Второй момент, о котором не любит упоминать турецкая сторона – насильственный обмен христианского и мусульманского населения между Грецией и Турцией навсегда лишил греков Черного моря своего Отечества. (Соглашение от 30 января 1923 года).
На переговорах Э. Венизелос, премьер-министр Греции осудил идею насильственного обмена и выразил сожаление, что это стало необходимым.
Исмет Иненю, возглавлявший турецкую делегацию, был категоричен. Из-за непримиримой турецкой позиции, Фритьоф Нансен, а затем лорд Керзон, посчитали обмен населением неизбежным.
Власис Агдзидис, современный греческий историк, отмечает символическое стечение обстоятельств: «Подписание протокола об обмене, «которое было венцом беспрецедентной гуманитарной катастрофы», состоялось через день после завершения нацистского съезда в Мюнхене. На этом съезде Гитлер потребовал отмены Версальских соглашений. То, чего требовал Гитлер, уже сумел достичь в Лозанне «его старый союзник по Первой мировой», Мустафа Кемаль.»
Согласно цифрам Агзидиса, из 2,2 млн. греческого населения региона в Грецию прибыли 1,5 млн. Другие источники дают для обмена цифры 1.650.000 греков и 670 тыс. мусульман. К этим цифрам добавляются 950 тыс. греков, бежавших из Турции в 1922 году, чтобы избежать резни. Для Турции выигрыш заключался в том, что она обеспечила и юридически, что никто из греков, выживших в Малоазийской катастрофе, не вернется назад. Таким образом, обмен закрепил результаты геноцида.
Выжившие понтийские греки в результате насильственного обмена лишились своего имущества, которого у греков было в разы больше, чем у мусульман. На территории Понта все церкви и монастыри были поруганы, ограблены и разрушены. Сегодня здесь нет ни одной действующей православной церкви.
Правда, в конце XX века, осознав туристическое значение древних греческих памятников и византийских храмов, турки обратили некоторые из них в музеи. В том числе монастырь Панагия Сумела – национальный символ понтийского эллинизма. В 2010 году турецкие власти дали согласие на проведение в монастыре первого с 1922 года богослужения 15 августа, в день Успения Пресвятой Богородицы. Вселенский Патриарх Варфоломей возглавил однодневную литургию при стечении нескольких сотен паломников из Греции, России, Украины, Грузии и других стран. Однако наблюдается и обратная тенденция: отреставрированный британскими археологами в 1955 году и действовавший в качестве музея до 1961 года, кафедральный храм Святой Софии в Трапезунде вновь был обращен в мечеть в 2013 году. Турки оставили без ответа предложение Ивана Саввиди построить им новую мечеть, в обмен на передачу храма Патриархату. Потомки жертв геноцида и беженцев Понта стали туристами в своих разрушенных или заселенных турками городах и селах.
Если где-то на Понте еще и слышна греческая речь, то это не затронутые геноцидом и насильственным обменом немногочисленные понтийцы –мусульмане, вокруг Офа (приняли ислам в XVII веке), в городе Тонья и 6 окружающих селах, 6 селах вокруг Сурмене. Турецкие власти внимательно следят за контактами грекоязычных мусульман Понта с Грецией, как свидетельствует случай с турецким писателем Омером Асаном, греко-понтийского происхождения.. (В 2002 году Омер Асан предстал перед судом с обвинением, что его книга является «письменной пропагандой, призывающей к расчленению Турции».)
С 2010 года, по мере приближения к 100-летию памяти геноцида, турецкая сторона постоянно делала провокационные заявления. Перечислять их на газетных страницах не стоит, но недавнее заявление турецкого журналиста Абдурахмана Дилпака вызвало большой отклик в обеих странах.
В своей публикации турецкий колумнист отметил, что греческого народа, греческого языка или греческой цивилизации не существует. А. Дилпак заявил, что греческая мифология тоже не греческая, а вавилонская и кавказская. «Название «грек» полностью искусственное и является результатом воображения Запада».
Чуть ранее, в 2014 году, в ходе подготовки 5 и 6 декабря вАфинах заседания Высшего Совета по Сотрудничеству между Грецией и Турцией, премьер-министр Турции А. Давитоглу официально выразил МИДу Греции свое пожелание посетить Фракию.
Впервые турецкая официальная делегация стремилась посетить регион Греции с компактным мусульманским населением. Турецкие политики в виде частных визитов неоднократно посещали Фракию, но решиться на официальный визит не могли. (По аналогии с Украиной, все мы помним, чем закончились частные визиты представителей России, в лице бывшего мэра Москвы Лужкова, лидера ЛДПР В. Жириновского и других в Крым.)
В современных отношениях Греции и Турции, помимо исторического неприятия, есть еще два крупных неразрешенных конфликта, противостояние в Эгейском море и Кипрский вопрос. Греко-турецкие отношения то сближаются, и тогда СМИ Греции пестрят обличительными заголовками в адрес греческого правительства, то вновь вступают в стадию обострения. Например, с января 2017 г. отношения вновь обострились.
Из турецкой газеты МК-Турки: «В конце января 2017 г. глава Генштаба Турции генерал Хулуси Акар нанес неожиданный визит на остров Имеа/Кардак в Эгейском море, на фоне напряженности между двумя странами, возникшей из-за отказа Греции выдать турецкой стороне восемь беглых солдат. Акар посетил военно-морскую базу Аксаз, расположенную рядом с турецким курортным городом Мармарис.
Далее Акар и сопровождающие его командиры отправились на остров Имеа/Кардак, на который претендуют обе страны и, который с конца 2016 года является источником напряженности между Турцией и Грецией. Сразу после визита главы Генштаба Турции в СМИ появились сообщения о том, что греческое военное судно попыталось помешать кораблю, с турецкими военными чиновниками на борту, приблизиться к островам. В своем заявлении Вооруженные силы Турции опровергли данные сообщения, опубликовав фото Акара на судне вблизи одного из островков и греческим патрульным катером, курсирующим неподалеку. Напряженные отношения между Турцией и Грецией усугубились после того, как в четверг, 26 января, Верховный греческий суд отказался экстрагировать восемь солдат, подозреваемых в попытке мятежа, бежавших в Грецию.
Турецкие власти подвергли резкой критике решение суда, назвав его политически мотивированным и нарушающим двусторонние и международные договоры. Кроме того, Анкара заявила, что Греция в очередной раз разочаровала Турцию.
Следует отметить, что между двумя странами существуют довольно острые вопросы, такие, как территориальные воды в Эгейском море, вопрос Кипра, статус турок в Западной Фракии и греков в Стамбуле, а также статус греческого патриархата Фанар».
Последнее очень обидное обстоятельство – вопрос признания факта геноцида в самой Греции. Да, официально Парламент Греции проголосовал за день памяти 19 мая в 1994 г. Но как относиться к тому, как ведут себя многие греческие политики – например, Эв. Венизелос, заявивший в прошлом году, что геноцида не было, а были «всего лишь, этнические чистки»? Как относиться к тому, что всепонтийские организации в Греции ΠΟΠΣ и ПОЕ до сих пор не смогли договориться о совместных мероприятиях, и по-прежнему, в этом году не будут вместе отмечать эту дату? Как понять тот факт, что с марта месяца мэрия Афин до последнего не могла решить вопрос о предоставлении площади Синтагма для проведения мероприятий памяти понтийского геноцида? Нет ответа.
Потомков понтийских греков, спасшихся в этой мясорубке, разбросало по всему миру, большинство из них исторически оказались на территориях бывшего СССР. С тех горьких событий четыре миллиона понтийских греков узнают друг друга по нескольким фразам, служащим своеобразным паролем. Они продолжают именовать себя ромеос (ρομέος), и помнят из каких городов и местечек Малой Азии спаслись их предки. Кто-то из Керасунди, кто-то из Сурмены, кто-то – из Змирны или Аргиропуроса. Неважно, откуда конкретно – они все свои, теметери (τεμέτεροι), как говорят понтийцы, и это братское единение людей, прошедших через страшное испытание – самое главное в понтийском движении сегодня.
Елизавета Кузьминская-Полихрониди, Одесса
Источник: www.greeks.ua
