Пан Ечни выдал мне две газонокосилки, садовые ножницы и попросил за месяц навести порядок. Так я стал кладбищенским садовником!
Все лето мы прожили втроем. Каждое утро я вставал, готовил на кухоньке свою фирменную соевую кашу, прощался со спящими подругами и уезжал на работу. Кладбище располагалось на другом конце города, на склоне холма. Ниже проходила трамвайная линия, а за ней неспешно текла река Дунай. По ту сторону реки зеленели австрийские леса. Кладбище было небольшим, старым и немного запущенным. В тени деревьев стояли покосившиеся надгробия. На склоне обелиски не хотели стоять вертикально и слегка наклонялись в сторону Австрии.
На каждой второй могиле была изображена либо скрипка, либо рука с дирижерской палочкой. Похоже, я попал в музыкальный некрополь.
В Словакии все женские фамилии должны заканчиваться на «ова»-«ева». Для иностранных фамилий нет исключений. Об этом я узнал на кладбище. Шварцманова, Кацманова, Шисманова – сначала я увидел в этом легкую расовую дискриминацию, но затем обнаружил в книжном магазине презентацию книги о Маргарет Тэтчер, точнее о Маргарет Тэтчеровой – так гласила надпись на постере…
…Ольга и Евгения были полными противоположностями. Маленькая, со светлыми кудрями ниже плеч, профессиональная флейтистка Ольга светилась добротой, спокойствием и слегка походила на ангела. Гитаристка Евгения, напротив, была высокой, темноволосой, коротко постриженной и очень серьезной дамой. Как они ладили друг с другом, до сих пор остается для меня загадкой. В моем присутствии все было тихо и мирно, но однажды, подойдя к нашей комнате, я услышал обрывки диалога: - В чём я виновата, скажи? Хочешь, я встану перед тобой на колени? Я замер перед дверью, ожидая подслушать ответ, но его не было.
Сколько зарабатывали дамы игрой на улице, я не знал, а спросить было неловко. Однажды подруги обсуждали особо удачный день, и после подсчета наличности обнаружили, что на двоих получилось больше пятидесяти долларов.
- Что? – Вскричал я, - пятьдесят баксов за четыре часа?
- А ты как думал!
- Мне за месяц работы пан Ечни обещает сто двадцать долларов! А вы делаете эту сумму за три дня! Я тоже так хочу! Научите меня играть!
Ольга внимательно посмотрела на меня и попросила закатать рукава. Я выполнил её просьбу.
- Ручки волосатые, это хорошо, пойдем завтра покупать тебе блок флейту!
- Волосатость имеет такое значение?! - удивился я.
- По моим многолетним наблюдениям, - ответила Ольга, - из мальчиков с волосатыми руками получаются отличные флейтисты!
На следующий день мы купили за двести корун пластиковую блок флейту сопрано цвета слоновой кости. Ольга научила меня правильно брать дыхание, и я разучил первую ноту. Это была нота «соль».
«Ти-ииииииии» – зазвенела флейта в тишине «Млады Гарды». К вечеру я уже знал пять нот, и Ольга предложила мне сыграть первую мелодию – «Во поле березка стояла». Я сделал вдох, закрыл глаза и издал это божественно-нисходящее «та-та-та-та-тааа-та-та-таа-та».
Мне показалась, что музыка была просто волшебной. Ольга смотрела на меня и в ее глазах блестели слёзы. Евгения же почему-то немного скривилась.
Всего нот оказалось двенадцать – семь основных и пять дополнительных. До этого я полагал, что нот должно быть восемь, взялось же откуда-то слово октава!
…Работу по благоустройству кладбища можно было закончить за два дня, поэтому я особо не старался. Под сенью еврейских могилок я разучивал новые мелодии, и только когда слышал звук автомобиля пана Ечни – прятал флейту и изображал кипучую деятельность.
Через две недели, с тремя мелодиями пригодными для постороннего слуха, я вышел на улицу…
…Все лето в столице Словакии запомнилось мне состоянием неизбывного счастья. Я просыпался с мыслью «я в Братиславе!», и этот факт почему-то вызывал во мне приступ эйфории. А когда я подходил к окну с видом на залитые солнцем сосны, кипарисы, черепичную крышу соседнего блока – беспричинный кайф достигал своей верхней точки и не отпускал до вечера.
К августу я закончил работу на кладбище, и у меня появилась масса свободного времени. На день я сгонял в Будапешт, чтобы при въезде получить новый штамп в паспорте, а затем мы совершили недельную автостопную поездку в Югославию, где добрались до самого синего Адриатического моря…
В день отъезда над Братиславой сияла радуга, и в ней было больше чем семь цветов…
Удивительно, но моя эйфория закончилась в момент пересечения Украинской границы. Воздух сгустился, цвета поблекли, а их количество сократилось до двух - серого и пыльно-зелёного…
Да, перед отъездом Ольга спрятала нашу кастрюлю под лестницей, на выходе во внутренний двор «Млады гарды». Если вам повезет жить в этой волшебной общаге – можете воспользоваться. Кастрюля не влезла в наши рюкзаки, которые были забиты сочинениями по языкознанию академика Марра. Россыпь томов на русском языке мы нашли на улице, и просто не могли не взять с собой.
Книги опального академика-марксиста были в Союзе уничтожены в 1948 году, а сам покойный товарищ Марр, автор «Нового учения о языке», был признан попавшим в болото идеализма…
Читайте также:
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Изя ищет жену
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Как мы с Изей Москву покоряли
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Натальевский переулок
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Дезертир, часть 1-я
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Дезертир, часть 2-я
- Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление. Братислава, часть 1-я
Продолжение романа в кусках "Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление" писателя Ильи Платонова читайте каждое воскресенье на сайте "Русские Афины"
