Я буду ждать тебя

Однако, слыша постоянные жалобы своей двоюродной тетки, отправившейся на завоевание нашей исторической Родины, я рассуждала так: «Старая перечница, не хочет, чтобы и мне хорошо было. Все ей плохо! А мы здесь мучаемся, не знаем, как концы с концами свести!»
И вот мы собрались, упаковали вещи, закупили мешками каких-то чудных плюшевых игрушек, открывалок, рыболовных принадлежностей, и еще много чего, что смогли достать из-под полы наших тогда все еще советских магазинов, - и пустились в путь – Грецию покорять!»
Приехав на свою историческую родину, мы разочаровались практически во всем, о чем мечтали долгими вечерами, сидя за бесконечными чашками чая. Работы не было, наш язык был никому не понятен, маленький сын постоянно требовал заботы и внимания. А о каком внимании могла быть речь, если нам элементарных вещей не хватало!
Помогла та самая двоюродная тетка, которую я в сердцах «перечницей» называла. Она поселила нас в дальнем углу своей комнатки, помогала с сынишкой, давала какие-то советы по нахождению работы.
Самой большой проблемой в Греции оказался…мой родной муж. Я как стойкий оловянный солдатик бросалась на любую работу, готова была пахать днем и ночью – лишь бы выжить в новых условиях. Мой супруг зсетидрил сразу же, как понял, что драхмы не растут на прибрежных пальмах, а зарабатываются упорным, тяжелым трудом.
Я же оказалась более способной к сопротивлению: решила продавать на лайках привезенный груз ( товар ). Муж начал кричать, что он не сможет опуститься до такого уровня: на родине он был председателем райцентра. Однако, когда я потребовала, чтобы он дал мне денег на покупку продуктов, несчастный лишь поник головой и безнадежно так сказал: «Делай что хочешь. Только меня не трогай, ладно?» И я пошла на лайки.
Где находятся лайки, я не знала. Но для меня это было неважно. Главное – поняла, что по пятницам где-то в городе есть возможность продать с рук все барахло, которое я привезла с родины. Закинув тяжелейший ящик на спину, я бодро зашагала по дороге. Конечно, слово «бодро» не совсем подходило к ситуации: я брела, обливаясь потом, по улицам и каждого прохожего допрашивала с пристрастием: «Лайки пу?». Прохожие начинала что-то быстро говорить на местном языке, размахивать руками в разные стороны, вращать глазами и поджимать губы, усиленно пытаясь ответить на мой несложный запрос. Но, увы, я так и не могла понять, где же находятся эти пресловутые греческие «лайки».
После бессмысленных блужданий по улочкам маленького городка, я самостоятельно набрела на огромные лотки, заваленные почти таким же барахлом, который ( тот ) я привезла из своего города. Местные, однако, с любопытством оглядывали страшные заводские чашки, в которых у нас дома разве что отростки растений взращивали. Особой популярностью пользовались какие-то особые рыболовные крючки, которые мне брат отдал даром перед отъездом со словами: «Авось и эта дрянь кому-то сгодится…»
После рабочего дня я смогла купить домой кусок говядины и картошки. Это был настоящий пир! Муж стыдливо сидел за столом, уплетал за обе щеки, не решаясь взглянуть мне в глаза. В тот день я поняла, что все теперь лежит на моих далеко не хрупких плечах…
Продав почти все вещи, привезенные на продажу, я решила пойти по греческим предприятиям, чтобы найти себе работу. Меня почти нигде не спросили, что я могу делать, вообще, на что я способна. Почти везде говорили: «Работы нет, приходи через месяц». А в иных местах и вовсе не разговаривали.
А потом я подошла к одной кофейне. Молодая девочка, видно, только нанятая на работу, еле-еле справлялась: заказов было много, а она даже не могла быстро двигаться. Хозяин что-то со злости прокричал. Она заплакала и…выбежала из заведения. Хозяин побежал за ней, о чем-то начал просить ее, но девушка гордо подняла голову, крикнула ему в лицо «малака», и зашагала снова.
Тогда я подошла к хозяину кофейни и робко так сказала: «Эго!».
Он дико посмотрел на меня, но, видно поняв мое решение лечь грудью, но не отступить, устало махнул рукой на любопытствующих клиентов, требовавших то кофе, то узо, и сказал заветное греческое: «Эла!»
Моя карьера официантки в кофейне оборвалась внезапно трагически. Через неделю после моего поступления на работу, мой муж пришел посмотреть, как же я справляюсь с работой. Это была ошибка. Увидев ораву древних старичков, трясущихся от старости и…вожделения при виде моих пухлых ручек, ножек и грудей, откровенно заглядывающих на мои пышные прелести, муж молча схватил одного из посетителей, осмелившегося дотронуться до моего локтя своей дряхлой конечностью, и, подняв его в воздух, начал усиленно трясти. Этот дедок мне жизнью обязан: я стала на колени и умолила безумствующего Отелло отпустить несчастного клиента. Однако, жертва не оценила моего порыва. Избежав смерти от рук ревнивца, он начал обзывать меня разными нехорошими словами. Мой муж не знал греческого. Но слово «путана» он понял очень хорошо. Трясясь от ярости, он размахнулся и ударил придурошного старикашку в челюсть. Тот свалился как куль, не успев даже пикнуть.
Приехала полиция. Мужа забрали в отделение. Я, как Эвридика, покорно следовала за своим Орфеем.
Через год нашего переезда в Грецию мужа не стало: его сердце не выдержало всего того груза, который ( тот ) свалился на него. Он навсегда останется лучшим мужчиной в моей жизни. Мужчина, который ( тот ) всегда был рядом, сильный и стойкий. Его сломала Греция. В этой стране он оказался чужим, ненужным, неприспособленным ни к чему. Все работы, которые он находил, оказывались «ниже его достоинства». А я здесь превратилась в уборщицу, продавщицу, закаленную тетку, готовую перегрызть горло любому, посягающему на благополучие нашей семьи.
Много лет прошло со смерти моего мужа. Конечно, годы жизни с любимым мужчиной, отцом твоего ребенка в одной квартире накладывают отпечаток. Потом во всех ищешь сходство с ним, единственным, пытаешься найти точную копию своего мужа (я не о внешности, конечно).
Единственное, что осталось после смерти мужа – мой сын. Он растет, красавчик, умняшка, копия своего отца. Я так горжусь им!
Примерно два месяца назад я снова вышла торговать на лайки: меня наняли продавщицей на лоток с тканями и занавесками. Вот стою я за прилавком, изо всех сил пытаюсь сдержать воспоминания о том, первом дне, когда я искала эти лайки. Вдруг ко мне подходит покупатель: приятный мужчина, по виду младше меня лет эдак на десять. Он мне говорит: «Знаете, вы такая красивая, необыкновенная. Не сочтите за оскорбление…Я заочно полюбил вас, и мечтаю пригласить на чашечку кофе. Прежде чем отказаться, подумайте. Поймите: «нет» убьет меня, мое счастье, мое будущее». Я даже оглянулась в надежде, что все эти слова предназначены другой женщине. Потом я представила себя со стороны: довольно полная, с большими черными глазами навыкат, не накрашенная, с синяками под глазами от недосыпания. Ну что могло привлечь его во мне?
Развернувшись к нему спиной, я стала рыться в коробках. Но он не уходил, продолжал так красиво приглашать на кофе. И тут в мою голову закралась мысль: «Ну прожила я сорок лет, ну ребенка родила, мужа похоронила, бьюсь головой о стену преград, чтобы хоть сыну достойную жизнь обеспечить. А для себя что я сделала после смерти моего супруга? НИ-ЧЕ-ГО. Превратилась в каргу с вечно ищущим взглядом. Мужчины для меня превратились в запретную тему. А почему? Разве я совсем уже ничего не стою?» И, подумав так, я развернулась в сторону того парня, и, кокетливо поправив волосы, сказала: «Хорошо, давай встретимся. Но только вечером. Сейчас я работаю».
Он аж засветился весь, двадцать раз поблагодарил, тревожно заглядывая в глаза (а вдруг обману) назначил место и час встречи, и убежал.
Придя с работы домой, я попыталась привести себя в порядок. То и дело заглядывая в зеркало, окончательно пала духом: ну кому понравится эта глыба мяса с пухлыми щеками и выпученными глазами?
Хорошо, пришла подруга. Она произнесла магическую фразу: «Лерочка, да ты сегодня просто красавица! Что это с тобой случилось?» Я сразу же обрела уверенность в себе, попросила ее помочь мне с прической (она парикмахер). К вечеру я выглядела максимально красиво.
Пришла я на встречу раньше, чем было уговорено. Он уже стоял, ждал. Цветов не было. Это было ударом для меня, воспитанной на старых советских понятиях о «первом свидании с цветами». Он, по-видимому, расценил мой хмурый взгляд как недовольство чем-то, и тут же заюлил, начал что-то быстро-быстро говорить. Я греческий уже выучила неплохо, но все равно его выговор плохо понимала.
Мы пошли в кафе. Я заказала чашечку греческого кофе, он – фраппе. Каждое его слово было болезненно для меня. Я уже успела пожалеть о данном согласии на свидание и думала, как бы поскорей уйти. Он, чувствуя мое недовольство, тоже стих, весь скукожился, и, ощущая себя не в своей тарелке, просто поддерживал вежливую беседу.
Потом я пошла в туалет. Стоя перед умывальником, смотрела на свое постаревшее пухлое лицо, на мелкие, чуть обозначенные вокруг глаз «гусиные лапки», и думала, что прошла моя жизнь, что сегодняшний «всплеск» эмоций и надежд на лайках оказался ошибочным, что от жизни мне осталось ждать одного – смотреть, как растет и мужает сын, как он одерживает победы и терпит поражения. А я…
Тут в туалетную комнату вошла еще одна женщина. Она была надушена какими-то очень «вкусными» духами, одета в красивое платье. Ее лицо не было красивее моего. Наоборот, морщины бороздили лоб, уголки губ были опущены. Но весь ее вид говорил о счастье и благополучии. Особенно руки – руки настоящей дамы из высшего общества – ухоженные, с красивым маникюром, с нежной-нежной кожей, сквозь которую просвечивали голубые жилки.
Я стыдливо опустила взгляд на свои руки, огрубевшие от уборок и других тяжелых работ. Женщина равнодушно посмотрела на меня и, достав косметичку, начала освежать макияж. Я заворожено смотрела, как в умелых руках тени начинают загадочно оттенять взгляд, как морщинки становятся незаметны под слоем пудры. За две минуты передо мной стояла Красавица.
- Эх, мне бы так уметь, - невольно протянула я, продолжая смотреть на волшебное преображение.
- Идя сюда! – повелительно сказала она.
Я подошла. Она достала из косметички какие-то новые средства для волшебного преображения моего лица.
Закончив, женщина спросила: «Как тебе?» Увидев себя в зеркале, я испугалась – уж слишком непохоже на меня было это новое, безусловно, красивое, но слишком уж гордое и неприступное лицо. Но незнакомка улыбнулась и повелительно сказала: «Иди!»
Мой кавалер уже рассчитался и ждал, когда я приду, чтобы закончить этот безрадостный, неудачный вечер. Увидев меня, он прищурился, внимательно разглядывая что-то новое в моем облике. Потом он сказал: «Подожди минутку, хорошо?», - и исчез.
Через десять минут к моему столику подошел мальчик-посыльный с огромной корзиной цветов. Он сказал, что такси ждет меня у дверей.
Таксист довез меня до дома. В корзине с цветами я нашла записку: «Ты – необыкновенная женщина. Если захочешь – позвони по телефону. Я буду ждать, сколько ты захочешь».

Илона Таланцева для "Афины & Эллас"