Как обычно, после окончания публикации по частям литературных произведений, мы объединяем в одну публикацию. В данном случае предлагаем нашим читателям полную версию повести "МАРГО", Владимира Сидиропулоса.
***
Деловой ужин закончился в двенадцатом часу ночи. Гости-партнеры из Сибири вместе с юристом одной из московских строительных компаний поднялись на лифте в гостиничный номер, чтобы еще обсудить детали готового к подписанию договора. А сам президент компании, сорокалетний мужчина с аккуратно стрижеными волосами и легкой проседью, в хорошо сидящем на плотной фигуре сером костюме, спустился по лестнице на первый этаж.
Вид у него был усталый. Изрядно утомила картина последнего часа: вспотевшие от холодной водки лица, набитые едой рты, безвкусная сервировка стола; недоверчивость провинциалов и пустой застольный разговор.
Он заметил ее почти у самого выхода: роста выше среднего, по-спортивному стройная фигура. На девушке была белая майка с логотипом модной фирмы, розовая бейсболка и белые бриджи с низкой талией. Она умело посылала к цели разных цветов тяжелые шары - за стеклянной стеной, в глубь зала, убегали три боулинговые дорожки. При броске, приседая, незнакомка заводила одну ногу за другую, получалось что-то похожее на книксен. Когда кегли и шар с грохотом падали в заборник, она делала хлопок в ладоши над головой, как бы аплодирую сама себе.
Забавно,- подумал Он и, поднявшись на пару ступенек, вошел в кафе с красными полукруглыми диванами. Выбрав самый крайний, выложил на стеклянную поверхность столика телефон и сигареты, заказал бутылочку Перье.
В перерыве между бросками незнакомка подходила к стойке бара, на краю которой стоял стакан с апельсиновым соком. Скользнув «безразличным» взглядом по одиноко сидящему посетителю, девушка сразу отметила дорогой шелковый галстук и светло-коричневую обувь на кожаной подошве.
Наблюдая какое-то время за ее игрой, Он скоро мысленно вернулся к предстоящей сделке и стал подставлять шаблонные схемы способные принести дополнительную прибыль.
- Не угостите сигаретой?- мягкий голос вернул его в реальность.
Улыбаясь карими глазами и ямочкой на левой щеке, перед ним стояла девушка чуть старше двадцати лет. Он не сразу сообразил, что это та самая любительница боулинга из-за которой собственно он не дошел до парковки перед гостиницей и теперь сидел в кафе.
- Может, присядете?- быстро нашелся Он, щелкая зажигалкой перед разгоряченным игрой девичьим лицом.
- Ну, если ненадолго.… Только возьму свой сок и сумочку,- просто ответила она.
Вернувшись, доверительно села рядом на диван. Поправив, спавшую с плеча шелковую бретельку бюстгальтера, сказала:
- За мной должна заехать сестра, а играть я больше не хочу. Устала. Посижу лучше с вами, а то опять начнут приставать,- мило нахмурившись, она указала взглядом на двух парней, согнувшихся над биллиардным столом и смотрящих в их сторону. Он улыбнулся.
- Марго, точнее Маргарита, но мне нравится Марго,- представилась деаушка.
Он пожал протянутые длинные холодные пальцы и назвал свое имя.
- Извини, мне позвонить надо…Ой! - хихикнула Марго. - простите, что на «ты», вырвалось.
И торопливо достав из сумочки телефон, быстро пробежала по опциям.- Алло, Аня! Ну, ты где?.. Да, уже наигралась. Теперь вот сижу в обществе одного солидного господина и жду тебя.- девушка улыбнулась. Он посмотрел с любопытством. В телефонной трубке усмехнулся мужской голос.
Новая знакомая оказалась девушкой общительной, ему почти не приходилось напрягаться, поддерживая разговор. Было достаточно, слегка меняя мимику изображать интерес и иногда кивать головой. Не то, чтобы ему было интересно то, о чем она говорила, просто ему нравилось, как она это делала: живо, непосредственно, при этом, почти не меняя интонацию молодого голоса. Постепенно отступили, а затем и совсем исчезли, напряженность прошедшего дня, извечное беспокойство, что что-то не додумано, не до конца просчитано.
- Ну, мне пора,- сказала она, посмотрев на вспыхнувший дисплей телефона.- Это сестра звонит. Приятно было познакомиться.
- А может …- начал он.
- Давай, я запишу номер,- снимая на прощание дистанцию и вновь обратившись на «ты», сказала она. Взяв протянутый телефон, быстро внесла в память свой номер.
* * *
Семь лет назад уйдя в бизнес, Он фактический забросил личную жизнь. Чтобы поднять компанию приходилось работать помногу часов ежедневно. Лишь с конца прошлого года, - не считая случаев вроде сегодняшнего,- он стал возвращаться домой к восьми вечера. Поворачивая ключом в дверной скважине своей холостяцкой квартиры, ощущал, как внутрь заползает липкое, противное чувства одиночества. По обыкновению, вечерами, как и большинство одиноких не по своей воле мужчин, он думал о присутствии рядом женщины, о звуке мягкого голоса, о вещах и всяких безделушках, ненароком оставленных здесь и там по комнатам, и еще много о чем…
Жена, забрав семилетнего сына, оставила его почти сразу после принятого им непростого решения начать собственное дело. Оставила потому, что не поверила, что у него, годы работавшего под чужим руководством, может получиться. А у него получилось. Получилось неплохо. Главным образом по причине того, что удалось собрать небольшую, без ненужных амбиций команду знающих дело специалистов и, отказываясь от сомнительных предложений, создать компании репутацию.
Были и трудные моменты. Однажды, на третьем году существования компании, один из конкурентов, навязывая себя в партнеры, стал действовать методом откровенного давления. Он же, проявляя характер, не уступал. Когда угрозы стали реальными, а «терки» с одним из авторитетов преступного мира, выступавшего в роли посредника, начали отнимать слишком много времени и нервов, Он, рискуя, обратился к СМИ. Журналисты стали грамотно раскручивать тему в прессе.
Ему тогда повезло, рядом вовремя встала власть. Но не из благородства и желания помочь, а повинуясь инстинкту самосохранения.
* * *
Готовя завтрак, Он вспомнил о вчерашнем знакомстве, заново испытав легкость и любопытство, которые обыкновенно возникают в общении с незнакомыми, понравившимися людьми. И почти не раздумывая, отправил смс: «Доброе утро, Марго! Давай поужинаем сегодня вместе».
- Еээс!- воскликнула Марго, прочтя его сообщение часов в одиннадцать утра. И пока ее любовник Антон, тот самый, который играл вчера по телефону роль сестры Ани, брился в ванной, отправила ответ: «Спасибо. С удовольствием!».
В сопровождении вальяжного мэтра, Марго шла по ковровой дорожке ресторанной залы, чуть покачиваясь на шпильках вечерних туфель. Она казалось не просто высокой- недосягаемой. Ее темные волосы, завитые крупными буклями, небрежной копной были собраны на затылке. Прическу украшала мощная заколка усыпанная разноцветным хрусталем «сваровский». С левой стороны свежего лица с сияющими глазами попрыгивал, намеренно, выбившийся локон. Исходящие от нее женственность и светская элегантность, которые Он никак не ожидал увидеть, заставили раньше времени подняться с места.
- Извини, что задержалась,- опускаясь на ловко подставленный официантом стул, весело сказала она, и с удивлением посмотрев на него, добавила: - Ты так и будешь стоять?
Несколько смутившись, Он опустился на стул. Ситуацию спас все тот же официант: поинтересовавшись, не будут ли гости аперитив, он, предупредительно раскрыв меню и карту вин напоминающие поздравительные адреса, зажег длинную свечу и, чуть поклонившись, удалился.
Тупо глядя в меню, Он никак не мог собраться мыслями, чтобы прервать затянувшееся молчание.
Украдкой поглядывая поверх сафьяновой обложки меню на свежевыбритое лицо, Марго, интуитивно догадываясь о причине Его растерянности, довольно улыбалась.
- Ну и цены!- чуть присвистнув, воскликнула она.
Посетители за соседним столиком обернулись. Ему захотелось выйти, но не потому, что стало неловко из-за милой хулиганской выходки Марго, просто замешательство, связанное с неожиданным образом новой знакомой не проходило. Перед ним сидела молодая женщина, напоминающая на ни раз, возникавший в тумане воображения образ.
Применив испытанный метод, он украдкой нажал кнопку вызова мобильника лежавшего в кармане пиджака. После жужжания вибратора, дождавшись пока она заметит, вспыхнувший дисплей, второго, лежащего на скатерти телефона, сказал поднимаясь:
- Извини, мне надо ответить на звонок. Если нужна помощь, - Он ткнул пальцем в меню,- Позови официанта, он объяснит. Я всегда так делаю.
Идя по коридору в мужскую комнату, услышал за спиной знакомый баритон:
- .., все в порядке? – обратившись по имени отчеству, деликатно поинтересовался метрдотель.
- Даже лучше, чем я думал. - улыбаясь ответил Он, поспешно скрываясь за дверью.
- Ну, что смотришь, как сова на фонарь? – с издевкой обратился он к своему отражению в зеркале.- Увлечься хотели, вот и залетели, ла-ла-ла,- пропев на свой манер строчку из популярного шлягера, он промокнул лицо махровой салфеткой и поправил запонки.
Когда вернулся, Марго живо обсуждала заказ. Желая поскорее избавиться от присутствия официанта, Он заказал себе то же, что и она.
Съев, за ужином что-то по-французски, и выпив бутылку красного самосского вина, они перешли в другую, более темную часть большого залы, где находился бар, и откуда доносились звуки рояля.
Удобно расположившись на бордовом кожаном диване, он закал себе коньяк и кофе, она ликер и шоколадные конфеты.
Седовласый тапер с длинной шеей в белом фраке излишне эмоционально исполнял попурри джазовых композиции начала прошлого века.
Рассеянно слушая его короткие рассказы о зарубежных поездках, Марго, с удовольствием думая, что он явно старается произвести впечатление, с любопытством поглядывала по сторонам, изучая обстановку и людей. Он, же старался пялиться на притягивающие взгляд, по–женский заплетенные канатом одна за другую ее ноги.
Интересно она знает, что сплетенные ноги означают флирт?- подумал он, вспомнив недавно прочитанную им статью в мужском журнале.
- Ну что ты звонишь каждые полчаса? - раздраженно бросила она в трубку, разглядывая состояние косметики на лице в зеркальном диске дамской комнаты.- Хочешь испортить дело?.. Ты, что с ума сошел, Антон!? Да не собираюсь я с ним спать… Все, пока! Через час буду дома… В клуб? хорошо поедем… Целую.
Вот кретин!- беззлобно подумала она, пряча телефон в расшитый черными бусинками ридикюль и доставая помаду. - А лох-то ничего, симпатичный. Надо спросить, какой у него одеколон и взять Антону такой же. Похоже, он умен, что не есть хорошо. Хотя?.. Когда член в работе, мозги отдыхают. Впе-рр-ёд!
И весело крутнувшись перед зеркалом, довольная собой, Марго вернулась в бар.
- Потанцуем, - сказала она, подавая обе руки.
- С удовольствием,- с улыбкой ответил Он.
Кроме них на небольшой площадке танцевала еще одна пара, судя по стилю одежды – европейцы. Импровизируя в такт мелодии, Он легко вел партнершу по отполированному паркету. Делая па, умело поддерживал ладонью гибкую девичью талию.
- Ты учился танцам?- спросила она.
- Когда-то. Немного.
Минуты через пять, когда возвращались на место, в баре раздались редкие аплодисменты.
Прощаясь, Марго нежно коснулась губами его щеки и, прижимая к себе букет свежих полевых цветов, привезенных по его заказу, искренно сказала: - Спасибо тебе за вечер. Мне было хорошо. Правда.
- Я рад,- с грустью в голосе ответил он.
Швейцар в ливрее, дождавшись знака, взмахом руки в белой перчатке подозвал такси. Одна из новых машин, стоящих у обочины, с готовностью рванув с места, подъехала к входу.
В этот вечер он поехал домой - спать; она в клуб - развлекаться.
Марго не нравилось этот модное заведение, где под одной «крышей» располагались казино, дискотека, китайский ресторан и немецкая пивная. Но это было единственным в мегаполисе местом, которое она знала хорошо, и в котором знали ее. Сюда, в течение года что жила в Москве, она приходила вместе с Зарой – молодым, среднего роста кавказцем с прижатыми к черепу борцовскими ушами. Зара был любитель «покатать» в рулетку или блэк- джек…
* * *
Познакомились они в ее родном городе, на юге, в год окончания Маргаритой средней школы. Городок, в котором она родилась и жила, был маленький, зеленый и скучный, оживавший только в период летних месяцев. Но оживал он ни как соседние города внизу, на морском побережье, а как бы полу просыпался, чтобы с началом затяжных осенних дождей, переходящих зимой в тяжелый мокрый снег, опять впасть в спячку на срок недоношенного эмбриона.
Зара приезжал почти всегда неожиданно, на покрытом пылью или дорожной грязью, - в зависимости от времени года,- черном Мерседесе. Приезжал к своим землякам, с которыми у него были какие-то дела. Страстный, но бессердечный, уроженец этих мест, он не стал дожидаться, пока в сердце девушки разовьется чувство взаимности и, почти силой, стал ее первым мужчиной. Зара был несколько удивлен, что Марго, которую местные считали одной из первой красавиц, оказалась девственницей. Вернувшись домой, она весь остаток ночи проплакала в подушку. Понимая, что произошло неизбежное, успокоившись, замкнулась в себе. Даже пропустила несколько тренировок в секции волейбола, в которой занималась последние восемь лет.
Очень скоро, по городку стали расползаться нехорошие слухи об их связи, а бывшие одноклассники и ухажеры стали опасливо обходить Марго стороной.
Во время одного из своих внезапных появлений Зара хвастливо высыпал ей на колени несколько пачек долларов. Запах свежеотпечатанных банкнот заполнил салон автомобиля.
Через два дня они укатили в Москву на его машине.
* * *
Зара мог играть часами, иногда ночь напролет. Чтобы Марго не скучала, он разрешал ей сходить потанцевать с кем-нибудь из «клоунов». Так, презрительно, он называл москвичей - постояльцев заведения. К тому же ему нравилось, когда вернувшись с дискотеки, щекоча горячим дыханием сломанное ухо она шептала: - Ты у меня – самый лучший.
- Люди, Маргуша, познаются в сравнении, - тоном восточного мудреца говорил он, перефразируя Декарта, хотя и не имел ни малейшего представления об авторе афоризма. Если выигрывал, небрежно подавал зажатую между двумя пальцами зеленую купюру, добавляя:
- Держи Франклина. Купи себе что хочешь.
В конце зимы, тут же в клубе, четверо оперов МУРа, заломив Заре руки, защелкнули на его волосатых запястьях наручники. При обыске Мерседеса, стоявшего на стоянке заведения, под водительским сиденьем, нашли «Берету», а в бардачке пачку фальшивой валюты. В это время, по чистой случайности, Марго рядом не было - она пила кофе в баре в обществе веселой компании знакомых парней и девушек.
Испуганная и растерянная, она не знала, что делать. Возвращаться к родителям, разведенной старшей сестре с двумя детьми, к огороду и рыжему хряку с его вонючим гаремом ей совсем не хотелось. И еще, она твердо решила прервать десятинедельную беременность: рожать ребенка от человека, которого так и не сумела полюбить по-настоящему, да к тому же баловавшегося наркотиками, она сочла самой большой глупостью, какую только могла сделать в сложившихся обстоятельствах.
Слух об аресте Зары моментально разлетелся среди знакомых. Начались звонки, всех интересовали только подробности. И только Антон, самый частый ее партнер по танцам на дискотеке, предложил, пока все не утихнет, переехать к нему. Она с благодарностью согласилась.
Не теряя времени, он же договорился, через знакомого дантиста, об аборте. За операцию Марго рассчиталась из оставшихся денег, припрятанных на прежней съемной квартире в центре Москвы.
* * *
Невостребованная фотомодель Антон жил в одном из спальных районов, в однокомнатной квартире купленной родителями. Он носил одинаковые по всей длине светлые волосы до плеч и, вместо обруча, широкие со светлыми стеклами очки на голове. В заведении Антон слыл ярким в плане сексуальности, представителем своего созвездия, символ которого - скорпион с задранным жалом был выколот у него на правой руке над большим и указательным пальцами. Парень с чувством столичного превосходства, внешностью актера второго плана, он особенно нравился молоденьким провинциалкам и ищущим любовных приключений замужним женщинам.
Довольно быстро, подобрав ключик к чувственному миру неопытной любовницы, Антон сумел открыть в ней женщину. Его поцелуи по всему ее горящему, трепещущему телу, откровенные фразы принуждали Марго терять голову. Она впервые страстно влюбилась, словно, прыгнула в пропасть.
По совету любимого Марго проколола себе пупок, вставив в него серьгу с искусственным рубином. В ее гардеробе появились брюки и короткие юбки с низкой талией, а в голове развязность фантазий и мыслей. Сентиментальные романы в мягких обложках, которые покупала в переходах метро, были вытеснены глянцевыми журналами и долгими ни о чем, телефонными разговорами с новыми людьми с которыми знакомил ее Антон.
Нигде не работающий, а потому вечно нуждающийся в деньгах Антон, в конце концов, уступил настойчивости того самого знакомого дантиста и лично познакомил его с Марго. В ту же ночь, хорошо повеселившись в клубе, они всей компанией поехали в сауну.
На одутловатом лице Самуила Аркадьевича особо выделялись полные похотливые губы. Пожив несколько лет в статусе репатрианта на исторической родине и сколотив, в числе первых, небольшой капитал на русскоязычных соплеменниках, он в конце девяностых вернулся в Москву. Приобретенный на оккупированных территориях сектора Газы современный опыт протезирования, американское оборудование и расклеенная беспризорниками на остановках и в метро реклама открытого им стоматологического кабинета сделали свое дело.
«Деньги не зубы, дурно не пахнут»,- любил повторять предприимчивый дантист.
Теперь у него была своя небольшая клиника, состоятельные клиенты и определенная известность.
То, что произошло в ту ночь, Марго помнила плохо. В какой-то момент, после очередного глотка шампанского, бассейн, мокрые тела, все поплыло перед глазами.
Уже дома, мучаясь головной болью, она обнаружила в сумочке приличную сумму денег и визитную карточку стоматолога, на обратной стороне которой было написано одно слово: Спасибо!!
- Ты ничего не хочешь мне сказать?- с негодованием глядя на сожителя, спросила она.
- Я?! Нет, а что?- Антон театрально выпучил глаза.
Марго влепила ему звонкую пощечину и закрылась в ванной. Стоя под горячим душем, она решительно сказала вслух: - Черт с вами! Подавитесь! На деньги этого старого козла я куплю новые туфли на шпильке и раздавлю ими розовые очки от которых в этом мире, оказывается, портиться зрение…
* * *
Несмотря на выходной, Он как обычно встал рано. Умываясь, вспомнил вчерашний ужин и то, как хороша и непосредственна была новая знакомая. Захотелось услышать ее молодой, жизнерадостный голос. Дождавшись десяти, набрал номер. Вслушиваясь в гудки, ждал ответа, пока не произошел автоматический сброс.
Около полудня, открыв влажные глаза, Марго вспомнила, что сквозь сон слышала мелодию своего мобильника. Скинув с обнаженного бедра загорелую руку Антона, подняла с коврика телефон. Увидев пропущенный звонок, сладко потянулась, поцеловала в плюшевую морду валявшегося в ногах серого ослика и, накинув короткий халатик, вышла на кухню.
И чего человеку не спится,- довольная тем, что звонил именно Он, подумала Марго и нажала опцию «перезвонить»- Скажу, скажу ... что пылесосила квартиру и не слышала звонка.
Они договорились встретиться в половине шестого, в центре. Прогуляться по набережной Москвы-реки, и, может быть, сходить в кино.
Забросив в стиральную машину постельное бельё, она стала обдумывать, как вместо мало интересной прогулки устроить новому ухажеру «шопинг-экскурсию» по магазинам. Когда поделилась с Антоном своими мыслями, тот, отхлёбывая горячий кофе, безразлично сказал: - А не рановато?
Марго махнула рукой и занялась уборкой.
* * *
Он почти весь день просидел у компьютера. Временами, отрываясь от работы, отвечал на звонки. На малозначимые по мобильному, и на один, тот, что ждал почти месяц, по домашнему телефону. Голос важно представился,- хотя это был всего лишь дежурный сотрудник одного из федеральных министерств,- и с расстановкой сообщил, назвав дату и время, что его ждут с докладом на расширенном заседании коллегии, что официальное уведомление будет отослано курьером уже в понедельник. Настроение сразу улучшилось: значит, кто-то умный и, возможно порядочный, внимательно прочел представленный им проект и проверил расчеты, (речь шла о реконструкции и запуске дорогостоящего промышленного объекта в одной из республик бывшего союзного государства).
Понимая, что сосредоточиться на текущей работе больше не удастся, Он стал собираться на свидание. Надел светлые брюки, замшевые туфли, проверил содержимое бумажника, и, что-то напевая себе под нос, больше обычного, «пшикнулся» новым одеколоном.
Во дворе, здороваясь кивком головы с соседями, выгуливающими собак и детей, Он, обойдя вокруг своей машины, посмотрел на часы, и решил отогнать ее на мойку.
* * *
В голубом июльском небе плыли низкие бело-сероватые облака, окрашенные по краям розово-фиолетовой полосой невидимого уже солнца. Облокотившись о гранитные перила набережной, Он смотрел на Кремль. Отсюда вид на стоящие на холме белокаменные соборы, обрамленные видимой частью зубчатой стены, словно резной рамой, был особенно чудесным. Не было видно ни помпезной Спасской башни, ни ступенчатой пирамиды мраморного склепа.
И почему ЮНЕСКО не внесет его в список архитектурных памятников?- он нечего делать подумал он.
Увидев Марго, спускающуюся по ступенькам со стороны гостиницы «Россия», Он выпрямился и отбросив, щелчком, недокуренную сигарету, торопливо отправил в рот освежающую пластину.
На ней была белая курточка с поясом, красная гофрированная юбка и такого же цвета летние кроссовки.
- Привет!- просто сказала она, неожиданно прижимаясь к нему.
- Привет! Как дела?- ответил Он, чувствуя тонкий запах ее духов и удары своего сердца.
- Все хорошо. Куда идем?
- Хочешь прокатиться на речном трамвайчике до Парка Культуры и обратно?
- О, нет! Прошу тебя, они там включают такую музыку, что хочется броситься в воду.
Он коротко рассмеялся ее ядовитому, но, в сущности, верному замечанию.
- А пошли на площадь. При ГУМе есть кафе со столиками на тротуаре, прямо напротив Кремля.
Он согласно кивнул, хотя особой радости от этого предложения не почувствовал. Ему не хотелось в качестве декорации видеть перед собой цитадель власти и гробницу. Невольно отвлекаться на туристов и милицейские патрули, с важным видом, проверяющие документы у испуганных гостей столицы.
Поднимаясь по брусчатке Васильевского спуска, Марго взяла его под руку.
Если – что не желательно,- встречу знакомых, скажу, что она - племянница из Питера…- Он не успел додумать мысль, как услышал громогласное: - Ба! Господин... и свою фамилию.
Ну вот, накаркал!- с досадой подумал Он, оборачиваясь на голос.
Пожимая протянутую руку огромного роста мужчине с полуседыми бакенбардами и депутатским значком на лацкан пиджака, Он мучительно пытался вспомнить имя-отчество политика.
- Вот греческих коллег прогуливаю,- пояснил депутат, указывая кивком головы на семенящую следом, без умолку переговаривающуюся на незнакомом ему языке, немногочисленную толпу.
- Я вот тоже, с племянницей из Питера …
Марго изумленно приподняла бровь, внезапно узнав о их родственных отношения и, натянуто улыбнувшись, ответила на потное рукопожатие.
- Очень приятно,- из вежливости сказал депутат и сразу же направил разговор в интересующую его тему.- Я слышал о вашей компании на последнем заседании комитета. У Вас неплохие шансы выиграть тендер,- при этих словах он почему-то указал взглядом на триколор развивающийся над зеленым куполом за кремлевской стеной.
- Приятно слышать. Но это…- Он повторил взгляд депутата,- совершенно не причем. Поверьте.
- Скромность – это хорошо, молодой человек, - серьезно заметил собеседник.- Был рад, и как говориться, всего Вам самого… Да, у меня осенью юбилей! непременно пришлю приглашение. – И, лукаво прищурив глаз, депутат, словно Гулливер в стране лилипутов, развернулся к иностранным коллегам.
- А вот и Лобное место! Прошу, господа, к Лобному месту,- Понизив на октаву, громовой голос бросил, смотревшей на него в недоумении переводчице.- Ну что же вы, Ирина?! Переводите, переводите…
У Марго невольно вырвался смешок; Он, чтобы скрыть улыбку, опустил голову.
Во время короткой встречи, окружившая их мужская часть делегации, щелкала затворами фотоаппаратов. Интуиция подсказывала Марго, на кого именно направлены объективы. Несколько раз, вместе с Антоном, она посещала студию фотомоделей и теперь пыталась придать своему лицу выражение художественной отрешенности.
Когда представители законодательной власти удалились, Марго взглянула на отбившие время куранты. Ей не терпелось, проверить то качество своего ухажера, без которого их знакомство, короткое ли или продолжительное, не имело для нее никого смысла.
- Раз уж мы здесь, давай зайдем в ГУМ. Я давно хотела кое-что посмотреть из косметики, да все времени не было.
Улыбнувшись знакомой женской хитрости и повинуясь направленному усилию ее руки, Он развернулся к ближайшему входу в первую линию ГУМа. Марго, несколько ускорив шаг, повела его к салону торгующему косметикой.
Через четверть часа, она довольно помахивала бумажным пакетом на шелковых лентах, в котором лежала коробка духов, увлажняющий крем, раковина с тональной пудрой и карандаш для глаз.
Прогуливаясь по Тверской решили зайти в индийский ресторан, где надо было снимать обувь, валяться на подушках и курить кальян.
Тихо звучала протяжная восточная музыка. На низких столиках с резными ножками горели толстые свечи, чадили палочки ароматизирующие пространство. В полумраке разглядеть лица посетителей было почти невозможно, лишь силуэты, полулежащих на топчанах людей в разных позах. Призраками передвигались по коврам официанты в белых индийских шароварах напоминающих галифе. В полумраке, здесь и там, неспешно вспыхивали бордовые огоньки кальянов.
Лежа на ковре друг против друга, они молча передавали длинный мундштук. Затягиваясь любимым персиковым ароматом, Марго блаженно выпускала тонкую струйку дыма к потолку, мелко расписанному сценами из «Камасутры». Он, любуясь вытянутыми линиями молодого тела, длинными пальцами ног с мутно поблескивающим педикюром, коснулся белеющей на подушке руки. Она ответила легким пожатием холодных пальцев, сказав шепотом:
- Как в «Тысяча и одной ночи».
Чтобы не распалять воображение, Он медленно убрал свою руку. На щеке Риты заиграла ямочка.
Интересно, а он носит стринги ?- шаловливо подумала девушка.
В этот момент из стоявшего в ногах Марго красного кожаного рюкзачка послышался мышиный писк – сигнал поступившего СМС; она лениво потянулась за телефоном.
Даже в слабом свете дисплея Он заметил, как изменилось выражение ее лица.
- Что-то случилось?- спросил он приподнимаясь.
-Мне надо уйти. Срочно!- не глядя на него ответила Марго и, спустив с топчана босые ступни, стала шарить ими по ковру.- Черт! где мои крассовки…
- Мы сдали обувь при входе,- напомнил он. Покачивая огоньком зажигалки стал подзывать официанта.
- Не провожай меня. Прости, пожалуйста, - с мольбой в голосе, но твердо, сказала Марго.- Я позвоню.
Ее внезапный, без объяснений, уход рассердил и насторожил одновременно. Рассуждения о том, что у нее – молодой, привлекательной, есть своя неизвестная ему жизнь, и есть люди с которыми она связанна всевозможными отношениями, лишь добавили грусти. А тут еще, по сердцу, злорадно ухмыльнувшись, пробежал призрак мужской ревности.
* * *
В мире политики нужны рестораны; в мире международной политики они необходимы. Близкие позиции по вопросам, стремление к развитию отношений и прочие декларируемые вещи вкусная еда и хорошая выпивка делают иногда предметом личной заинтересованности политиков.
Дружеский ужин в честь делегации греческих парламентариев проходил в одном из расписанных под царские палаты залов ресторана «Борис Годунов». К запотевшей водке с чуть горьковатым, мягким вкусом прикладывались, закусывая горячими блинами с черной икрой, даже малопьющие южане. Двое подошедших балагуров из международного комитета Думы и цыганский ансамбль с бубном, скрипками и хорошо поставленными природой голосами, веселили гостей шумно, по-русски.
- Стин ясас! Я! – все чаще приветственно, на свой национальный манер, восклицали греки, звеня хрустальными рюмками и делая маленькие глотки.
Вроде православные, а пьют как буддийские китайцы, прости Господи, - мысленно недоумевал депутат.
- Во как надо!- опрокидывая в себя содержимое рюмки, показывал он иностранному коллеге с осоловевшим взглядом.
Не зная толком ни одного европейского языка на котором мог бы общаться, депутат загрустил. Ему вдруг стало жалко переводчицу - измученная за день, та, то и дело, выходила поговорить по мобильному телефону с домом. Узнать кушал ли ее восьмилетний сын, сделал ли он математику, не забыла ли мама выпить, перед сном, лекарство…
Увидев знакомого бизнесмена, который, проходя мимо нетвердым шагом, поздоровался кивком головы, депутат вспомнил случайную встречу на Красной площади пару часов назад...
* * *
О президенте строительной компании депутат впервые услышал от своих коллег и помощников в думском кафе. Публикации в центральной прессе о положении в строительном бизнесе, мафиозных кланах контролирующих отрасль и смелое интервью молодого руководителя частной компании обратили тогда на себя внимание. И, как понял отслеживающий конъюнктурные колебания народный избранник, не только в коридорах законодательной власти. Из разговоров было понятно, что большинство предсказывало крах компании дерзкого предпринимателя. А один из штатных лоббистов, помешивая ложечкой кофе, как бы шутя, намекнул на очередное заказное убийство. Но были и такие, которые считали, что шумиха в СМИ на руку исполнительной власти, которая не упустить шанса вмешаться в ситуацию.
Лично они познакомились в конце весны на подмосковной даче одного влиятельного, но избегающего публичности бизнес-политика, назначенного недавно руководителем одной из госкорпораций. Попасть «на шашлыки» к Игорь Олеговичу означало, что тебя заметили, что твое поведение в обществе стало затрагивать чьи-то жизненные интересы, что, наряду с друзьями, у тебя появились еще более многочисленные враги даже среди тех, кого ты никогда не встречал в своей жизни. Последнее обстоятельство, при отборе новых гостей имело для хозяина дачи особое значение так-так в «королевстве кривых зеркал» наличие человеческого отражения – признак несоответствия и почти всегда тайный приговор.
Игорь Олегович сам был вынужден, чтобы не быть замеченным, долго корчить рожи проходя по анфиладам страшных комнат. Обладая способностями государственника, он ненавидел и стыдился этого отрезка своей жизни, чуть было не перекосивший параличом алчности и ослепляющей гордыни душу.
На лужайке, окруженной старыми соснами, несколько гостей спорили о политике.
- … Текст Конституции не слово Божье, не Евангелие, чтобы в него нельзя было вносить поправки.
- …да причем здесь «коней на переправе не меняют».
Долетавшие обрывки фраз заинтересовали депутата. Описывая концентрические окружности, он приблизился к компании мужчин, стоящих с пивными кружками у шипящего мангала за котором сам хозяин дачи, дипломатично помалкивая, часто переворачивал пахучие шашлыки.
В центре внимание находился приятной внешности мужчина в тонком из хлопка полосатом пуловере с аккуратно стрижеными волосами. И хотя из речи незнакомца было понятно, что к миру реальной политики он отношения не имеет, его почему-то слушали.
- …Лично меня уже несколько лет не покидает сомнение в исключительно российском авторстве ельцинской Конституция. Я поясню! – повысив тон, незнакомец остановил попытавшегося перебить его долговязого молодого человека.- Думаю, мало у кого вызывает сомнения, что в период правления страной горе реформаторами, западные кредиторы, распахнув сейфы своих банков, пытались посадить и посадили страну в долговую яму. Помните «Есть два пути порабощения нации – мечом и долгом»…
- Это сказал президент Джон Адамс, один из отцов-основателей тогда – Объеденных Штатов,- желая показать эрудицию, опять перебил говорящего молодой политолог.
- Совершенно верно. Так вот, американцы платили, они же и музыку заказывали в ритме дурманящего канкана, когда все в дыму и пьяном угаре...
- Допустим! Но то, что вы говорили до этого, – консерватизм.
- Здоровый консерватизм в политике это тормозные колодки, сдерживающие разогнавшийся состав, то бишь государство, на поворотах истории. И если посмотреть, то из вагонов нашего поезда до сих пор вылетают чемоданы с валютой и выпрыгивают пассажиры с риском свернуть себе шею.
На лужайке раздался смех.
Пустозвон какой-то,- с ревностным раздражением подумал депутат, отходя в сторону и стаскивая вставной челюстью, обжигающий кусок баранины с длинного шампура.
Однако, от его внимания не ускользнуло то обстоятельство что через какое-то время, уступив место повару грузину, хозяин дачи и незнакомец ненадолго уединились на веранде старого деревянного дома. А когда последний с озадаченным лицом, по-мальчишески застенчиво улыбаясь, вновь появился среди праздно шатающихся по лужайке гостей, к нему сразу подошли двое крупных предпринимателей и один высокопоставленный чиновник.
После этого в записной книжке депутата и появилось новое имя президента частной строительной кампании.
Выйдя из ресторана, Марго почти бегом направилась по Камергерскому переулку в сторону Центрального телеграфа.
Антон ждал ее в видавшим виды желтом «Ситроене». Глядя перед собой, он нервно барабанил пальцами по гладкой поверхности руля.
- Где?! Где ты его видел?- усаживаясь на переднее сидение, прерывисто дыша, спросила Марго.
- У входа в казино, он разговаривал с охранником,- не поворачивая головы, ответил Антон.- В начале я его не узнал, лысый, лицо бледное, ну такое какое у людей долго не видевших солнечного света… Ты понимаешь. Он был не один, с каким-то коротышкой. Они разговаривали минуты три, потом Зара достал что-то из кармана и сунул охраннику. Скорей всего, деньги, потому что тот заулыбался и кивнул головой. Затем Зара и коротышка сели в черную «Волгу» и уехали.
В салоне машины повисло тревожное молчание. Посмотрев на Марго и, поняв по ее движению губ, о чем она собиралась спросить, резко сказал: - Я не мог ошибиться с такого расстояния!
Девушка подавленно смотрело перед собой, в глубине учащенно бьющегося сердца теплилась надежда, что Антон сейчас прижмет ее к себе, успокоит нежными словами, предложит защиту.
- Слушай, Марго, я вот о чем подумал,- заговорил Антон, по-прежнему глядя куда-то в сторону.- Нам нужно на время исчезнуть. Ты сама говорила, что Зара непредсказуемый и разговаривать с ним бесполезно. Я бы мог поехать к бабке в деревню, а ты к родителям…
- Ты что, идиот?!- воскликнула она.- У него в городе полно знакомых. Через час он будет узнать, что я вернулась. Антон, прошу тебя, поехали домой, там поговорим…
- А ты?! Ты соображаешь, что говоришь! – Он постучал пальцем по лбу.- Ему же, как два пальца… узнать мой адрес,- Антон хотел добавить, что его сумка с собранными час назад вещами уже лежит в багажнике, но стыдливо промолчал, чтобы не выглядеть в глазах молодой женщины полным ничтожеством.
- И это все, что ты хочешь мне сказать?- заглядывая в лицо прячущего взгляд Антона, спросила она.
- Ладно,- вздохнул он.- Если хочешь, можешь пожить у меня пару дней, а я попытаюсь выяснить через знакомых, зачем Зара приезжал в клуб. Вот теперь, мне точно пока больше сказать нечего.
Выбравшись из машины, Марго со злостью хлопнула дверцей. Сзади раздался резкий звук клаксона. Она не обернулась.
Вначале быстро, затем, замедлив шаг, она пошла вверх по Тверской, в надежде, что в следующее мгновение услышит окликающий ее знакомый голос.
Дойдя до станции «Пушкинская», она спустилась в метро.
В подъезде блочного дома, в котором они жили с Антоном, Марго поднялась на лифте на два этажа выше своей квартиры. Постояв какое-то время, затаив дыхание, на цыпочках спустилась на свой этаж, и, торопливо открыв металлическую дверь, проскользнула внутрь. Не зажигая света, прошла в комнату и обессилено упала на неубранную постель. Почувствовав исходящий от наволочки знакомый мужской запах, резко отбросила подушку. Чувство разочарования, досады и тяжелые мысли об оставившем ее любимом человеке свинцовой стружкой сыпались на сердце. Обстоятельства и страх перед неизвестностью наступающего дня подстегивали рассудок к поиску решения, Марго стала лихорадочно перебирать в памяти, - словно перелистывая альбом с фотографиями, - знакомые лица, к которым могла бы обратиться за помощью или хотя бы за дельным советом. Череда столичных портретов быстро закончилась и пошли пустые страницы. Она с горечью вдруг поняла, что характер отношений между людьми посещающих заведение,- людьми с различными пристрастиями, разных возрастов и положения в обществе,- не предполагает участливости в ситуациях выходящих за рамки специфического мира заведения с его неписаным уставом. Веселились и прожигали жизнь они вместе, проблемы каждый решал самостоятельно. От безысходности и обиды она тихо заплакала.
* * *
Увидев во время утреннего совещания имя на вспыхнувшем дисплее телефона, Он резко встал и без объяснений вышел из кабинета. Поняв по дрожащему голосу Марго, что случилось что-то серьезное, Он назначил ей встречу на проспекте Мира в старом ботаническом саду, недалеко от офиса.
Вернувшись в кабинет, не глядя на сотрудников, сказал заместителю чтобы отлучится минут на сорок и чтобы продолжали без него.
Марго сидела на корточках среди детей на бревенчатом мостике перекинутом через небольшой пруд. Так же как они, опустив руку в темную воду, старалась дотронуться до спин, лениво подплывающих за хлебными крошками карпов.
- Я потрогала! Я ее потрогала!- радостно воскликнув, сообщила девочка лет семи, посмотрев на Марго.- А ты?
- Пока не удается,- рассеяно ответила девушка, глядя чуть в сторону, на оранжевых рыбок, виляющих прозрачными хвостами под изумрудными листьями торчащих над водой кувшинок. Не упуская из виду одну из них, молитвенно прошептала: - Золотая рыбка, сделай так, чтобы все было хорошо. Пожалуйста.
Почувствовав Его присутствие рядом, Марго подняла голову и, вынув из воды ладонь, стряхнула сверкнувшие в солнечных лучах водяные капли.
- Что, уже уходишь? – посмотрев на нее, спросила девочка.
- Да, мне пора.
- А ты – красивая, - с детской непосредственность сказала девочка, возвращаясь к своему занятию.- Приходи еще, я здесь каждый день с бабушкой гуляю.
- Ты тоже – красивая,- погладив русую головку, сказала Марго.- Пока, подруга.
В павильоне ботанического сада они сели за столик кафе в тени раскидистых лиственниц.
Выслушав сбивчивый рассказ, во время которого Марго не притронулась к принесенному официанткой заказу, Он посмотрел на часы.
- Я понимаю, у тебя дела, своя жизнь. Извини. - не то с горечью, не то с вызовам, усмехнувшись сказала она.
Это – правда!- подумал он.- Еще десять минут, и я безнадежно опоздаю на деловую встречу.
- Значит так! - Он встал и торопливо достал бумажник.- Ты погуляй часик-полтора, а я, как только освобожусь, позвоню. Ни на какие звонки, кроме моих, не отвечай. Договорились?!
- Спасибо, золотая рыбка,- прошептала Марго.
- Ты что-то сказала?
- Нет, ничего,- она по-детски шмыгнула носом и мотнула головой. Соскользнувшая со щеки слеза расплылась по льняной салфетке чернильной кляксой.
Во время беседы с сотрудником одного НИИ готовившим часть доклада, с которым предстояло выступать на коллегии в министерстве, Он никак не мог сосредоточиться на теме разговора: невпопад вставил пару реплик, без надобности передвигал предметы на письменном столе, его мысли крутились больше вокруг ситуации с Марго. Решение, на уровне уже зародившегося чувства к девушке, Он уже принял, и теперь прикидывал, как лучше сообщить ей о нем. Через полчаса разговора прервал собеседника.
- Я согласен почти со всем, что услышал, но сейчас, извините, мне надо ехать. Продолжим завтра, во второй половине дня. Время уточните с секретарем.
Недоуменно пожав плечами, молодой экономист стал собирать в кейс выложенные бумаги. Он отошел к окну. Не в его правилах было не доводить до определенной ясности деловые разговоры, но не объяснять же постороннему человеку истинную причину своей торопливости.
По стеклу забарабанили первые, крупные капли июльского дождя, обещанного еще с утра синоптиками. После ухода гостя, в приоткрытую дверь кабинета заглянула секретарша.
- Извините, но встреча с Вениамином Аркадиевичем завтра состояться не может, завтра утром вы улетаете в Брюссель… Виза, билет, гостиница, все готово еще с понедельника. Я ждала, когда освободитесь, чтобы напомнить.
- Хорошо, Ольга… Идите. - Вернувшись к рабочему столу, Он перевернул страницу календаря.
Точно! Выставка строительных материалов.- Он потер лоб пальцами, соображая - не лететь было нельзя, в Брюсселе предстояло встретиться с поставщиками из Скандинавии.
Марго стояла на краю тротуара, зябко скрестив ладони под подбородком. По отлакированному дождем проспекту с шуршанием мокрой резины проносился поток машин с включенными габаритными огнями. Неожиданно, вывернув из второго ряда, перед ней резко затормозил черный джип.
Увидев распахнувшуюся дверь незнакомой машины, Марго испуганно отпрянула.
- Садись. Быстро!- послышался из салона с повелительными нотками знакомый голос.
Забравшись в просторный салон, она, чтобы согреться, пригнулась к коленям. Мокрые волосы и плечи ее дрожали. Жалостью сжало сердце.
Вот глупышка – ждала на тротуаре, под дождем…- подумал Он, протягивая коробку с бумажными салфетками.
- Куда мы едем?- беззащитным, почти не своим голосом, спросила Марго.
- Ко мне, если конечно, не возражаешь… Хочешь я включу музыку?
Марго отрицательно замотала головой.
Джип ехал в плотном автомобильном потоке, зажатый со всех сторон. Чувствуя ее подавленность, и не зная о чем, а главное, как говорить, он молча вел машину до самого дома.
Включив свет в прихожей, достал из нижнего шкафчика пару новых махровых тапочек из тех, что забирал иногда, специально для гостей, из дорогих гостиничных номеров, в которых останавливался.
- Хочешь принять горячую ванну и выпить чаю? У меня есть изумительный английский чай и горчичный мед из сибирской деревни, компаньоны привезли. А затем вместе подумаем, что делать дальше.
- Да, подумаем,- отрешенно ответила она, стаскивая мокрые босоножки.
Похоже, на депрессию,– пробуя рукой температуру воды в шумно наполняющейся ванной, подумал Он.- Ну, все не нуди! Дай ей время освоиться, почувствовать, что у этого дома надежные стены. Ситуация то в сущности банальная: такие как она - молодые привлекательные, часто становятся игрушками в руках мужчин, а при определенных обстоятельствах, их жертвами… Что еще? Нужно добавить лаванды, говорят, успокаивает.
Возясь на большой кухне, Он время от времени прислушивался к всплескам воды в ванной, затем к шуму работающего фена.
Марго вышла в его белом банном халате, взбивая пальцами пышные волосы.
- С легким паром! Чай в гостиной.
- Спасибо,- уже без прежней подавленности в голосе, ответило она.
На столике, рядом с большим диваном, стоял расписной заварочный чайник, розетка с медом и круглая, из жести, коробка с печеньем. Забравшись с ногами на диван, Марго по-хозяйски разлила чай в чашки.
- Ты, кажется, хотел поговорить, - как ему показалось с некоторым вызовом, сказала она.
- Да, но это не к спеху. Можно завтра или потом как ни будь. Давай лучше чай пить и смотреть кино. У меня есть все гайдаевские комедии.
- Ты не волнуйся за меня, - тихо, но твердо сказала Марго,- глупостей я больше делать не буду, я их и так достаточно натворила… Можно я положу голову тебе на колени?
Он сел поглубже, чтобы ей было удобней. Гостиную заполнил прыгающий голубоватый свет, и на экране домашнего кинотеатра замелькали лица знаменитой актерской троицы.
Дождавшись пока ее широкие веки, окончательно сомкнет нервозная усталость ушедшего дня, Он осторожно подсунул под ее разрумянившуюся щеку диванную подушку, расшитую по шелку золотыми рыбками. Выключив телевизор, прикрыл дверь и пошел собирать чемодан.
Обычно собирался в дорогу с радостным ощущением перемены, особенно если лететь предстояло в ту часть континента, где стрелки часов переводились назад. В этот раз было лишь ощущение грусти и ухудшающегося настроения.
Увидев его утром в безупречно выглаженной рубашке и брюках, но пока еще в домашних тапочках, Марго широко раскрыла сонные глаза.
- Доброе утро, - улыбнулся Он.
- Доброе. Ты на работу?
- Ну, вообще-то в аэропорт. Я еще вчера хотел сказать, что улетаю, но ты уснула. Ничего не поделаешь – бизнес. Точнее, давно запланированная командировка.
- И когда вернешься?- она озадаченно поджала губы.
- Через пару дней, ну может через три, самое большее… И как договорились: телефон свой ты включать не будешь. Звонить я буду на домашний, он с автоответчиком. Ключи и деньги на кухонном столе. Супермаркет сразу же за домом, кастрюли на кухне, еда в холодильнике. Остальное ты знаешь. Вот, пожалуй, и все …
В прихожей, поправляя на нем воротник рубашки, Марго, пристально посмотрев ему в глаза:
- Скажи мне, только правду, почему ты это делаешь? Ты же совсем меня не знаешь.
И хотя вопрос застал его врасплох, Он не стал делать непонимающего лица и заниматься уточнениями вроде «что ты имеешь ввиду». Ответил, как чувствовал:
- Я делаю «это» не только для тебя ... Мы ведь - человечки, правда,- и улыбнувшись, коснулся пальцами ее нежного подбородка.
В глазу Марго блеснула слезинка, а в уголках бордовых губ заиграла счастливая улыбка. Она впервые почувствовало к нему прилив женской нежности и стало грустно оттого, что несколько дней его не будет рядом.
Оставшись одна, девушка сладко потянулась и пошла в кухню-столовую.
Ух ты! богатенький Буратино. На такие деньги мы с Антоном жили неплохо целый месяц, - весело сказала она, обмахиваясь, словно, веером оставленными им на столе малинового цвета купюрами. В следующую секунду Марго испуганно удивилась – произнеся имя Антон, она ничего не почувствовало.
Сам виноват,- нахмурив красивые брови, подумала она. – В конце-концов, не я его бросила.
Отбивая время, на мраморной полке камина чуть слышно тикали часы, формой напоминающие античный портик. Внутри позолоченной колоннады, под эмалевым циферблатом с римскими цифрами, бодро описывал короткие дуги маятник в виде солнца с огненной коронной. В течение дня к ней постепенно совсем вернулось ощущение покоя: химеры страха и неопределенности, горькие мысли и боль, связанные с малодушием и трусостью Антона, были выметены новым поворотом в судьбе. И вот уже новые мысли и мечты завертелись в голове модой женщины, вызывая хитроватую по-женски улыбку и игру ямочки на щеке.
Он позвонил вечером, уже из Брюсселя. Поговорили о том, как прошел день, о погоде ...
Под вечер второго дня, чтобы чем-то заняться, а еще и из любопытства, Марго решила навести порядок в прихожей. Раскрыв, в форме жалюзи дверцы шкафа из темного дерева она увидела, что вся верхняя одежда: куртки, плащ с кожаным воротником, светлое кашемировое пальто, упакованы в специальные полиэтиленовые мешки и аккуратно развешена. В шкафу для обуви тоже порядок: вычищенные мужские сапоги, туфли, спортивная и прочая обувь, словно в витрине магазина, стояла на специально скошенных полках.
Дальше, но уже без прежнего интереса, она стала одну за другой выдвигать полки, в которых лежал обычный домашний хлам: батарейки, фонарик, старый фотоаппарат, набор отверток, проспекты гостиниц, блокноты с пометками, пожелтевшие визитные карточки… Зарядное устройство, обмотанное тонким шнуром, оказалось той же фирмы, что и ее мобильный телефон. Вначале она задвинула его подальше, в глубь ящика. Но, уже через минуту, нервно покусывая нижнюю губу, достала из сумочки телефон и, найдя взглядом розетку, поставила его на зарядку, ввела код.
Почти сразу, тишину нарушила мелодия зазвонившего телефона. Зазывно, голосами сирен, звонок-мелодия играл все громче. Марго заворожено смотрела на упорно не исчезающий с дисплея знакомый номер.
- Ну, наконец-то, - раздался в трубке взволнованный голос Антона.- Алё, Марго, ты меня слышишь?
- Привет,- осторожно ответила она.
- Ты куда пропала? Третий день пытаюсь дозвониться.
- У меня батарейка сдохла. А ты откуда?
- Я в Москве, вчера приехал. Побыл два дня у бабки в деревне, чуть крыша не съехала…Тоска! Ты прости, меня, пожалуйста. После того, как мы так по-дурацки расстались, я места себе не нахожу. Мне очень плохо без тебя…
- Мне тоже, - машинально ответила она.- Про Зару узнал что ни будь?
Стоявший на коленях, среди чахлых берез придорожного леса, Антон медленно поднял покрасневшие глаза: в метре от него, а точнее над ним, белело размытое сумерками лицо бритого наголо мужчины. Это был Зара. Вытянув руку и уперев в покрытый испариной лоб Антона вороненый ствол тяжелого «ТТ», он напряженно следил за его движениями.
- Я спрашивал у знакомых, никто ничего не знает. В клубе Зару тоже никто не видел. Да, все нормально, не грузи себя… Марго, я соскучился ужасно. Давай встретимся. Алё, чего молчишь-то?
- Хорошо. Только к тебе я не поеду.
- Может, у Майкла?- имея в виду общего знакомого ди-джея, предложил Антон.
- Нет!- решительно ответила Марго.- Не хочу, чтобы кто-то знал о нашей встрече…- и, подумав, добавила: Давай, через час… Нет, лучше через два, в мотеле…- Она назвала небольшую гостиницу в одном из поселков Подмосковья, куда они ни раз ездили отдыхать веселыми компаниями.- Да, Антон, и привези, пожалуйста, мою косметику и летние вещи… Я скину на СМС список, а то не запомнишь. Где что лежит, ты знаешь. И ослика плюшевого не забудь с которым я сплю. Алло, Антон, ты все понял?
- Ну да, понял. А вещи-то зачем?
- Я тебе потом все объясню. Пока.
-Ну ладно, как снажешь.
В трубке послышались гудки.
- Что!? Что она сказала?- весь, подаваясь вперед, сдавленно заревел Зара.
Заставив заикающегося Антона несколько раз повторить название мотеля и маршрут, Зара понял, что план удался. И значит не зря, выследив ее любовника, он почти сутки возил его, обезволенного смертельным страхом, в багажнике машины своих друзей, вынуждая днем и ночью звонить подавшейся «в бега» бывшей подруге.
Желание наказать Марго, бросившую и изменившую ему, после ареста, в СИЗО переросло в нем в навязчивую идею. Сильнейший из инстинктов - инстинкт мести, будораживший воображение, сопровождаемый жутким скрипом по-волчьи крепких зубов, не раз будил по ночам его сокамерников на улице Матросская тишина.
- Молодец, обсос! Хорошо сыграл,- фальшиво-примирительным тоном бросил Зара и, сунув пистолет за спину, одернул надетую навыпуск рубаху.- Давай, пошли. Встать я сказал!
Держась за белеющий ствол березы, Антон тяжело поднялся. Между ног на его испачканных грязью и кровью голубых джинсах растеклось темное пятно.
- Ты што, абассался?! - Презрительно усмехнувшись, Зара грязно выругался на своем языке.- Слышь сюда: тачку свою заберешь завтра, я оставлю ее на стоянке мотеля… И смотри, держи язык за зубами, а то я тебе его отрежу вместе с головой. Ты понял?!
- Да, я понял,- упавшим голосом ответил Антон и бессмысленно добавил: - У меня одна фара не работает, левая…
Это было последнее, что он успел сказать - сокрушительный удар в переносицу отключил сознание.
Перевернув бесчувственное тело и упираясь коленом в спину бедняги, Зара перетянул широким скотчем запястья и щиколотки Антона. Затем, оторвав зубами кусок липкой ленты, приподнял за длинные волосы болтающуюся голову, криво заклеил приоткрывшийся рот.
Хладнокровно пнув остроносым ботинком лежащую на сырой земле фигуру, Зара несколько секунд напряженно вслушивался в тишину. Затем, быстро хрустя под ногами сухими ветками, направился к обочине проселочной дороги, где его ждала едва заметная в сгустившихся сумерках черная «Волга».
Войдя в прихожую, Он поставил кейс на ковровую дорожку и, повесив в шкаф легкое пальто, прошел в глубь квартиры.
Дверь в детскую была приоткрыта. Марго сидела в кресле, на согнутой в локте руке лежал ребенок – девочка двух месяцев. Блаженно прикрыв глазки и дрыгая голыми ножками, она сосала набухшую материнскую грудь. Маргарита смотрела на дочь, улыбалась уголками красивого рта. В мягком свете торшера они, словно, находились внутри розового облака. Она подняла глаза и, шире улыбнувшись, приложила палец к губам. Преодолев желание войти, уткнуться в ее теплые, округлые колени, и замереть, вдыхая родные запахи, Он, постояв минуту, прошел в кабинет. На рабочем столе в рамке из красного дерева стояла фотография. На снимке, улыбающаяся Марго в белом свадебном платье обтягивающем округлившийся живот.
- Ты пойдешь с нами гулять?- услышал он голос жены и капризное хныканье дочурки.
- Сейчас, только переоденусь.
Осенние сумерки вместе с легким туманом опускались на город. Уличные звуки воспринимались несколько приглушенно, будто кто-то прикрутил звук.
Он выкатил коляску из подъезда и пошел привычным маршрутом в сторону сквера. Помигав, зажглись на противоположной стороне улицы фонари главной аллее. Посмотрев по сторонам, Он уже собирался вытолкнуть коляску на зебру перехода, когда в кармане завибрировал телефон. Передав поручень коляски жене, расстегнув молнию куртки, отошел в сторону.
Марго находилась на середине «зебры», когда, из матовой занавеси тумана, высветился, быстро приближаясь, желтый прищур одной фары. Показалось очертание приплюснутого грязно-желтого капота «Ситроена». От свиста тормозов, казалось, разорвутся перепонки…
Его словно катапультировало с постели. Несколько секунд, Он стоял посередине гостиничного номера, чувствуя только глухие удары своего сердца. Было темно, лишь негромко работал очиститель воздуха.
- Приснится же такое! – облегченно выдохнул Он, сообразив наконец где находиться.
Включив свет, пригладив взъерошенные волосы, сделал большой глоток из зашипевшей бутылки с минеральной водой «Перье».
Собрав с ковра соскользнувшие с одеяла рекламные проспекты с выставки, глянул на часы: с учетом разницы во времени в Москве был второй час ночи.
Тягостное предчувствие, связанное с Марго - теперь он ясно осознавал это - не проходило. Он набрал номер телефона своей квартиры, трубку не снимали. Несколько раз повторил набор. В смутной надежде, позвонил на ее мобильный телефон, хотя и понимал, что за прошедшие почти трое суток батарейка наверняка села окончательно. Точно, «данный вид связи, недоступен», - сообщил ему намагниченный женский голос оператора.
Какое-то время, лежал с открытыми глазами, глядя на висевшую напротив гравюру с пейзажем виноградников. Чувство беспокойства не проходило, напротив, усиленное неизвестностью, оно переросло в тревогу.
Узнав через портье, когда ближайший рейс на Москву, он заказал машину отеля и стал собирать чемодан.
В пустом салоне бизнес-класса, несмотря на ранний час, Он попросил стюардессу принести двойной «Dimple» со льдом.
- Доброе утро, месье. Конечно, месье… - Ответила улыбаясь стюардесса с яркой помадой и свежим лицом.
Увидев, в лучах фар такси въезжающего на полутемную стоянку мотеля, желтый «Ситроен» Антона, Марго несколько успокоилась.
Расплатившись с водителем, она вышла из машины и быстро, озираясь, пошла к двухэтажному зданию, на фасаде которого горела неоновая вывеска с названием мотеля и несколько окон на первом этаже.
До входной двери, сбоку фасада, оставалось несколько метров, когда, отделившись от размытого мглой угла дома, навстречу ей выступил силуэт мужской фигуры. Вместо лица она увидела темно-серый овал безо рта и носа, а на месте глаз две зияющие дыры. Оттуда, словно из другого мира, на нее в упор смотрели сверкающие ненавистью и холодом зрачки. Вздрогнув, она почти сразу узнала того, кто преградил ей дорогу: угрожающе расставив ноги, в капроновом чулке на голове перед ней стоял Зара. В руках у него было что-то вроде короткой трубы, на конце которой плясало пламя похожее на огонек зажигалки.
Ужас леденящей хваткой схватил за горло, из ослабевших пальцев Марго выскользнула, упав к ногам, новая сумочка. И в этот самый момент раздалось громкое шипение: из трубы, по направлении к ней, вырвалась длинная змея с плоской огненной-черной головой. Молниеносно приближаясь, змея разверзла пасть, поглощая пол тела - в одно мгновение, верхняя от бедер часть тела Марго превратились в ярко пылающий факел, мечущейся отражением в темных оконных рамах. Раздался душу раздирающий крик, в воздухе запахло горючей смесью и палеными волосами…
В Шереметьево-2 ждала служебная машина. Увидев напряженное, не выспавшееся лицо шефа, приветливо сказав обязательное: «С возвращением!», Сергей - молодой водитель фирмы, стал сгружать с тележки в багажник иномарки, чемодан, чехол с костюмом и большие пакеты с одеждой купленной для Марго в дорогих магазинах.
- Ты можешь ехать быстрее?- раздраженно буркнул Он, едва миновали шлагбаум аэропортовой стоянки.
- Могу,- спокойно ответил Сергей, берясь за короткий рычаг скоростей: через пару секунд много кубовый двигатель взревел в режиме «турбо».
Решив, что настроение шефа связано, с какой ни будь неприятностью на работе, Сергей, как это не раз делал, попытался завести отвлеченный разговор. В этот раз, он стал делиться впечатлениями о заметке прочитанной в рубрике «криминал» одной из утренних газет.
- .., представляете, какое зверье. Вот, посмотрите, там наверху,- водитель протянул свежий номер.
Он машинально развернул страницы.
«Прошедшей ночью на автомобильной стоянке одного из подмосковных мотелей была предпринята попытка убийства двадцатилетней гражданки Марины К. (имя изменено). Преступление совершенно необычным способом – с применением огнемета, находящегося на вооружении российских спецслужб… Видимо, преступник,- а это был, по описанию свидетелей, коренастый мужчина лицо которого скрывала маска-чулок,- хотел получить «эстетическое» удовольствие от страданий жертвы… По чистой случайности, в этот время на стоянку мотеля въехал автомобиль, владелец которого, молодой москвич, не растерялся и потушил, объятую пламенем жертву огнетушителем своего… Преступник с места происшествия скрылся… Пострадавшая, в критическом состоянии, доставлена в ожоговый центр… В УВД опасаются появление очередного маньяка…».
Пробежав глазами публикацию, Он отбросил газету, на заднее сидение.
Нет! это невозможно, - подумал он, с категоричностью отвергая возникшее подозрение.
Увидев встревоженный профиль шефа, молодой водитель решил больше не открывать рта и полностью сосредоточился на дороге.
Мегаполис просыпался, улицы заполнялись спешащими на работу людьми, а впереди, все чаще, загорались красные стопы едущих, в направлении центра, автомобилей.
Главное сейчас доехать до дому, а там…- думал он, отвернувшись в окну. Что «там» ему не было ясно, просто обрывками мыслей Он, бессознательно, заглушал непреходящую тревогу, а, заодно, и желание позвонить ей прямо сейчас.
Кивнув на приветствие привставшего консьержа, быстро вошел в кабину скоростного лифта, нажал кнопку с номером своего этажа.
Заглянув в комнаты и убедившись, что Маргариты нет в квартире, он включил автоответчик: ее голоса среди звонивших не было. Какое-то время, продолжая бессмысленно ходить по комнатам, он увидел на тумбочке рядом с неубранной постелью, заколку, ту самую, с разноцветным камнями «сваровский», которая украшала ее прическу на их первом свидании.
Раздался звук дверного колокольчика. Положив заколку на место, он пошел открывать. В дверях стоял водитель с большим чемоданом и пакетами, один из которых был у него в зубах.
- А это ты… Спасибо, Сережа. Оставь все в прихожей и можешь ехать отдыхать. Небось, не выспался сегодня.
- Нормально. Я же в Химках живу, от аэропорта недалеко. Я могу в машине посидеть, может, что понадобиться.
- Езжай домой! Это твоей дочурке, - Предварительно заглянув внутрь, Он протянул один из пакетов.
- Спасибо,- смущенно поблагодарил водитель.- Ну, в общем, я внизу если что …
Собирая пакеты, Он увидел лежащее на подзеркальнике в прихожей зарядное устройство.
Не может быть!- ужаснувшись мелькнувшей мысли, он бросил пакеты и стал рыться в карманах в поисках мобильного телефона. Его пальцы потеряли чувствительность и в руках оказывались то пачка сигарет, то брелок с ключами, то портмоне…
- Говорите! Вам кого?
- Простите, а Маргариту можно?- несколько замешкав, сказал он, услышав в трубке незнакомый мужской голос.
- Маргариту Александровну?- словно считывая откуда-то незнакомое имя, с расстановкой произнес голос.- А кто ее спрашивает?
- Какая разница! Я могу с ней поговорить…
Голос, изменив интонацию, прервал его: - Успокойтесь, гражданин! С вами говорит оперуполномоченный уголовного розыска … - дальше последовало звание и фамилия.- Я с кем сейчас говорю? И не вздумайте отключаться, ваш номер уже зафиксирован.
- Что зафиксировано?- не понял Он и, чтобы не вступать в бессмысленный разговор, добавил: Я - ее родственник. Теперь могу узнать, что случилось?
- Теперь можете. На вашу родственницу сегодня ночью, было совершенно нападение. Ее пытались сжечь из огнемета. Вообще-то ей можно сказать повезло, один случайный свидетель потушил пламя своим автомобильным огнетушителем. Сейчас потерпевшая находится в СКЛИФе, в реанимации. Ее паспорт и сумочка у нас. Вы могли бы к нам подъехать прямо сейчас?..
Рука с телефоном опустилась сама собой. Было ощущение что кто-то железной рукой сжал сердце. Он даже согнулся от боли.
То, что случилось, казалось вторым за прошедшие сутки жутким сном и, от того не было ни каких-то определенных ощущений, ни хоть как-то сформулированных мыслей, лишь боль в сердце и навалившаяся смертельная усталость во всем теле.
Единственное, на что его хватило, позвонить своему заму - человеку, с которым вместе поднимали компанию и с которым со временем у него сложились не только компаньонские отношения. Без лишних объяснений Он попросил друга позвонить в больницу и узнать о состоянии Маргариты и если требуется помощь сделать все возможное, не считаясь с расходами. Заканчивая разговор, добавил, что находится в Москве, что, вылетел из Брюсселя ночью, не поставив никого в известность.
- … Короче, разберись там. Я тебе сам позвоню.
На телефонные звонки ни в этот день, ни на следующий Он не отвечал, сам тоже никуда не звонил. Он не хотел знать подробности происшедшего. Он вообще больше ничего не хотел знать! Светлой мечты, связанной с появлением в его жизни молодой жизнерадостной женщины, больше не было: кто-то безжалостный, ослепленный ревностью и местью, превратил ее в горстку безжизненного пепла. Жизнь научила его зализывать раны. Нет, ни к помощи алкоголя, ни к транквилизаторам Он не прибегал. Не стал впадать и в философские размышления. Просто, усилием воли не позволил гену мазохизма, оказавшемуся в питательной среде, подчинить себя. Все, что ему было нужно в ситуации, когда Он сам ничего не мог изменить это – одиночество. То самое, которое помогает человеку, отвернувшись от настоящего, находить в себе силы жить дальше. А он хотел жить дальше.
Обрастая щетиной, играл с компьютером в шахматы, ненадолго забываясь тревожным сном. На третий день, утром, после часовой пешей прогулки, приняв ванну и побрившись с особой тщательностью. Завязывая узел шелкового галстука привезенного из Брюсселя, глядя на отражение осунувшегося лица, сказал вслух по-английски:
- If you're going through hell, keep going.*
* * *
Предварительно договорившись через секретаря о времени встречи, Он вошел в кабинет заведующего ожоговым отделением одной из московских клиник.
Начинающий лысеть кандидат наук, сняв очки, встал навстречу посетителю. Увидев хорошо одетого мужчину с твердым взглядом, доктор быстро сменил сострадательно-печальное выражение лица на учено-деловитое. И, указав на обтянутый дерматином стул, принялся листать историю болезни, временами комментируя произносимые медицинские термины. Затем начал было рассказывать о чудесах, которые творит пластическая хирургия, о новом методе выращивание человеческое кожи.
Заметив, как демонстративно посмотрел на часы посетитель, сменил тему.
- Вы не передумали, навестить больную?- прощупывая, на всякий случай, нервную систему человека, которого видел впервые, спросил доктор.- Ну, тогда не будем терять времени. Только накиньте халат, пожалуйста.
Когда выходили из кабинета, доктор, нащупав в кармане своего халата тяжелый конверт, изобразив смущение, шепотом поблагодарил.
- Доктор, у меня одна просьба, я хотел бы несколько минут побыть с ней наедине. Говорить с ней я не буду, обещаю.
- Понимаю,- закивал доктор.- Но, учтите, она хоть и не видит, как я уже говорил, из-за повязки на глазах, но обостренно чувствует все происходящее вокруг.
Разыграв наскоро сцену обхода сказав больной, что зайдет позже, врач вышел из палаты.
Он остался стоять у двери.
- Кто здесь?- Мягкий, знакомый голос, то немногое, что осталось в ней неизменным, нарушил тишину. Пытаясь скрыть своё присутствие, Он задержал дыхание.
Вслушиваясь в пространство, Марго попыталась приподняться, но боль заново откинула ее на подушки. Его рука невольно потянулась к дверной ручке.
- Это ты! Я знаю, что это - ты! Здесь больше некому быть, кроме тебя,- уверенно сказала Марго.- Как хорошо, как правильно ты сделал, что пришел. Только не уходи… Я должна сказать тебе, сказать сейчас, это - важно. Сказать правду. Я хотела написать, но ты же видишь … - и, собравшись силами, продолжила: - Я не любила тебя, и теперь уже никогда не узнаю, смогла бы полюбить. Мое глупое сердце принадлежало другому, тому, кто меня предал. Я не говорила тебе о нем, но так бывает… Да, я просто - дура, безвольная, молодая дура! Но это не то, не важно сейчас! Я хотела сказать, что ты – единственный мужчина, который научил меня думать и даже чувствовать по-другому. Когда ты уехал, я много думала. Я собиралась все рассказать тебе все о своей жизни, когда ты вернешься. Я поняла, что любовь и красота не должны принадлежать тем, кому почему-то они принадлежат в этой жизни. Мне захотелось родить тебе ребенка, девочку… Я так много хотела сказать тебе, а теперь вот растерялась. Я не знала, что ты придешь так скоро. Ты - очень хороший, сильный человек… Я раньше не встречала таких. Точнее, я думала, что таких вообще не существуют или только в книжках… Ах, я запуталась, я ужасно запуталась!- И тяжело вздохнув, добавила: Теперь и это не имеете значение. Знаешь, а я не хочу больше жить. Точнее, я уже труп, паленый кусок мяса…- Марго замолчав, прислушалась. Почувствовала, что его больше нет рядом. Нет! и уже, наверное, никогда не будет.
- Господи за что!? Забери меня! Я не могу больше! Слышишь, не могу... - вдруг истерически закричала она и стала бить перебинтованными руками и головой по постели, вызывая страшную физическую боль, которая могла бы заглушить еще более нестерпимую душевную муку.
Мимо него, по больничному коридору, поспешно прошла дежурная сестра, на ходу набирая в шприц успокоительное.
- Марго, девочка ты моя бедная… Я найду эту мразь, сколько бы это мне не стоило! и тогда я сделаю с ним то, что он хотел сделать с тобой, - твердо процедил Он сквозь стиснутые зубы.
* * *
В небольшой выкрашенной в малиновый цвет церкви было тихо и безлюдно. Перед образами в потускневших окладах, потрескивая, горели рубиновые и изумрудные лампады, покосившиеся редкие свечи.
- Помоги ей Царица Небесная! …- шепотом молил Он святой образ. Щекоча, скользнула слеза, смочив солоновато-горьким вкусом бескровные губы.
На выходе, отдал двум изумленным старушкам в ситцевых платочках все имеющиеся у него в портмоне наличные и долго, пока совсем не стемнело, бродил по улочкам и переулкам старой Москвы, натыкаясь на испуганно оборачивающихся прохожих.
* * *
Рано утром, в палату, но теперь уже общую, в сопровождении медсестры, вошел маленький, худощавый священник. Заскрипели кровати, увидев под белым халатом, наброшенном на узкие плечи, траурную рясу женщины стали натягивать одеяла и отворачиваться. Появление попа в больнице считается плохой приметой. Только Марго, живущая последние дни надеждой, что если не Он, то кто-то связанный с ним, вновь появится в ее жизни, торопливо,- пряча обезображенное лицо,- накинула чадру, подаренную ей недавно выписавшейся мусульманкой.
Пододвинув стул и подобрав полы рясы, священник сел рядом с ее кроватью. Он знал, что она – русская, православная христианка и не стал спрашивать про чадру. Почувствовав на себе живой взгляд молодой женщины, священник с облегчением отказался от приготовленной заранее проповеди о грехе самоубийстве и сразу перешел к делу:
- Я здесь по поручению одного из наших прихожан. Он просил не называть его имени, но поверьте, дочь моя, человек это - достойный человек и хороший христианин. - Марго замерла в напряжении.- Полагаю, что после всего вами пережитого пребывание в одном из женских монастырей могло бы пойти вам на пользу. Я уже говорил с игуменьей, матушка Серафима готова принять вас хоть сегодня...
Марго согласилась ехать немедленно. Мечущаяся во мгле безысходности ее измученная душа, словно вырвалась к свету: она улыбнулась, впервые не почувствовав боли от стягивающей лицо нарастающей узлами кожи.
- Передайте ему, что я всю свою жизнь буду молиться за него, – опустив голову, сказала она и, помолчав, дрогнувшим голосом добавила: - И за таких, как он.
- Храни, Господи!- стоя, перекрестив Марго, сказал священник.
..................................
"Проходя через ад, иди не останавливайся!" Уинстон Черчилль
Москва - Афины, 2005 г.
На мой вопрос, что означают точки в конце повести МАРГО, Владимир, в свойственной ему манере, хитрό улыбнувшись сказал:
- Возможно, что у этой истории будет продолжения, а пока поставьте после публикации клип Suona Chitarra.
Что я и делаю.
https://www.youtube.com/watch?v=J5QT4-zqAsM
