Историк Геродот сообщает, что разноплемённая персидская армия насчитывала вместе с нестроевыми мужчинами 5 миллионов человек. Исследователи до сих пор спорят о возможной численности персидской армии, не соглашаясь с отцом истории. Действительно, такой армии быть не могло, так как всё население Греции составляло не больше 2 миллионов человек. Скорее всего, это ошибка древних переписчиков, увеличивших армию азиатов в 10 раз.
Тот же Геродот в дальнейшем сообщает, что царь Ксеркс, покидая Грецию после поражения его флота в морском сражении у острова Саламин, оставил там полководца Мардония с 300 тысячами воинов, среди которых были и греки, принуждённые служить персидскому царю. Ему поручалось покорить страну, чего Ксерксу самому не удалось сделать с большей по численности армией. Так что персидская армия приблизительно в 500 тысяч воинов, в том числе и вспомогательной прислуги, выглядит более реальной силой, двинутой из Персидской империи на покорение половины Греции, не захотевшей ей подчиниться.
Геродот сообщает также, что спартанские власти обратились за советом к Дельфийскому оракулу, авторитет которого был высок не только в Греции, но и за её пределами. Ответ оракула был прост. По воле богов, Спарта либо потеряет одного из двух царей, исполнявших функции военачальников, либо погибнет сама, иначе говоря, попадёт под власть персидского царя. Поэтому эфоры - правители якобы приняли решение отправить небольшой отряд во главе с Леонидом на защиту Фермопил, как необходимую жертву.
Многие исследователи принимают эту версию за действительную. На самом деле Дельфийский оракул ни на один вопрос никогда не давал прямых ответов, подобному судьбы Спарты. Это уже потом пять десятилетий спустя, во времена историка Геродота, жившего позднее, жрецы Дельф озвучили версию прямого ответа, выгодного им для поддержания престижа оракула. Отец истории, как известно, имел некоторые недостатки: он верил оракулам, предзнаменованиям и воле богов.
Руководители греков, решившие драться с персами за свободу, собрались на конгресс в Коринфе и послали сначала объединённый 10 тысячный отряд к Темпейскому ущелью. Эта армия должна была защитить проход между Македонией и Фессалией, но греки, узнав об обходном манёвре персов вокруг горы Олимп и отказе фессалийцев защищаться, ушли на юг и разошлись по своим городам.
Персидская армия беспрепятственно пошла на юг. Тогда Спарта - глава Греческого союза, послала царя Леонида с тремястами его телохранителей, это были воины старше 40 лет, имевшие потомство, на защиту Фермопильского прохода, отделявшего Среднюю Грецию от северной части страны. Фермопилы были в то время небольшим селением поблизости от узкого прохода в горном отроге Каллидром, подступавшего к болотистому берегу Малийского залива.
В наше время в этом месте довольно широкая четырёхкилометровая долина, образовавшаяся от наносов реки Сперхея за два с половиной тысячелетия. В древности это место было укреплено каменной стеной местными греками, часто воевавшими друг с другом.
Не следует думать, что спартанское правительство послало слишком маленький отряд. В ту эпоху в Греции считали, что в бою один грек стоит трёх персов, а один спартанский воин стоит любых пятерых греческих из других городов - государств. Спартанцев с детства готовили стать воинами, и они не знали никакого другого занятия, кроме военной подготовки и охоты. Каждого спартанца в походе сопровождал илот (крепостной крестьянин) в роли оруженосца.
Леонид, следуя в Фермопилы, везде объявлял, что он ведёт только передовую часть армии и присоединял к себе отряды союзников. Он привёл на защиту прохода около 6400 воинов. Одну тысячу из них, отряд фокейцев, он отрядил на защиту тропинки, которая в обход Фермопильского прохода шла по верху горы Каллидром. Остальные войска расположились лагерем позади прохода, имея за спиной близлежащее селение Альпины.
С моря позицию, занятую воинами царя Леонида, защищал подошедший греческий флот, задачей которого было не допустить высадки персидского десанта в тылу у защитников Фермопил.
Ксеркс, подойдя к проходу со своими передовыми отрядами, не атаковал сразу греков, а подождал, пока подтянутся корпусы, шедшие в хвосте его огромной армии. Он остановился в селении Трахин, где проходила дорога из Фессалии в Среднюю Грецию. Четыре дня у него прошли в ожидании, что греки сдадутся ему на милость, как это было в областях Македонии и Фессалии, но никто к нему не явился. Тогда персидский царь направил своих лазутчиков посмотреть, чем занимаются греки. Те, вернувшись, доложили, что противники занимаются физическими упражнениями.
Рассердившийся Ксеркс приказал своим воинам напасть на спартанцев и схватить их живыми. Эта попытка дорого обошлась мидийцам, первыми бросившимися на греков, атакуя, они потеряли около тысячи своих воинов, так и не сдвинув с места спартанцев и вынуждены были отступить. Тогда персидский царь приказал послать против греков воинов, чьи родственники погибли в Марафонском сражении. Их ждала та же участь. Они не в силах были устоять против спартанцев, прикрытых большими металлическими щитами.
Затем последовала атака гвардии персов, так называемых "бессмертных", имевших, как и греки, тяжёлое вооружение, но она тоже окончилась неудачей. Спартанцы опрокинули в контратаке гвардию персидского царя и погнали их, коля и рубя. В страхе за своих "бессмертных" высокомерный Ксеркс несколько раз вскакивал с места. Леонид поочерёдно ставил на защиту прохода различные отряды греков, чтобы они могли передохнуть. Иногда они контратаковали персов, а затем, притворно обратившись в бегство, останавливались и вновь нападали на противника, расстроившего свои ряды, нанося им большие потери. В этих сражениях потери несли и греки, но они были значительно меньше. Персидские атаки продолжались два дня, военачальники персов бичами гнали различные отряды в бой, но воины Леонида отражали все попытки прорыва.
Царь Ксеркс был в отчаяние, и было от чего. Представьте себе огромную в 500 тысяч человек массу персидского войска, скучившегося на узкой прибрежной полосе Малийского залива с его болотистыми берегами. При этом у персов было огромное количество животных, около ста тысяч голов: лошади конницы, верблюды, волы и ослы, как тягловый и вьючный скот. Сюда же гнали на убой для войска быков, стада коз и овец. Всю эту массу людей и животных необходимо было кормить, что было трудно из-за доставки продовольствия, а когда на одном месте собирается скученная громада
людей и животных, то из-за разложения их отходов может вспыхнуть и эпидемия, тем более, что было жаркое лето.
В этом и состояла задача Леонида, задержать персов у прохода и не дать возможности прорваться им дальше. Чем долее стояли персы у Фермопил, тем больше была вероятность голода и эпидемии в их огромной армии. Как известно, и в древности большинство рек Греции летом пересыхали, и у населения всегда были проблемы с водой, а чего уж можно ожидать от огромного скопления людей и животных. Воды остро не хватало, и её приходилось доставлять издалека. По всей видимости, доставкой продовольствия и воды занимались в основном моряки огромного флота, сопровождавшие армию персов, в котором только военных кораблей было около тысячи. Животные, естественно, съели всю траву и листья кустарников и деревьев, и их приходилось кормить пригодными для этого припасами из рациона воинов.
Поэтому Ксеркс лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Теперь он понимал, что не может одолеть небольшой корпус царя Леонида при фронтальных атаках. В этом случае персы несли потери убитыми больше, чем греки, в десять раз. Моральный дух его армии за два дня ожесточённых боёв упал настолько, что военачальники стали бояться собственных воинов. Шёл уже шестой день, как персидская армия находилась у прохода. У высокомерного царя Ксеркса была слабая надежда на один из корпусов персидской армии, который после выхода в Фессалию отделившись, по его приказу, пошёл западнее в обход, через горную область Этолии и Акарнании, чтобы выйти к Коринфскому заливу. Но как показали дальнейшие события, этот корпус, отбиваясь от нападений ополчений местных жителей, справится со своей задачей уже после того, как произойдёт Саламинское сражение.
В это критическое для персов время к царю Ксерксу явился житель Малеи, вынужденной перейти на сторону персов, некий Эфиальт, который за вознаграждение брался провести персидский отряд в тыл спартанцам по известной только местным пастухам тропе через вершину Каллидрома. Предатель повёл 20 тысячный отряд персов во главе с Гидарном уже поздно вечером после второго дня сражений.
Так голливудский режиссер Зак Снайдер изобразил предателя Эфиальта
На рассвете следующего дня персы внезапно появились перед отрядом фокейцев, охранявшем тропу на вершине горы. Греки, по словам Геродота, вели себя беспечно, не выставив дальнего охранения. Персы подошли к их стоянке, и только тогда по шороху листьев и хрусту веток под ногами персов они поняли, что враг рядом. Фокейцы кинулись к оружию и начали строиться для битвы. Персы забеспокоились, думая, что перед ними спартанцы, которых они панически боялись после боёв в проходе, и остановились. Эфиальт успокоил Гидарна, сказав, что это фокейцы, и тот дал команду открыть стрельбу из луков. Не успевшие построиться греки, поражаемые многочисленными стрелами, отступили на самую вершину горы и приготовились к смерти, но персидский отряд ринулся вниз с горы, ведомый Эфиальтом. Фокейцы, послав вестников, успели предупредить царя Леонида, что персы прорвались через вершину Каллидрома и заходят в тыл защитников Фермопил. Спартанский царь знал уже об обходном манёвре персов от перебежавшего к грекам ночью из лагеря Ксеркса Тиррастида.
Узнав, что греки через немного времени будут окружены, Леонид приказал отрядам из других городов покинуть Фермопилы. Он не хотел, чтобы все греки погибли в окружении, понимая, что спасшиеся воины будут нужны для последующих битв. Конечно, он мог отвести все отряды из Фермопил. Путь в Среднюю Грецию оставался пока ещё свободным, а в Малийском заливе стояло полторы сотни греческих кораблей, блокировавших персидский флот от попыток прорваться южнее. Царь Леонид имел приказ удерживать проход до конца, и он его выполнил. Возможно это было вызвано ещё и тем, что в это время спартанцы вместе со своими союзниками спешно возводили укрепления на Истме, перешейке в 7 километров, соединяющем среднюю и южную части страны. Для последнего боя в проходе оставались спартанцы, с ними добровольно решили остаться феспийцы под командованием Демофила, чтобы разделить их участь. Как было принято у спартанцев, даже их раненые воины остались с ними. Геродот пишет, что Леонид якобы насильно удержал с собою и отряд фиванцев в 400 воинов под командованием Леонтиада, которых подозревал в намерении перейти на сторону персов. Историка ещё в древности упрекали за афинскую ориентацию, когда он писал свою книгу, то в это время шла война между Афинами и Фивами и, возможно, поэтому, он оговаривает фиванцев, бывших смертельными врагами афинян.
Фрагмент битвы
Весть о прорыве персов через вершину горы достигла селения Альпин, жители которой спешно стали его покидать. В это время в воинском лазарете, расположенном в селении, находилось два больных спартанца. Один из них тут же направился в Спарту. По другой версии он был направлен царём Леонидом вестником к правителям государства и поэтому не участвовал в последнем бою. Второй воин, плохо видевший и почти ослепший из-за болезни, приказал слуге подать ему вооружение и вести его к спартанскому отряду. Илот не довёл его до конца и, бросив слепого воина, бежал. Спартанец на звуки боя добрался до своих товарищей и, попав в гущу схватки, погиб в самом начале сражения.
У царя Леонида осталось под командой приблизительно девятьсот воинов из спартанцев, феспийцев и фиванцев. Он решил изменить тактику для последнего боя. Если раньше греки, защищая проход, при атаках удалялись от него на небольшое расстояние, то теперь Леонид покинул теснину и неожиданно для персов вывел свой отряд, построенный небольшой фалангой, на открытое место и напал на врагов. Понимая свою обречённость и идя на славную смерть, греки теснили и рубили многочисленных персов. Военачальники Ксеркса бичами гнали своих воинов, стараясь массой бойцов остановить фалангу. Персидский царь, наблюдая за битвой с безопасного места, не раз в страхе вскакивал со своего трона, видя, как рядами падают на землю его воины. Фаланга, словно машина, перемалывала бесчисленных персидских воинов. В битве погибли два брата персидского царя, Аброком и Гиперанф. Персы, отступая в панике, погибали в давке и срывались с крутого берега в море.
Но вот пал Леонид, и началась схватка за его тело. Спартанцы отстояли своего царя и, унося его тело, начали отступать в сторону прохода, куда уже вошли персидские воины Гидарна, завершившие обход. Грекам пришлось пробиваться через узкую часть прохода, и в это время персы обрушили на них часть стены. Они всё - таки пробились назад и, продолжая сражаться, в строю направились к холмам. У многих греков к этому времени были сломаны копья и мечи, но они продолжали драться камнями, кулаками и зубами. Персы пытались их окружить, и их попытка удалась. Они откололи от основной массы греков крыло, которое составляли фиванцы, и те вскоре сдались. Оставшиеся в живых несколько сотен спартанцев и феспийцев, большинство из которых были ранены, отступили на холм, где были окружены несметным числом персов. По приказу царя Ксеркса им предложили оставить тело Леонида, а самим беспрепятственно уйти. Греки отказались отдать тело своего царя. Персы засыпали непокорных героев стрелами, а затем, найдя тело Леонида, по приказу своего царя отсекли у него голову и насадили на кол.
Потом они захоронили тела своих воинов, а мертвых греков положили рядами, чтобы показать их морякам. Сдавшихся фиванцев, разгневанный большими потерями персов, Ксеркс приказал заклеймить и продать в рабство. По Геродоту персы потеряли в сражении более 20 тысяч воинов, а греки около 4000.
Не меньший героизм в трёхдневном сражении, чем спартанцы, проявили феспийцы, решившие не покидать последних защитников Фермопил. О феспийцах почему - то не заслужено забывают, когда говорят об этой битве, а ведь это были не профессиональные воины, как спартанцы, а ополченцы малоизвестного мирного городка Феспий: крестьяне, ремесленники, торговцы.
По сообщению писателя Плутарха, ещё 600 лет спустя спартанцы празднествами отмечали каждый год славную гибель царя Леонида с 300 соотечественников. Их имена были высечены на мраморной плите и сохранялись до тех пор.
Памятник Леониду I и 300 спартанцам в Фермопилах
Из всех спартанцев, выступивших в поход на защиту Фермопил, в живых остался один Аристодем. Историки древности приводят различные версии его неучастия в последнем сражении, это и его болезнь, и посылка его царём Леонидом курьером в Спарту. Он был объявлен трусом, и никто из спартанцев с ним не общался. В следующем году в битве при Платеях Аристодем был признан самым смелым воином, выйдя из рядов впереди спартанцев, он бился, как исступленный, и, совершив много подвигов, погиб в конце сражения. Но и после смерти пятно якобы проявленной им трусости при Фермопилах довлело над памятью спартанцев о нём.
