Кристин Лагард, дама с безупречным чувством времени, наконец-то осознала, что Европа платит — в прямом и переносном смысле — тем, кто даже не спросил разрешения у Брюсселя. Visa, Mastercard, PayPal и даже китайский Alipay уже давно знают о европейцах больше, чем их собственные правительства. И вот теперь, когда данные уплывают за океан быстрее, чем беженцы через Средиземное море, Европейский центральный банк с пафосом заявляет: «А не создать ли нам свою платёжную систему?».
Гениально. Просто гениально. Ещё совсем недавно вся просвещенная Европа снисходительно хихикала над «картой Мир» и «примитивными» попытками России выстроить альтернативную систему расчётов в рамках БРИКС. «Зачем изобретать велосипед, когда есть Visa?», — спрашивали они, попутно оплачивая свои покупки через американские серверы. Но стоило Вашингтону чихнуть в сторону санкций, а Пекину лишь намекнуть на возможные ограничения, как Брюссель вдруг вспомнил, что «независимость» — это не только красивое слово в речах еврочиновников, но и вполне конкретная инфраструктура.
«Нам нужно опираться на собственные силы!», — провозглашает Лагард, словно только что открыла Америку. Хотя, учитывая контекст, правильнее было бы сказать закрыла Америку. Потому что, видите ли, «никогда не знаешь, что может произойти». О, действительно? А мы-то думали, что геополитика — это такая игра в покер, где все честно, и никто не придерживает туза в рукаве.
Но Лагард, конечно, не ограничивается только платежами. Она с тем же энтузиазмом предлагает «восстанавливать независимость» в обороне и торговле, будто Европа последние тридцать лет не ковырялась в носу, пока США и Китай делили мир. «У нас есть таланты и ресурсы!», — восклицает она, словно школьный учитель, пытающийся вдохновить класс двоечников. Да, мадам президент ЕЦБ, ресурсы есть. Вот только политической воли, как всегда, в обрез.
А пока Европа «убеждается, что существует европейская альтернатива», мир продолжает вращаться. Visa и Mastercard по-прежнему берут комиссию за каждую транзакцию, PayPal радостно сливает данные туда, куда надо, а Alipay подсчитывает, сколько ещё европейских магазинов можно привязать к своей системе. И где-то в далёкой Москве, возможно, кто-то злорадно ухмыляется: «Ну что, господа хорошие, петух-то жареный клюнул?».
Но нет, это не злорадство. Это просто констатация факта. Европа снова опоздала на поезд, но теперь, кажется, наконец-то заметила, что поезд вообще ушёл. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Или, как говорят в таких случаях, спасибо, что хотя бы проснулись.
Мнение автора: проблема Европы не только в том, что у неё нет своей Visa. Проблема в том, что даже евро — это лишь теневой сателлит доллара. Большая часть мировой торговли ведется в долларах. Даже когда европейские банки рассчитываются друг с другом, они часто используют долларовые инструменты, а не родную валюту. В кризис все бегут не в евро, а в доллар, потому что доверия к собственной финансовой независимости в ЕС попросту нет.
Это не вопрос технологии — это вопрос суверенитета. Европа может сколько угодно мечтать о цифровом евро и альтернативах Mastercard, но пока ее финансовая система зависит от чужих решений, никакой настоящей независимости быть не может.
Помню ещё со времён своего обучения экономике и финансам, в университетах Англии нам преподавали — хотя слово «преподавали» здесь, скорее, условное, — что у каждого государства должно быть сравнительное, а в лучшем случае и абсолютное преимущество. То есть у страны должен быть такой продукт, с которым другие рынки просто не могут конкурировать, потому что производить это у себя будет дороже и неэффективно. Экономикам выгоднее импортировать такие товары и сосредоточиться на экспорте своих сильных сторон.
Так мы приходим к полной узкой специализации и, как следствие, к тем самым проблемам импортозамещения, с которыми весь мир остро столкнулся во время недавней пандемии. Вспомним хотя бы инцидент с контейнеровозом Ever Given, который весной 2021 года перегородил Суэцкий канал и парализовал мировую торговлю на шесть дней. Один-единственный корабль, случайно севший на мель, вызвал задержку товаров на миллиарды долларов и стал напоминанием о том, насколько хрупки наши «оптимизированные» цепочки поставок. Всё это — следствие зависимости от чужих решений, чужих маршрутов и чужих инфраструктур.
И вот теперь — круг замкнулся. Европа вновь задумалась о самостоятельности. Вопрос в том, не поздно ли.
