Эсфирь, или Стелла по-гречески, которой сегодня уже 90 - одна из двух оставшихся в живших евреев (из 50-ти переживших Холокост и вернувшихся из Освенцима), проживает в греческом городе Янина. Инициатором встречи с жертвами холокоста в ходе своего трехдневного официального визита в Грецию, был сам немецкий президент.
Я был поражен, когда навестил Эсфирь в ее доме накануне визита Гаука, как серьезно можно готовиться к такой встрече.
"Я ощущаю себя странно, с содроганием. Я хочу спросить его, откуда берется такая ненависть, при которой можно сжечь миллионы людей заживо, лишь потому что они принадлежат к другой вере", произносит Эсфирь. "Стоит ли принять извинения? Ничто не может восполнить то, что они сделали с нами. У меня нет никого, кто проводит меня в последний путь. Они никого не оставили, сожгли всех".
Слушая ее историю, я ощутил внутренний холод и окаменение - ее досада направлена не только на нацистов, но и на христианских соотечественников: "Когда они вытаскивали нас силой из наших домов и тащили по улицам, чтобы отправить в лагеря, ни один сосед даже не выглянул в окно, чтобы посмотреть, что происходит".
Фото из немецкого Федерального архива
Это было ранним утром, 25 марта 1944 года. В ходе хорошо спланированной операции, организованной при содействии греческой жандармерии, гестаповцы пронеслись по еврейским кварталам Янины, городе недалеко от северо-западной границы Греции, собрали 1725 мужчин, женщин и детей и увезли на грузовиках.
Лишь немногим удалось скрыться и бежать в горы, где они присоединились к партизанам, за одного из которых Эсфирь позже вышла замуж. Остальные, среди которых была 17-летняя Эсфирь, ее родители и ее шесть братьев и сестер, были отправлены в крематории. Вернулись живыми менее 50-ти человек.
"Последний раз я видела моих родители на перроне железнодорожной станции Освенцима, где нас разлучили. Я помню, как они, удаляясь в кузове грузовика, прокричали нам: "Девочки, защищайте свою честь". Однажды, одна из заключенных, брившая нам головы, спросила меня, что стало с моими родителями. Я ответила, что не знаю. Она указала на огонь, идущий из крематория, и сказала: "Вон они, горят".
Побег Эсфирь оказался чистой случайностью. Находясь в лазарете, она была спрятана немецким врачом еврейского происхождения, в то время как Эсэсовские офицеры забрали всех из палаты и направились к крематорию. После освобождения лагеря она узнала, что единственным выжившим родственником оказалась ее сестра. Все остальные были уничтожены. Вернувшись в Янину, она направилась прямо к родному дому, где ее ждал второй жестокий удар.
"Я постучала в дверь, которую открыл незнакомец. Он спросил, что мне нужно, и я ответила, что это был мой дом. "Ты помнишь, была ли в вашем доме печь? спросил он меня. "Ну да, конечно, мы пекли в ней хлеб и красивые пироги, ответила я. "Ну тогда убирайся отсюда. Похоже, тебе удалось избежать немецких печей, но я зажарю тебя прямо здесь, в твоем собственном доме". Я была в ужасе".
Эсфирь попыталась наладить свою жизнь. Она вышла замуж за Самуила, который пережил войну в горах. Затем попыталась найти семейные реликвии и вещи из домашнего хозяйства, которые смогла вспомнить.
"Я узнала, что у местного митрополита оказались наши две швейные машинки Singer. Пошла, чтобы попросить вернуть их, но мне сказали, что они были переданы региональным властям. Там у меня спросили о серийных номерах машинок, прежде чем заняться их поиском. Они явно пытались отмахнуться от меня", рассказывает Эсфирь. "Я подняла свою руку и показала им нестираемую серию цифр из Освенцима. ‘Это единственный номер, который я помню’, ответила я и ушла навсегда".
Эсфирь удалось встать на ноги в той среде, которую иначе как враждебной назвать невозможно.
"Это был еще один, нестираемый в памяти день, в конце 1960-х. Профессор богословия в местной средней школе назвал мою дочь (которая также преподаватель) "проклятой еврейкой", увидев ее идущей со мной по улице около 9 вечера, комендантского часа. Она так и не оправилась от оскорбления. Закончив учебный год, переехала в Израиль. И больше уже не вернулась".
"Вы не проронили ни слова на протяжении многих лет. Почему?" спрашиваю ее.
"Потому что мы боялись. Мы были гонимы всеми. Неужели вы не понимаете?" прошептала Эсфирь, и слезы навернулись на ее глаза.
Президент Германии Йоахим Гаук наклоняется, чтобы обнять 90-летнюю Эсфирь Коэн во время визита в синагогу в Янина в пятницу.
Ставрос Тзимас, ekathimerini.com
Перевод: Маргарита Оливарез
