Журналистика как независимое явление в Украине не существует. Многие при Януковиче, при Ющенко говорили о том, что в Киеве была свобода слова. Действительно, определенная свобода слова была. Я считаю, и вполне обоснованно, что и при том же Ющенко, и при том же Януковиче было больше свободы слова, чем сейчас.
В то же время украинские журналисты всегда очень зависели от своих работодателей. Институт журналистики выпускает много претендентов на рабочие места, а мест мало. Поэтому, если человек хочет работать на телевидении, то ему приходится выбирать между одним каналом господина Фирташа, одним каналом господина Ахметова, одним каналом господина Коломойского и тремя каналами господина Пинчука — вот такой достаточно жесткий выбор. Работать в газете тоже проблематично – ежедневных газет очень мало. В Киеве, с моей точки зрения, всего четыре-пять ежедневных газет, которые можно читать. За пределами Киева их еще меньше. Одним словом, на рынке журналистского труда всегда существовала – и сейчас существует – напряженность. И это сделало украинскую журналистику подверженной иностранному влиянию.
Не открою секрет, если скажу, что многие украинские журналисты существуют на гранты, которые им дают США. Я говорил об этом раньше и говорю об этом сейчас. Например, за что существует «Телекритика», которой владеет Наталья Лигачева? Этого она и сама этого не скрывает — существует за гранты США. А за что существует, например, «Украинская правда»? За что существует организация «Стоп цензура», которая, вопреки своему названию, в основном занимается тем, что навязывает цензуру в Украине, стремится лишить украинцев права принимать решения самостоятельно, стремится лоббировать интересы очень узкой группы журналистов? У нас в стране именно из-за этого существует ситуация гражданской войны.
Когда я читаю, как журналисты позволяют себе обзывать не симпатичных им представителей политического сектора или просто людей с любым другим мнением омерзительными кличками, обесценивающими их как людей, я понимаю, что это болезнь журналистики. Настоящий журналист никогда не употребит ни слово «колорад», ни слово «бандерлог», потому что он понимает, что и то, и другое — ругательные клички. Журналист в своей профессии, несмотря на свои личные симпатии, должен оставаться на стороне правды.
Я составляю свою собственную доску позора в украинской журналистике. На моей доске позора много вакантных мест, а первое место там занимает уже упомянутая Наталья Лигачева — владелица «Телекритики», которая позволяет себе оскорблять других журналистов, выносить им оценки. Как будто она не та бывшая комсомолка, которая собирала взносы в Институте журналистики, и которая теперь очень хочет забыть всю первую свою половину жизни до того момента, когда она пристроилась существовать на гранты США.
Я недаром называю фамилию этого человека, потому что она организатор травли, которую устраивали как лично мне, так и многим другим. Этот человек нарушает любые стандарты журналистики как таковой. Ее вообще сложно назвать журналисткой, я ее считаю обычной, десять раз в своей жизни (образно говоря) перекрасившейся комсомолкой, цензоршей, очень непорядочной женщиной по своей сути. И не боюсь сказать ей открыто: когда она кого-то пытается повесить на доску позора, пусть помнит, что на моей доске позора она уже висит. На ней пока только один человек из украинской журналистики. И это она, Наталья Лигачева. Но рядом с ней на моей доске позора могут повиснуть и другие люди.
У меня не меньше прав назначать свою доску позора, чем у них, потому что мне никто из-за границы не платит. Я являюсь украинским гражданином, и выношу свое мнение абсолютно честно, откровенно: если журналисты и дальше будут брать деньги из-за границы, это закончится окончательным развалом Украины. Уже сейчас такая позиция привела к тому, что в стране у нас идет малая гражданская война. Все грантоеды несут ответственность за развязывание этой войны. Они позволили себе брать деньги и участвовать в абсолютно чужих геополитических играх, за которые теперь граждане нашей страны расплачиваются жизнями.
Конечно, можно понять, что у той же Лигачевой, например, дочка училась в Кингстоне (это Лондонский университет), я писал об этом в одной из своих статей. Понимаю ее материнские чувства. Но как журналист абсолютно не согласен с ее позицией – преступной и аморальной.
Мы должны стремиться к тому, чтобы запретить иностранным государствам вливать гранты в украинскую журналистику. Должен быть принят закон об иностранных агентах, который говорит о том, что если ты берешь деньги у иностранного государства — ты иностранный агент. Нельзя брать гранты в Британии или США и говорить, что ты после этого остаешься украинским журналистом. Никакой ты после этого не украинский журналист, ты становишься пропагандистом политики США, Германии — кого угодно. Вот у кого ты грант взял — ту политику ты и проводишь в жизнь. Эту проблему стараются замалчивать, о ней боятся говорить, потому что такие организации, как «Стоп цензура», пытаются подавить свободное мнение в нашей стране.
Сегодня День журналиста. Я желаю украинским журналистам, во-первых — честности. Чтобы они не превращались в пропагандистов идей чужой страны. Нужно помнить, что ты живешь здесь, и ты должен работать на себя, но никак не на других.
Во-вторых, хочу пожелать, чтобы они оставались на стороне правды. Если ты видишь правду — пиши правду, не стремись оправдывать ложь. Видишь, что перед тобой мирный протест — пиши, что это мирный протест. Но если ты видишь, что люди во время мирного протеста прибегают к оружию, то говори, что это вооруженный протест, что бы по этому поводу ни думал посол США господин Пайет или какой-нибудь другой, который будет после него. К сожалению, наша страна сейчас потеряла независимость полностью. Наша страна не является независимой, она превратилась в страну под внешним управлением по факту.
Поэтому третье, что бы я хотел пожелать нашей журналистике, — это обрести наконец независимую страну. Страну, которая осознает свои интересы, а не будет убивать себя ради интересов ЕС и США.
