fbpx

GR EN FR DE ES CN
IL AL BG TR UA GE

Menu
Login

В какой степени можно почувствовать себя греком, прожив в Греции 15 лет?

«Live your myth in Greece!» - известный рекламный слоган, придуманный Греческой организацией по туризму и призывающий туристов со всего мира «прожить свой миф в Греции», можно отнести и к иммигрантам. Для каждого из них греческий миф превращается в реальность жизни, а для кого-то и выживания в новой для себя среде другой страны.

 

Журнал «Lifo» знакомит нас с героями уникальной постановки на сцене театра «Неос Козмос» - тремя иммигрантами, на основе реальных историй которых и создана пьеса «Один из десяти». Пьеса поставлена Лаэртисом Василиу и пытается ответить на вопрос: «В какой степени может почувствовать себя греком иностранец, проживший 15 лет в Греции?»
Герои пьесы – это Давид Мальтезе из Грузии, Крис Раданов из Болгарии и Энкелед Фезоллари из Албании.
Как понимают, что вы не греки? Потому как по-гречески вы все говорите безупречно!
Энке: Только по имени.
Вы когда-либо меняли свое имя, чтобы скрыть свое негреческое происхождение?
Энке: Был такой период в моей жизни, когда мне было 15-16 лет, и я это скрывал. Не говорил свое имя тем, кто меня не знал. Когда ты подросток, то хочешь быть признанным всеми, поэтому меня как только не называли! Например, на работе меня стеснялись звать Энке и придумывали имена, которые были похожи на мое – Константинос или Ангелос. Или скажем, в автобусе или метро поддерживаешь беседу с каким-нибудь дедушкой, и когда тот спрашивает: «Как тебя зовут, мой мальчик?», не начинаешь длинную историю о том, что ты приехал из Албании и т.д. Впрочем, иногда раньше я и это делал, но не сейчас. Наверное, стал расистом по отношению к самому себе.
Давид: Это делает проще твою жизнь… Когда я только приехал, меня звали Алекос. Так я и в пьесе говорю. Устроился на один завод работать, не зная ни одного слова по-гречески. Знакомлюсь с коллегой, который ( тот ) представляется Константином. Я ему отвечаю: «Давид». А он мне говорит: «Алекос ты, какой такой Давид»! Я подумал, что ничего страшного, и на два года остался Алеко. Потом снова стал Давидом и закончил эту тему. Теперь, правда, меня спрашивают: «Ты еврей»? Люди пытаются подтверждать имеющиеся у них стереотипы. Кому-то нравится еще и ярлыки навешивать.
Изменилось ли что-либо с момента вашего приезда в Грецию? По крайней мере, в восприятии вас окружающими?
Давид: Конечно, сейчас намного лучше по сравнению с 1996 годом, когда я приехал. Тем более я был уже не ребенок, 21 год мне был. Возможно, Энке в свои 10 лет тогда не осознавал этого – намного легче в другую среду вживаться в более юном возрасте. Все по-другому обстоит для взрослого человека, и ещё хуже для наших родителей, думаю.
Энке: Для нас, которые вращаются среди граждан искусства, в театральной среде, одним словом, в круге тех граждан, для которых нечто отличное от привычного воспринимается очень просто, намного легче быть самим собой, таким, какой ты есть на самом деле. Не на все 100%, конечно, но свой круг общения помогает. Скажем, в лицее я провел замечательные годы. Постепенно мой образ иностранца стирался, и меня стали воспринимать как одинакового с другими. Таковыми же мы и являемся на самом деле. Возможно, было бы намного сложнее, если бы у меня был другой цвет кожи. Хотя, по какой-то причине греки спокойно воспринимают «цветных» иностранцев.
Что было причиной вашего приезда в Грецию?
Давид:
Сначала приехали мои родители осмотреться на месте, что к чему. Я и мой брат тогда ещё были в армии. В Грецию в те годы было намного проще получить визу и приехать, нежели в другую страну, скажем, Англию или Францию. Да и географически намного ближе, по пути проезжаешь только одну страну – Турцию. А как люди, греки нам достаточно близки. Тогда в Грузии были трудные времена, и мы эмигрировали вынужденно. Я с братом приехал спустя два года после наших родителей, и здесь тоже вначале было очень трудно. Я слышал историю о двух греках, которые поехали на работу в Германию и практически сразу по прибытии снова упаковали свои вещи и были готовы вернуться на родину. Потом решили остаться на 2-3 года, чтобы чуть обставить свой дом в Греции, но в каждый момент они были готовы уехать. Спустя 40 лет эти чемоданы с вещами так и были упакованы, но они никогда так и не уехали. Очень трудно вернуться обратно снова на постоянное жительство. Как говорится в одной постановке Лаэртиса: «Я собирался купить маленький домик, когда вернусь на родину. Потом подумал о большом доме, ведь придется же жениться в какой-то момент, и будут дети». Затем мечтаешь о машине и остаешься еще чуть-чуть поработать. Так годы и проходят, пока ты работаешь на удовлетворение своих желаний. И ты остаешься здесь. Пускаешь корни. Заводишь семью и детей, которые вскоре идут в школу. И становишься частью местной действительности. Вначале не было выбора, не было особой цели, была реальность чужой страны, и мы просто смотрели в будущее.
Энке: Причины миграции были экономические, но я оказался в несколько иной среде. Моя мать была преподавателем философии и истории коммунизма в Албании, отец – военный. Матери выпала оплачиваемая кандидатская программа в университете в Салониках, и мы решили поехать всей семьей. С поддельными визами два месяца пытались пересечь границу, было очень трудно.
Что вы ожидали найти в Греции? Совпала ли реальность с тем, что вы себе представляли? В обзоре театральной постановки говорится о психических заболеваниях иммигрантов, вследствие крушения несбывшихся надежд…
Давид: Я лично не нашел то, что ожидал. Греция – это Запад только для восточных стран. Смотришь кино и создаешь себе некую картинку с высокими домами и красивыми парками, а находишь нечто совсем иное. Необязательно плохое, просто другое. Мои первые сильные впечатления – от дорог и машин, которые почти одна на другой, от необщительности между собой соседей в многоэтажках, которые даже «здрасти» не скажут друг другу. Впрочем, в своей жизни я стараюсь не мечтать о чем-либо далеком от действительности, пытаюсь быть реалистом. Смотрю недалеко от себя.
Крис: А я, так скажем, случайно попал в Грецию. В Болгарии у меня была хорошая работа, не имевшая никакого отношения к театру. Но попал в аварию, оказался в больнице и потерял работу. Решился поехать в Грецию, т.к. там работала моя мать – и вот уже 11 лет я здесь. Въехал законно, т.е. не имею никакого отношения к переходившим болгарско-греческую границу нелегально. По той причине, что Греция соседняя страна, я не ожидал там найти небоскребы. Конечно, меня очаровало и море, и пальмы, которых нет в Болгарии. Представлял, как я причаливаю к берегу и радуюсь солнцу.
Энке: Мне маленькому мама читала греческие мифы и трагедии, «Илиаду» и «Одиссею», поэтому по приезду я ожидал нечто антично-греческое. Каждое воскресенье, когда был бесплатный вход, в 9 часов утра мать нас вела на Акрополь, таким образом, дух античного эллинизма все-таки присутствовал в моей жизни. А греческие острова! Я никогда не забуду, когда впервые попал на остров – это было что-то незабываемое!
Давид: Ожидал увидеть университеты и философские школы, много парков и везде памятники, как в Венеции, фигуры победителей прошедших Олимпиад.
Энке: Как бы то ни было, когда у тебя экономические проблемы и нечего есть, но видишь здесь многие вещи, которых тебе не хватало, то страна производит на тебя достаточно сильное впечатление. Скажем, через 15 лет я снова съел круасан с клубникой и мне вернулся тот самый первый вкус! Эти первые впечатления понемногу теряешь со временем. Впрочем, с нашей профессией ты должен постоянно оживлять в памяти подобные вещи.
Крис: Для меня самым трудным вначале было освоение языка. Когда я начал его изучать, то пытался переводить фразы, которые ранее составил у себя в голове. Но пока я занимался этим, мои собеседники уже исчезали! Никогда я не встречал проявлений расизма по отношению к себе – чтобы меня видели и думали, что со мной, болгарином, сделать. Если что-то и было, то я этого не заметил или не понял. Считаю, если ты открытый по отношению к другим людям, то такие же эти люди и для тебя. Пробуешь себя, сколько пробуется. Впрочем, я не пытаюсь себя представить менеджером в какой-нибудь компании, не строю сложных схем у себя в голове.
Каковы ваши отношения с родиной? Думаете когда-нибудь вернуться?
Энке
: Я не был в Албании уже 15 лет, мои детские годы прошли здесь, мой албанский недостаточно хорош, мой образ мыслей полностью греческий. В особо эмоциональные моменты жизни моя первая реакция тоже на греческом языке, хотя по определению должна была быть на родном, албанском. Я не думаю о возвращении, здесь мои друзья, здесь моя жизнь. Скорее думаю о поездке в какую-нибудь другую страну для обучения, но не в Албанию. Я здесь прирос и теперь я там иностранец.
Когда-нибудь пытались поставить себя на место греков, чтобы оправдать их возможное отрицательное отношение к иммигрантам?
Крис: Сейчас, когда и Болгпеснь вошла в ЕС, я думаю, что лет через пять там будет то же самое – начнется засилье пакистанцев. По этой причине я каким-то образом оправдываю отношение греков.
Давид: Это была незнакомая вещь для грека. Когда какая-то страна не готова к наплыву иммигрантов и, вдруг, происходит миграционный взрыв – это естественно, что появляется отрицательная реакция. Мы же не говорим о тысяче человек, а об огромной волне миграции.
Энке: Наш спектакль обращается ко второму поколению иммигрантов, мы не касаемся уже вопросов расизма, эта стадия пройдена. Мы перешли на другой уровень, мы строим карьеру, у нас у многих постоянная зарплата. Но проблема, которая нас беспокоит – это документы. Я обязан каждый год выстаивать в очереди с несколькими сотнями страждущих получения бумаг, и во мне тоже начинают просыпаться расистские взгляды по отношению к другим иммигрантам. Чтобы вы знали, существуют очень большие межнациональные противоречия внутри иммигрантской среды. Повторюсь, моя проблема не расизм, моя проблема – бумаги. Хочу и я поехать куда-нибудь на Рождество, но не могу, потому что не готов мой вид на жительство. Неужели я не могу никуда поехать после 15 лет проживания в Греции? Работаю здесь, плачу налоги, у меня греческое образование – и мы говорим о простом виде на жительство!
Давид: Ты можешь жениться, но не можешь получить вид на жительство, можешь родиться здесь, но не получить свидетельство о рождении, а просто бумагу, подтверждающую факт рождения в Греции, ничего более. Когда такой ребенок растет, у него нет гражданства ни одной страны. Чтобы вернуться на родину своих родителей он не сможет получить паспорт, он, как бы, нигде не существует!
Крис: Мои друзья – греки, которые забывают, что я не грек. Они вспоминают это, только когда мне опять надо идти оформлять документы.
Энке: Единственные иностранцы, которые практически полностью интегрировались в греческую среду – это албанцы. Очень хорошо говорят по-гречески, много работают. В «Цветном оркестре» половина участников из Албании, в театре «Лирики скини» то же самое.
А как у вас складываются отношения с гречанками?
Давид
: Лично все мои отношения были и есть только с гречанками, у меня не было ни одной подруги грузинки.
Крис: И у меня то же самое.
Энке: Вначале было немного проблемно, спрашивали, как меня зовут, слышали имя и исчезали. Но все меняется. Особенно, когда сейчас говоришь, что ты актер, и отношение окружающих меняется.

Сергей Муратидис
На фото: герои сюжета – Давид, Крис и Энке

 

Источник: http://www.greek.ru

Читайте Афинские новости в Google News (нажать 'Подписаться')

Поделиться ссылкой:

О том, как поделиться
В связи с массовыми нарушениями правил, все комментарии премодерируются.
Последнее изменениеСреда, 07 июля 2010 22:36
Комментарии для сайта Cackle
Наверх

Новости по Email

Не пропусти другие интересные статьи, подпишись:

Я согласен с Политика конфиденциальности

Новостные ленты

Партнеры сайта