру, рапорты за 1893 год.
1 июня 1893 г. командир канонерской лодки “Донец” капитан 2 ранга А. Ирецкий доносил, что 7 мая канлодку посетила королева Ольга Константиновна. Приняв рапорты и поздоровавшись с командой, она пила чай в каюте командира, посетила кают-компанию, а затем присутствовала “при играх и пении команды”.[9] Канонерская лодка “Донец”, как и многие другие корабли, стояла тогда у входа в Коринфский канал в ожидании его торжественного открытия, которое неоднократно переносилось.
27 июня королева вновь прибыла на “Донца”, чтобы перед уходом его в Россию проститься с командой. Поздоровавшись с экипажем, она пила чай на полуюте.[10]
7 августа в Афинском дворце королеве эллинов был представлен капитан 2 ранга М. Лощинский, командир канонерской лодки “Терец”, сменившей “Донца”. На следующий день в загородном королевском дворце Татой он присутствовал при крещении внука Ольги Константиновны Александра и обеде в честь этого события, на котором было все августейшее семейство.
10 августа Ольга Константиновна прибыла на канонерскую лодку “Терец”, подробно ее осмотрела и особенно заинтересовалась электрическим чайником и электрической печью для выпечки хлеба, изготовленными в Николаеве электротехником Нейманом. Она приняла хлеб на обратную дорогу, выпеченный на этой печи, позавтракала в кают-компании и на канонерской лодке прошла Коринфским каналом, еще не открытым для общего движения судов[11], хотя его торжественное открытие состоялось 25 июля 1893 г.
Порт Пирей. Королева Ольга среди моряков корабля «Память Азова»
Весьма любопытны рапорты командующего эскадрой в Средиземном море контр-адмирала генерал-адмиралу. Эскадра Авелана прибыла в Саломинскую бухту в Пирее 27 октября 1893 г. Утром 29 октября он с командирами кораблей и старшим флаг-офицером был представлен в Афинском дворце королю и королеве. При этом присутствовали наследные принц Константин, принцесса Софья и принц Георг, причем король и Георг были в русской морской форме, а Константин – в форме Невского полка.
3 ноября 1893 г. и 30 офицеров эскадры были приглашены на обед в Афинский дворец, после чего состоялась беседа с ними королевской четы.
5 ноября король и королева с наследными принцем и принцессой, принцами Николаем и Андреем и принцессой Марией посетили корабли эскадры, король был в форме 12 флотского экипажа, а Константин – Невского полка. На эскадренном броненосце “Император Николай I” они обошли фронт и здоровались с командой по-русски.
12 декабря в день рождения короля Греции был устроен прием в Афинском дворце, куда были приглашены , его штаб и командиры кораблей.
Затем наступили рождественские праздники, которые, как и на Руси, отмечались особенно торжественно и весело, и, конечно, королевская семья не могла в них не участвовать.
За время пребывания эскадры в с мужем и детьми ещё не раз посетила флагманский броненосец «Император Николай I » , крейсеры «Память Азова», «Рында», «Адмирал Нахимов», канонерскую лодку «Терец», участвовала в праздниках, чаепитиях с командой, танцевальных вечерах, богослужениях и других мероприятиях. Аналогичные рапорты командиров средиземноморских эскадр, отрядов и отдельных кораблей имеются и за другие годы. Изучение их приводит к следующим наблюдениям.
С.В.Пен. Королева Эллинов Ольга Константиновна шеф эскадренного броненосца «Наварин» и 2-го Флотского экипажа
Королева эллинов регулярно посещала русские корабли, стоявшие на Пирейском рейде, принимала русских морских офицеров в Афинском дворце или загородной резиденции, расспрашивала их при этом о семье и службе, “разговаривала с офицерами о семейных делах, − говорится в одном из рапортов, − вспоминала разные случаи из жизни русских военных кораблей и плававших офицеров”, фотографировалась с командой. Вместе с экипажами она отмечала праздники своей и императорской семьи, церковные и корабельные праздники. 8 октября 1896 г. в день Наваринского сражения и судового праздника эскадренного броненосца “Наварин” она прибыла на броненосец вместе с гостившим в Афинах великим князем Георгием Михайловичем, дочерью Марией и сыном Андреем, а также принцессой Терезой Баварской и свитой. По окончании молебна королева поздравила команду с праздником, а затем все гости завтракали с офицерами броненосца.[12]
На кораблях российского флота Ольга Константиновна совершала прогулки на другие острова и участвовала в пикниках, которые устраивали офицеры этих кораблей, осматривала Коринфский канал, вместе с дочерьми Софьей и Марией на броненосце “Император Александр II” в ноябре 1899 г. навестила королевича Георга на острове Крит, после того как он был избран верховным комиссаром этого острова.[13] Корабли русских эскадр сопровождали ее яхту “Сфактерия”, когда она с детьми отправлялась в Севастополь, а оттуда в Петербург.
https://rua.gr/greece/history/21797-140-letie-so-dnya-obrucheniya-olgi-konstantinovny-romanovoj-s-korolem-gretsii-georgom-i.html#sigProIdda504a0f55
Чаще всего Ольга Константиновна посещала русские корабли с детьми, стараясь, очевидно, и их познакомить с Россией, с русскими людьми. Визиты королевской семьи на корабли русского флота, скорее всего, происходили по инициативе королевы, так же, как приветствия королем офицеров на русском языке или русская форма на короле и принцах. Как правило, королева общалась не только с командирами и офицерами, но и со всей командой. Участвовала в праздниках экипажа, получала удовольствие, когда завтракала в кают-компании или пила чай с командой не как королева, а простая русская женщина. Она слышала на кораблях русскую речь, видела русские лица. Конечно, не случайно во время ее приезда на тот или иной корабль приглашались русские семьи. Приезжала она на корабли без официальных церемоний и салютов, скромно, тихо, без внешних эффектов, для души, утоляя свою тоску по родине и любовь к флоту.
Королева эллинов всегда проявляла искреннюю заботу об офицерах и матросах и в первую очередь о больных, под постоянным ее наблюдением были госпитали. “Ее величество королева эллинов, - писал в рапорте в 1893 г. , − весьма часто посещает госпиталь и своим участием и милостивою беседою с больными оставляет как в них, так и на всей эскадре неизгладимое чувство благодарности”.[14]
По донесению того же в 1894 г., когда Ольга Константиновна на яхте “Сфактерия” отправлялась в Севастополь, по ее желанию для доставки в Севастопольский морской госпиталь на яхту был принят больной матрос крейсера “Память Азова” Михаил Бочарников.[15]
16 мая 1899 г., по желанию Королевы эллинов, на румынском пассажирском пароходе в Россию были отправлены 3 больных матроса с эскадренного броненосца “Император Александр II”, причем каждому из них на путевые расходы было выдано по 40 франков, “присланных, − как доносил контр-адмиралу капитан 2 ранга , − ея величеством, королевой, издавна как родная мать заботящейся о нуждах русского моряка”.[16]
Русское кладбище в Пирее
Контр-адмирал считал своим долгом донести 22 октября 1899 г.: “об истинно материнских заботах ея величества королевы эллинов Ольги Константиновны о нуждах офицеров и нижних чинов вверенного мне отряда, в особенности больных… В госпиталях Пирея и Афин наши больные постоянно находятся под личным наблюдением королевы, еженедельно посещающей госпиталь и следящей за ходом болезни каждого. В настоящее время, − продолжал Скрыдлов, − ея величество озабочена приспособлением под госпиталь приобретенной ею на собственные средства большой виллы на берегу Манихейской бухты, которую королева предполагает обратить в госпиталь для команд судов, посещающих Пирей”.[17] Несколькими годами раньше на новом греческом кладбище Ольга Константиновна приобрела место “для погребения лиц с русских судов”.[18]
Королева уделяла внимание не только больным, в ее заботах нуждались и здоровые. Как доносил в 1899 г., “усердием ея величества в г. Пирее устроена для матросов нашего флота чайная-читальня с целью отвлечь их при съезде на берег от развлечений более низменного свойства”.[19]
Мы привели только отдельные примеры, но они позволяют представить себе высоконравственный облик этой необыкновенной женщины-королевы, ее простоту, скромность, доброту, тоску по России и искреннюю любовь к российскому флоту и русским морякам, привитую ей с детства и сохраненную на всю жизнь.
1908 год Вдовствующая императрица Мария Федоровна, великая княжна Ольга Константи́новна, королева эллинов
В заключение позволю себе предложить читателю еще одну цитату: “Ольга Константиновна – внучка императора Николая I, дочь генерал-адмирала Константина Николаевича, одного из самых просвещенных людей своей эпохи, ревностного помощника императора Александра II – Освободителя в его благодетельных реформах … От отца своего унаследовала Ольга Константиновна искреннюю любовь к флоту… Став королевой эллинов, она осталась русской до глубины души. Она сохранила свою любовь к детищу отца своего – флоту… Каждый русский корабль, приходивший в Пирей, королева эллинов воспринимала как кусочек русской территории, как частицу той России, верной дочерью которой она была… Поднявшись по трапу на шханцы, она целовала грубые доски палубы – она вновь ощущала себя на родине”.[20]
Эти прекрасные слова принадлежат капитану 1 ранга Михаилу Юрьевичу Гаршину, который в течение двадцати лет был личным секретарем королевы и составил ее жизнеописание. Они полностью согласуются с тем впечатлением, которое складывается, когда читаешь архивные документы, и, в то же время, напоминают нам, какое выдающееся место в истории занимали великий князь Константин Николаевич и его дети, говорят, как незаслуженно они были забыты и как необходимо продолжать изучение их жизни и деятельности.
https://rua.gr/greece/history/21797-140-letie-so-dnya-obrucheniya-olgi-konstantinovny-romanovoj-s-korolem-gretsii-georgom-i.html#sigProIdce5f345c5a
Ольга Константиновна, великокняжеская дочь, родившаяся в Павловске, выросшая в Мраморном дворце в Петербурге и ставшая греческой королевой, скончалась в Риме 19 июня 1926 г., оставив о себе добрую память и в России, и в Греции, и во многих других странах, где и сейчас живут ее потомки.
Экипаж "Сметливого" возложил венки к памятнику русским морякам в Пирее
Памятник королеве Эллинов Ольге в Салониках
[1] РГАВМФ. Ф. 283. Оп. 2. Д. 225. Л. 17.
[2] Там же. Л. 44, 57, 97−98.
[3] Там же. Ф. 205. Оп. 1. Д. 505. Л. 1, 2.
[4] Там же. Ф. 283. Оп. 2. Д. 536. Л. 1, 9.
5. Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1748. Л. 1238.
[6] Там же. Л. 1222 – 1224, 1231 – 1233.
[7] Там же. Ф. 188. Оп. 1. Д. 51. Л. 126.
[8] Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1748. Л. 1243 об.− 1244.
[9] Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 891. Л. 198 об.
[10] Там же. Л. 225 об.
[11] Там же. Ф. 544. Оп. 1. Д. 7. Л. 55 об. – 56.
[12] Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1540. Л. 135 об.
[13] См.: Соколовская. К вопросу о роли греческой королевы Ольги в решении Критского вопроса (конец XIX – начало XX вв.) в данном сборнике.
[14] Там же. Ф. 544. Оп. 1. Д. 5. Л. 33.
[15] Там же. Ф. Д. 26. Л. 61 об.
[16] Там же. Ф.780. Оп. 1. Д. 33. Л. 113.
[17] Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1748. Л. 1250 об.
[18] Там же. Ф. 544. Оп. 1. Д. 5. Л. 31 об.
[19] Там же. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1748. Л. 1250 об.
[20] Морской журнал. 1937. № С. 2.
