Согласно решению турецких властей, храм Святой Софии в Стамбуле снова превращён в мечеть, несмотря на многочисленные протесты и обращения со стороны христиан всего мира. Это-де внутреннее дело Турции, дают недвусмысленно понять инициаторы возвращения мечети, а внутренние дела у нас таковы, что на христиан и их мнение у нас большого внимания обращать как-то не принято. Позволю себе высказать несколько соображений по этому поводу, ничуть не претендуя на объективность собственных рассуждений.
Был ли именно христианским в последние десятилетия храм Святой Софии? То есть, проходили ли там православные богослужения, как в «старое доброе время»? Очевидно, что нет. Там, в здании некогда главного собора христианского мира, как его называли, находился музей. Открытый в 1935 году первым президентом Турецкой республики гражданином Ататюрком.
«Когда я пришел в мечеть следующим утром, на двери висело объявление, написанное собственной рукой Ататюрка: Музей закрыт на реставрацию», — читаем в дневнике Томаса Виттмора, американского археолога, основателя Византийского института Америки, работавшего в то время в Стамбуле. Ататюрк приехал в Стамбул, чтобы пропагандировать новую серию своих модернизационных реформ: обязательные фамилии, европейскую одежду, латинский алфавит. А 1 февраля 1935 года музей принял первую экскурсионную группу — это были пассажиры немецкого туристического лайнера.
Сколько потом было этих лайнеров, пассажиров, туристов, зевак? Были ли там за эти десятилетия не зеваки, а паломники, видевшие в Святой Софии именно церковь, а не музей? Конечно, были, я считаю. Только их было несравнимо меньше, чем туристов.
Очередь из желающих посетить собор Святой Софии. Фото Р. Денисова
Туристы, кстати, могут сильно не волноваться, а то и порадоваться: как сообщил недавно гражданин Эрдоган, «туристы всех вероисповеданий сейчас могут бесплатно заходить в Святую Софию».
«Штука турка оказалась слабовата!»
Если можно доверять его словам, то повода для беспокойства нет: ходи себе, смотри, знакомься с византийским искусством и историей, да ещё и бесплатно. Вон мы с товарищем, когда были в мечети в албанском Эльбасане, тоже ничего не платили. Фресок, правда, не видели — запрещены. Точно так же ходил по Святой Софии в позапрошлом веке великий князь Константин Николаевич во время своего визита вежливости в Стамбул: здесь ему на голову с потолка упал пласт штукатурки. Отряхнувшись, он среагировал мгновенно и очень по-русски: «Штука турка оказалась слабовата!»
Знаете, когда видишь, что христианский храм воспринимается, как «туристическая достопримечательность», высоких чувств не очень-то испытываешь. Вполне допускаю, что эти чувства не разделяют и мусульмане, нынешние владельцы здания Святой Софии. Ничуть не возвышеннее становятся твои чувства, когда своими глазами видишь торжествующее язычество. Все, наверное, знают о «колонне желаний», одной из «фишечек» этого места, колонне с дыркой. Стоит туда воткнуть палец и повернуть ладонь на 360 градусов (для «лохов» — 180), как все твои сокровенные желания сбудутся. Отгадайте, где в осквернённом храме Святой Софии, в бытность её музеем, стояла самая длинная очередь?
В соборе Святой Софии у «колонны желаний». Фото Петра Давыдова
Правильно: радостные европеоиды с красной нитью на запястьях теснят друг друга, разрабатывая кисть похлеще королевских мушкетёров. Какие там воспоминания (хотя бы) о прошедших в этих стенах Вселенских соборах и о богословских проблемах, на них разрешавшихся! Какая благодарность святым константинопольским патриархам, служившим здесь! Какой там Иоанн Златоуст или Григорий Богослов! Да и Христос-то тут причём — есть «колонна желаний», поэтому нечего тут! Иоанн Златоуст со свойственным ему красноречием мог бы «проехаться» по таким гимнастам: «Сколько христиан занимается… баснями, родословиями, гаданиями, ворожбой, сновидениями, звездочётством, волшебством и талисманами?.. Как могут быть христианами те, которые допускают всё это? По какому праву осмеливаются они называть себя христианами?» За такие «наезды» его, впрочем, и сослали на Кавказ объекты боли и критики святителя.
Крестоносцы жарили младенцев
Осквернялся ли храм Святой Софии до превращения его в мечеть? Если брать самые заметные для не историка события, то давайте просто вспомним взятие Константинополя вообще-то братьями по вере — крестоносцами в 1204 году. Кстати, по мнению многих историков, этот штурм был ничуть не лучше османского, а то и похуже. Братья по вере, согласно хроникам, жарили младенцев, наткнув их на мечи — янычарам последующих веков было с кого брать пример.
«…Они ввели в храм лошадей и мулов, чтобы вывезти оттуда священные сосуды, а также серебро и золото, вырванное из трона, кафедры, дверей и мебели. Когда животные скользили на гладком полу и падали, они закалывали их мечами, оскверняя храм их кровью и помётом…На патриаршем престоле проститутки распевали песни, отплясывали в святом месте танцы…честных женщин и даже монахинь насиловали в храме…» — пишет Никита Хониат, очевидец. Всех ужасов и мерзостей, происходивших весной 1204 года в храме Святой Софии и во всём Константинополе, просто не перечислить. А один из организаторов всей этой мерзости, венецианский дож Энрико Дандоло, похоронен… в храме Святой Софии.
Надгробный памятник венецианского дожа в соборе Святой Софии. Фото Петра Давыдова
Да, о Константинополе и Стамбуле. Тут всё довольно просто: во время расцвета Византии «городом» предпочитали называть только Константинополь, столицу (не Москву же, в самом деле). «Куда идёшь?» — «В Город!» — «ис тин Полин» (εις την Πόλιν) — так и получился потом Istanbul. В 20-е годы прошлого века в этом самом Istanbul появилось конструктивное, по мнению тогдашних властей, предложение: создать Турецкую Православную Церковь. Идея, вроде, прекрасная: есть христиане — подданные Турции, среди них есть, и их всё больше, этнические турки — пусть у них будет своя собственная Церковь. Только надо, чтобы её, конечно, признали другие. История, знакомая по нынешним дням: разумеется, не признали. Греки ударились в этнофилетизм, решили, что настоящее православие — только у них, да и какие из турок православные. Остальные большого внимания на это не обратили, и сейчас Турецкая Православная Церковь — это пара сотен христиан, не больше. А жаль: обрати внимание люди на Бога, а не на различие в национальности и гражданстве, не на родословные с политикой, могло бы быть, наверное, по-другому. Помню, в один из пасхальных дней сидим с другом на берегу Босфора, пьём чай. Подходит парень-официант, видит, что христиане, и, ставя стаканчики на стол, тихо так говорит: «Hristos diril-Di!» («Христос воскресе!») Мы как заорём в ответ: «Hakikaten diril-Di!» («Воистину воскресе!»). А парень палец к губам прижал и шепчет: «Тихо. Тут не всё так просто. Нас вычисляют, так что тихо», и ушёл быстро.
В современном Стамбуле. Фото Петра Давыдова
Могло бы быть по-другому…Если бы христиане вели себя по-христиански, многих нынешних бед, да и прошлых, наверное бы не было. Как говорит Алексей Ильич Осипов, профессор богословия, «сейчас, как никогда, христианам нужно взяться за себя. Взяться не за внешнюю деятельность церковного порядка, а приняться за свою душу, за то, чтобы совесть свою беречь от негодных не только поступков, но и мыслей: и словом, и делом взяться за свою внутреннюю духовную жизнь».
Проблемы христианства в российской глубинке перекликаются с турецкими
Кстати, о «внешней стороне церковного порядка», упомянутой профессором. Приведу печальный, на мой взгляд, пример из российской глубинки. Не так давно в старой Вологде было возвращено здание Воскресенского кафедрального собора для проведения в нем богослужений. Раньше была картинная галерея, а сейчас снова, после долгого перерыва, собор. Но… туда мало кто ходит. На бумаге-то, с «внешней стороны», всё прямо здорово. А люди не ходят. Среди нескольких причин есть, говорят, и такая: как проходила эта самая «передача». Проходила она очень просто: картинную галерею, как говорят жители города, просто вышвырнули вместе с картинами и директором (он потом долго в клинике лежал). Но зато здесь теперь проходят службы — всё. А музейщики в страшное время, когда рушились церкви, не просто спасли здание — они на свою голову ещё и кресты оставили, за что им от московских надсмотрщиков сильно перепадало. Они и иконы, и книги сохранили. Кто знает, сколько людей пришло к Богу, благодаря этим спасённым музейщиками книгам, иконам и крестам в советское время. Как говорят старые вологодские священники, «гораздо лучше было подождать, когда люди сами попросят. Скажут, что в здании церкви должен быть храм. Вот тогда бы с благодарностью к тем, кто всё это великолепие сохранил, с молитвами за них, приняли. А сейчас как-то по-большевистски получается. Но зато на бумаге всё правильно». Отчётненько получается, да. Но как-то грустно от такой отчётности — ничуть не радостнее, чем от устройстве мечети в музее, бывшем храме Святой Софии.
Фреска в соборе Святой Софии в Стамбуле. Фото Петра Давыдова
Вот как писал о своём посещении Святой Софии в 1923 году священник Сергий Булгаков — историк, богослов, один из основателей Свято-Сергиевского богословского института в Париже, беженец из советской России, искавший причины кровавого антихристианского переворота во внешне, казалось бы, благополучной и официально очень православной империи. Цитата длинная, но важная, на мой взгляд: «Вчера я имел счастье посетить Св. Софию, Бог явил мне эту милость — не умереть, не увидев Св. Софии, и благодарю Бога моего. Я испытал такое неземное блаженство, в котором потонули, как незначащие, все мои скорби и туги, прошлые и будущие. Душе открылось нечто абсолютное, непререкаемое и очевидное…
София есть Храм, вселенский, абсолютный храм вселенского человечества и вселенской Церкви, имеющий для христианского мира в его истории значение, аналогичное Иерусалимскому Храму, интегральное значение. Иерусалимский храм принадлежит Ветхому Завету, началу истории, посему он должен был упраздниться. Храм Новозаветный принадлежит вселенскому будущему Церкви, а сейчас пока нет вселенской Церкви в её исторической силе и славе, после раскола церковного, после Фосия и Веттулария отнят у христиан и отдан местоблюстителям. И снова: какая слепота, какая детскость у нас, когда мы считаем себя, Россию, Николая II и Распутина, св. Синода, Плеве и Победоносцева, достойной и готовой воздвигать крест на Софии. Говорят, приготовили даже в Питере, с какого-то приходского храма, крест на Храм… думали, как Магомет, окровавленными сапожищами вступить в Софию и наложить и в ней на стене свою лапу, синодальным хором пленить эти стены. Но «в гневе воззре Господь, и посмеяся нам»… И правы пути Твои, Господи! Но — или София есть археология, памятник прошлого, музейная ценность, но против этого говорит… она сама: пусть судит и свидетельствует об этом имеющий очи видеть и уши слышать. Здесь носится Дух Божий, благодать Божия, зов Божий, веление Божие, непреложность обетования. София живет божественной, бессмертной жизнью, София есть потрясающий факт для сознания и современного и всех времен христианства; или — София — символ, пророчество, знамение…
И медленно переходишь из места в место, из точки в точку, причём все в новых переливах, в новых перспективах открывается этот свод небесный. Время остановилось, а между тем зовут, надо уходить. А там молятся, поют, припадают, кланяются мусульмане на месте святе, ныне опустелом, у св. Престола… Как благородно, как величественно лицо молящегося турка, как красивы движения… Нет, сейчас рано освобождать и воздвигать крест над Св. Софией, когда снимаются кресты с наших домашних русских храмов, пусть пока там благочестиво молятся местоблюстители. Своими щитами с арабскими молитвами заградившие наши священные изображения. Боже, до чего таинственна история человека…»
Я не уверен, что Россия Путина и синода чем-то лучше «России Распутина, синода» и т.п. Но с тревогой замечаю всё те же «слепоту и детскость», которую описывает с горечью священник — богослов и беженец. Печально, что церковь служила не храмом, а музеем с кассой? Конечно. Печально, что в христианском храме устраивают мечеть? Бесспорно. Есть ли у христиан силы — духовные и физические — восстановить храм? Сильно сомневаюсь.
Христос с Богоматерью и святым Иоанном Предтечей. Собор Святой Софии. Фото Петра Давыдова
Знаете, что на всём этом мрачном довольно фоне всё-таки здорово утешает? Я обратился к утешительному первоисточнику: «Бог, сотворивший мир и всё, что в нём, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворных храмах живёт и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чём-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание и всё. От одной крови Он произвёл весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределённые времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли, хотя Он и недалеко от каждого из нас: ибо мы Им живём и движемся и существуем» — это слова апостола Павла из книги Деяний апостольских (17:24-28). Или, как гласит пословица, «Бог не брёвнах, а в рёбрах». Если бы мы почаще думали о «рёбрах», не жаловались бы и на «брёвна», мне кажется. Не было бы в них недостатка.
В завершении хотим дать мнение одного из известных греческих священников, которое стоит того, чтобы о нем упомянуть
Мнения автора могут не совпадать с позицией редакции. "Русские Афины" не несут ответственности за достоверность изложенных в статье фактов. Если вы имеете альтернативную точку зрения, то мы будем рады её также опубликовать.
