Кириакос Мицотакис: Я прочитал много интересных шпионских теорий. Ни одна из них не была подтверждена. Мы знаем, что Протасевич и его подруга были здесь в отпуске. Мы знаем, что они сопровождали лидера оппозиции, которая была здесь на Дельфийском экономическом форуме, и у нас нет абсолютно никаких доказательств того, что какой-либо агент поднялся на борт самолета, или что они следовали за ним, или что он подвергался преследованиям. Я читал многие из этих теорий. Что произошло, очень ясно. Это был акт государственного пиратства. Правительство Белоруссии заявило, что имеется бомба на самолете в воздушном пространстве Беларуси и приказало приземлиться в Минске с единственной целью — задержать Протасевича. Итак, мы точно знаем, что произошло, и мы также знаем, что не произошло.
Лиана Спиропулу: Вас устраивают санкции против Беларуси?
Кириакос Мицотакис: Что я могу вам сказать, так это то, что я оказал большое давление на Совет, чтобы он ужесточил санкции. Одна из причин, очевидно, заключалась в том, что самолет вылетел из Афин. На нем были греческие пассажиры. Человеческие жизни были в опасности. Безопасность полетов жизненно важна. Мы не можем терпеть такое поведение в Европе. Поэтому я считаю, что санкции сильные. Они касаются не только частных лиц, но также предприятий и, возможно, секторов. И конечно, решение о запрете полетов из Минска и Беларуси в европейские аэропорты было правильным.
Пол Ронцхаймер: Но они все еще случаются. Если Вы смотрите на карту воздушного пространства в некоторых странах, там посадка [белорусских самолетов] по-прежнему разрешена.
Кириакос Мицотакис: Я не знаю об этом. Я не говорю, что этого не происходит, но говорю, что не знаю, что происходит. Но я думаю, что мы послали четкий сигнал и сделали это быстро. Потому что, как вы знаете, Европа не всегда очень быстро принимает внешнеполитические решения. Я думаю, что мы действительно дали важный сигнал о том, что такое поведение недопустимо, и что режим понесет значительные финансовые последствия за то, что он сделал.
Лиана Спиропулу: Были ли в Совете страны, которые не согласились с введением санкций?
Кириакос Мицотакис: Нет. Я думаю, что было относительно легко добиться единодушного одобрения, по сравнению с другими обсуждениями, которые у нас были.
Лиана Спиропулу: Как это было?
Кириакос Мицотакис : Вы знаете, что то, что происходит в Совете, остается в Совете.
Пол Ронцхаймер: Были разговоры о том, что агенты КГБ, находящиеся в Афинах, наблюдают за Романом (Протасевичем) в самолете.
Кириакос Мицотакис: Еще раз повторю - у нас нет абсолютно никаких данных о том, что в полете находился какой-либо агент КГБ или другие агенты. Абсолютно никакой. Нулевая индикация. И мы это очень подробно исследовали.
Пол Ронцхаймер: Так кто же угрожал посадить самолет?
Кириакос Мицотакис: Насколько я знаю, самолету приказали диспетчеры. Никто в полете не занимался какой-либо [опасной] деятельностью…
Пол Ронцхаймер: Но то, что мы узнали от Романа (Протасевича), это то, что некие люди фотографировали его, когда он был в Афинах, и они сделали странные фотографии его паспорта...
Кириакос Мицотакис: Я, разумеется, не могу вдаваться в подробности, но не могу подтвердить, что это произошло в аэропорту.
Пол Ронцхаймер: Итак, на рейсе не было агентов.
Кириакос Мицотакис: Насколько нам известно, исходя из нашей собственной работы и, конечно же, мы сотрудничаем с разведывательными службами, у нас нет никаких указаний на то, что в полете находились какие-либо агенты.
Пол Ронцхаймер: Что в итоге будет с этим делом? Как можно освободить Романа? Какое давление нужно оказывать?
Кириакос Мицотакис: Во-первых, мы должны продолжить обсуждение этого вопроса. Нельзя забывать Романа и Софию ни через неделю, ни через месяц. Нам нужно точно выяснить, что произошло, и мы должны продолжать оказывать давление и дать понять, что это решение не было тем, которое мы когда-то принимали, и вопрос считается решенным, и теперь мы переходим к следующему. Поэтому нам интересно поддерживать давление [на Беларусь]. Я думаю, что все мы, как европейские граждане и лидеры, обязаны попытаться освободить Романа и его подругу. Но мы все равно должны сделать так, чтобы и другие политические заключенные в Беларуси были освобождены. Потому что Роман не одинок. Есть и другие.
Полный тест интервью по ссылке.