Из трёх возможных сценариев, описанных ранее, на встрече в Стамбуле реализовался третий: начался переговорный процесс, стороны договорились о новых раундах встреч и согласовали обмен пленными в рекордном масштабе — 1000 на 1000.
Перед встречей многие ожидали провала: считалось, что Россия откажется от безусловного перемирия, после чего Украина заявит, что говорить с Москвой не о чем, и потребует жёстких санкций против РФ, а дальше всё зависело бы от Трампа.
Первые неофициальные сообщения в украинских и западных (в основном британских) СМИ указывали на такой исход. Писали, что российская делегация выдвинула неприемлемые условия (передача четырёх областей и буферных зон в Сумской и Харьковской областях), из-за чего переговоры стали бессмысленными.
На этом фоне заявления Умерова и Мединского прозвучали неожиданно спокойно и конструктивно. О разногласиях не упоминалось, хотя они, вероятно, были.
Стороны договорились о новой встрече для обсуждения позиций по прекращению огня и затронули вопрос возможной встречи Путина и Зеленского.
Итог: переговоры завершились без перемирия, но Украина не объявила их провальными, а заявила о подготовке к новым встречам. Однако Зеленский вновь призвал Трампа ввести санкции и усилить давление на РФ, если Москва не покажет стремления к миру. Но после комментариев Умерова и Мединского о новом раунде переговоров эти угрозы отложились на неопределённый срок.
Пока рано говорить о реальных результатах переговорного процесса. Нет гарантий, что второй раунд состоится.
С одной стороны, обе стороны демонстрируют Трампу готовность к диалогу, избегая резких заявлений о провале, но это не значит, что они искренне настроены на договорённости.
С другой стороны, идёт борьба за повестку переговоров. Путин пытается уйти от темы 30-дневного перемирия, которую Зеленский и европейцы продвигают как ультиматум, чтобы, в случае отказа, убедить Трампа ввести жёсткие санкции и разорвать диалог с Москвой.
Путин же хочет большего, чем перемирие, связывая его с рядом условий, и пытается убедить Трампа отказаться от идеи безусловного перемирия, приняв условия Кремля. Зеленский и европейцы этому противятся, доказывая, что Путин тянет время, а его условия неприемлемы.
Начало прямых переговоров и отсутствие их немедленного провала из-за отсутствия перемирия дали Путину тактическую победу, но о полном успехе говорить рано, так как Трамп ещё не высказал свою позицию.
В последние дни всё чаще говорят о возможной встрече или хотя бы телефонном разговоре Трампа и Путина, после чего станет ясно, возможны ли окончательные договорённости о завершении войны и на каких условиях.
Запуск переговорного процесса даёт надежду на прекращение огня и, возможно, более широкие мирные договорённости, если обе стороны готовы к компромиссам.
В том числе по ключевому вопросу, поднявшемуся на встрече. После неудачного наступления ВСУ (Вооружённых сил Украины) в 2023 году, когда стало ясно, что вернуть территории военным путём не удастся, Киев начал допускать остановку войны по линии фронта, но с гарантиями безопасности на уровне 5-й статьи НАТО и вводом миротворцев, либо на условиях «заморозки» конфликта, как между Арменией и Азербайджаном с 1994 по 2020 годы — без масштабных боёв, но с враждебными отношениями и подготовкой к новой войне.
Москва настаивает на другом: Украина должна измениться внутренне и пересмотреть отношения с Россией. При этом утверждается, что единственным гарантом безопасности для Киева может быть только Москва. Без договорённостей о принципах сосуществования война продолжится, и Киев проиграет из-за истощения, так как никто не рискнёт вступить в войну с ядерной Россией.
«Хорошо известен психологический эффект опустошения от несбывшихся ожиданий, поэтому нынешние надежды на Трампа и его мирные инициативы повышают шансы, что украинские элиты всё-таки сделают следующий шаг и придут к выводу: единственная страна, которая может обеспечить Украине мир, — это Россия, альтернатива же прямым мирным переговорам с Москвой — разрушение государства. Позицией РФ на таких переговорах будет отказ Украины от роли военной и политической угрозы для России», — писал в начале года российский военный эксперт Сергей Полетаев, близкий к Кремлю.
В таком же духе, по данным западных СМИ, высказался на переговорах Мединский: «Мы не хотим войны, но готовы воевать ещё год, два, три — столько, сколько потребуется. Мы воевали со Швецией 21 год. Мы готовы воевать вечно. А вы сколько готовы воевать?»
Любой украинский блогер может привести множество аргументов, почему угрозы России «воевать вечно» — это блеф, и как Россия вскоре рухнет под тяжестью военных и экономических проблем. Но в действительности война на истощение несёт огромные риски для обеих стран, не только для Украины, но и для России. Вопрос «готовы ли вы воевать вечно» стоит задать не только украинской делегации в Стамбуле, но и российскому обществу.
Украина, возможно, имеет меньше шансов выстоять в войне на истощение из-за разницы в потенциалах, но способна нанести России колоссальный ущерб.
Прочный мир возможен только при взаимных договорённостях о принципах сосуществования, чтобы страны хотя бы не мешали друг другу жить. Но эти принципы должны устраивать обе стороны, что требует готовности к компромиссам.
Иначе — «вечная война», пока одна из сторон не рухнет. Но даже в этом случае цена победы может быть равна поражению.
