Масштаб ущерба и влияние на способность России продолжать войну от ударов, например, по топливному хранилищу в Энгельсе, химическому предприятию или газовой цистерне в Казани, а также по химическому заводу под Брянском остаются открытыми вопросами. Однако картинка, безусловно, выглядит ярко.
Тем более что в России, в отличие от Украины, до сих пор не запретили законодательно снимать последствия атак и публиковать их подробности. Поэтому в российском информационном поле много видео с указаниями конкретных объектов, куда приходили удары. Для сравнения можно посмотреть, сколько информации было о прилете в Запорожье 8 января по заводу «Мотор-Сич».
Удары по тылам противника, его инфраструктуре и военным заводам — обычное дело для любой войны. Россия регулярно наносит удары по украинским тылам, и Украина пытается отвечать тем же, наращивая свои дальнобойные возможности. Это имеет не только символическое значение, но и приносит практический ущерб для России.
Однако, помимо военного аспекта, у этих ударов есть и информационно-политический контекст. Он перекликается с разрешением на удары западным дальнобоем по России, убийствами российских генералов и деятелей ВПК, а также с матом Зеленского в адрес Путина и его обещанием «мстить» России даже после окончания боевых действий.
Все это усиливает позицию российской «партии войны», которая утверждает, что «с Украиной не о чем договариваться, это террористическое государство, которое всегда будет представлять угрозу для России, и его нужно уничтожить». Также они считают, что «не о чем договариваться и с Западом».
Задача Украины — минимизировать вероятность того, что Путин найдет компромисс с Трампом для завершения войны на фронте в ближайшее время. Украинские власти не хотят такого варианта завершения войны. Как утверждают их сторонники, вести переговоры о прекращении огня сейчас нет смысла, так как Украина находится в слабой позиции, и условия мира будут плохими. Поэтому нужно подождать, так как время работает против России, и там скоро начнутся большие проблемы.
Оппоненты Зеленского считают, что намерения Банковой продолжать войну объясняются желанием оставаться на огромных и практически бесконтрольных военно-коррупционных потоках, а также нежеланием проводить выборы. По их мнению, время работает против Украины, и условия мира могут стать только хуже. Однако, как уже упоминалось, у украинской власти другая точка зрения.
Тем не менее Киев не может прямо перечить Трампу, если тот решит договариваться с Путиным. Попытки повлиять на избранного президента через республиканский истеблишмент и убедить его не идти на компромиссы с Путиным пока не приносят видимого успеха (хотя, как говорится, «еще не вечер», и работа в этом направлении продолжается). Поэтому большая ставка делается на то, чтобы Путин сам отказался от компромиссов, и именно он, а не Зеленский выглядел тем, кто сорвал мирные переговоры.
При этом официальная позиция Москвы повторяет уже озвученные Путиным в июне 2024 года условия окончания войны (передача России всей территории четырех областей с официальным признанием Украиной российской юрисдикции над ними, нейтральный статус, «демилитаризация и денацификация», снятие санкций). Однако из России поступают сигналы о готовности к более гибкому подходу (например, недавнее заявление Маргариты Симоньян).
Ранее сообщалось, что есть немало причин, по которым Кремль может занять менее жесткую позицию и согласиться на остановку войны на фронте, и нейтральный статус Украины при выполнении ряда других условий.
Но в Москве есть сторонники и другой точки зрения, которые считают, что нужно продолжать войну «до победного конца». И именно им в последнее время дают все больше «подач» украинские власти.
Можно предположить, что чем ближе и реальнее будут договоренности о завершении войны, тем сильнее будут эти «подачи». Например нельзя исключать новые удары по крымскому мосту или попытки нанести удар по Кремлю и другим знаковым объектам в центре Москвы. Тем более, что у Киева уже есть успешный опыт реализации подобной стратегии в 2023 году, когда Россию подтолкнули к выходу из «зерновой сделки».
«Зерновая сделка» была одним из немногих примеров гибкого подхода Москвы, исходящего из трезвой оценки своих реальных возможностей и рисков. К середине лета 2022 года, после потери острова Змеиный и части кораблей Черноморского флота, стало понятно, что Россия не может препятствовать возобновлению судоходства в украинские порты. А система ПВО ВСУ не позволяла россиянам использовать авиацию и ракеты для полного уничтожения портовой инфраструктуры.
Поэтому заключенная тогда «зерновая сделка» стала выгодным решением для Москвы, так как, во-первых, ограничивала украинский экспорт только сельхозпродукцией, а во-вторых, позволила россиянам контролировать перевозимый груз и, при желании, тормозить проход судов (что Россия часто и делала). Поэтому Киев вскоре пришел к выводу, что «зерновая сделка» ему не выгодна и начал искать способы из нее выйти. Но это было непросто, так как проект был уже распиарен в мировом масштабе, и выход из него Украины по собственной инициативе был чреват ослаблением международных позиций страны. Поэтому Киеву было выгодно, чтобы из сделки вышла Россия.
Большую помощь украинским властям в этом оказала российская «партия войны» и z-паблики, которые развернули кампанию против «зерновой сделки», подавая ее, как «унизительную» для России. В итоге весной-летом российские власти все чаще стали заявлять, что Москва может выйти из сделки, так как Украина и Запад не выполняют ее условия (а их никто выполнять и не собирался, так как у Киева была цель прекратить действие «зерновой сделки»).
Однако, видимо, у украинских властей не было четкой уверенности, что Москва из сделки выйдет, и поэтому, когда наступил очередной срок ее продления — 17 июля, был нанесен удар по Крымскому мосту. С учетом уже созданного в информационном пространстве России имиджа «зерновой сделки» как «позорно-унизительной», ее продление после удара по Крымскому мосту стало бы сильнейшей «потерей лица» для Кремля. И из нее Россия вышла.
Это привело к закономерным последствиям — уже через несколько месяцев судоходство в украинские порты восстановилось в полном объеме и без какого-либо контроля России. У России не оказалось возможностей парализовать ударами с воздуха порты (что было очевидно и до того). А удары по торговым судам были чреваты международными проблемами для Москвы, а также ответными ударами украинских БЭКов по торговым кораблям, шедшим в порты России или из них.
Восстановление морского экспорта и импорта стало для Украины огромной победой и до сих пор является одним из главных факторов относительной экономической устойчивости страны, несмотря на войну. Эту стратегию можно условно назвать «крымский мост» — комплекс военных и информационно-политических мер, побуждающих российские власти совершать действия, которые Киев считает для себя выгодными.
Применяется она, очевидно, и сейчас, чтобы побудить Путина не идти на компромиссы в переговорах по Украине. Но даже если этого не получится, и будут достигнуты договоренности о прекращении огня, то украинские власти (стремясь упредить обвинения в «капитуляции» из-за снятия требований по границам 1991 года) могут заявить, что именно их действия «заставили Путина сесть за стол переговоров».
Впрочем эта стратегия очень рискованна для Украины. Далеко не факт, что оправдается расчет на то, что время играет в пользу Киева, и что затягивание войны усилит украинские позиции. Может быть и наоборот. Также может оказаться неверным расчет, что срыв переговоров приведет к тому, что Трамп усилит помощь Киеву и давление на Россию. На Западе сейчас происходят свои сложные внутренние процессы, и их влияние на продолжение поддержки Украины предсказать очень трудно.