Гpeчecкиe влacти экcтpaдиpуют в Рoccию oбвиняeмoгo в opгaнизaции вocьми убийcтв Bлaдимиpa Taтapeнкoвa. Рoccия oкoлo дecяти лeт дoбивaлacь eгo выдaчи...Криминальный "авторитет" Владимир Татаренков (Татарин) разыскивался Интерполом с 1994 года. По данным следствия, он возглавлял преступную группировку в городе Саяногорске (Республика Хакасия) и обвинялся прокуратурой Красноярского края в бандитизме и организации серии заказных убийств.
Девять участников его группировки были осуждены еще в 1997 году. Однако Татаренкова осудили по другому обвинению - хранение оружия, которое было найдено в 1999 году в номере его собственного отеля в греческом городе Патра. Татаренков успел принять греческое гражданство и по закону мог быть экстрадирован только после отбытия наказания за преступление, совершенное на греческой территории.
Чтобы соблюсти греческие законы и одновременно интересы России, "авторитету" Татаренкову была прислана повестка о явке в суд в качестве свидетеля по делу двух красноярцев, обвиняемых в убийстве бизнесмена Олега Михайлова. Греческие власти сочли этот документ достаточным основанием для выдачи.
Между Россией и Грецией существует ряд двусторонних соглашений в сфере борьбы с преступностью, которые, в частности, предусматривают выдачу подозреваемых в совершении преступлений.
3 июня 2000 года Владимир Татаренков был доставлен в Красноярск как свидетель по делу бывшего председателя совета директоров Красноярского алюминиевого завода (КрАЗа) Анатолия Быкова.
В середине 1990-х годов оба вели борьбу за контроль над крупнейшими российскими алюминиевыми заводами: Быков - за красноярский, Татаренков - за саянский.
28 января 2000 года Красноярская государственная телерадиокомпания "Центр России" показала 15‑минутную видеозапись признания Владимира Татаренкова, по словам которого Анатолий Быков якобы был заказчиком более 10 убийств уголовных авторитетов и предпринимателей Красноярского края, совершенных в 1994‑1997 годах. Владимир Татаренков привел несколько имен предпринимателей, расправу с которыми организовал (по его словам) руководитель КрАЗа: Виктор Цимик, Сергей Скоробогатов, Олег Губин.
По решению министерства юстиции Греции Татаренков был передан под гарантии его безопасности российской стороне на три месяца для проведения следственных действий.
Позже срок был продлен на три месяца до 3 декабря 2000 года.
В России Владимир Татаренков сначала признал, что совершил несколько убийств по приказу Быкова, но позже отозвал свои заявления, сказав, что большую часть показаний он придумал, а часть "почерпнул из газет".
После завершения следственных действий, в декабре 2000 года, Татаренков был возвращен в Грецию, где получил 14 лет за хранение оружия и подделку документов.
В феврале 2001 года, находящийся в греческой тюрьме Татаренков заявил о готовности дать "разоблачительные показания" против бывшего председателя Совета директоров КрАЗа Анатолия Быкова. Об этом он заявил 26 февраля 2001 года, позвонив по телефону из тюрьмы в Афинах в красноярскую телекомпанию ТВК-6 канал.
В обнародованном телекомпанией телефонном разговоре Татаренков напомнил, что летом 2000 года он был специально этапирован из Греции в Красноярск, но отказался давать показания против Быкова и даже назвал его своим другом. Это было вызвано тем, утверждал Татаренков, что "люди Быкова" якобы пообещали ему за молчание в Красноярске обеспечить освобождение от суда в Греции.
Отсидев своей срок за границей, согласно договоренности между Россией и Грецией, Татаренко вернулся в Россию, где его будут судить за организацию и исполнение 15 заказных убийств.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Ниже публикуем стихи Владимира Татаренкова, которые он написал в Красноярске
*****
Пробежало, пролетело мое детство.
Можно так сказать, что не было его.
Не купить ни за какие деньги средство,
Чтоб могло меня опять вернуть в него.
*****
Жил да был на свете Бык,
Звали его Толя.
Он повелевать привык,
Такая его доля.
Еще когда он был ребенок
И по нужде в штаны ходил,
В нем виделся большой подонок:
Он нянечку копытом бил.
Наш Бык взрослел, и рожки крепли,
Копыта становились все мощней,
И слухи средь людей окрепли:
"Нет в городе Быка страшней".
И Бык уверовал в себя:
Он -- главный Бык, все остальные -- стадо.
И, с каждого налог скребя,
Он строил свое благо.
Позднее, снюхавшись с ментами,
У Толи разыгрался аппетит.
Менты становятся кентами,
Быку несказанно фартит.
И новая жена-молодка -
Родная дочка милицейского туза.
И тесть для доченьки-красотки
На зятьевы грехи закрыл глаза.
Вот тут-то Бык и начал бить копытом -
Отправил на тот свет всех недругов лихих
И, правосудием и прессою отмытый,
Сгрузил дела все на других.
От страха пусть трясется,
Колготки пусть мараются,
И грудь мужская разовьется
В что женской грудью называется.
Задок раздолбан, пусть наденет юбку,
И мужиком себя не называет,
И под костюм на силиконовую грудку
Пускай бюстгальтер надевает.
*****
Иссушили, изломали мою душу.
В сердце боль осталась навсегда.
Говорила мама, я ее не слушал.
Дни былые не вернуть нам никогда.
Ах как часто вспоминаю свое детство,
Школу, дом, и маленький наш двор,
И девчонку, что жила в нем по соседству.
Я еще не знал про слово "вор".
22.02.99
*****
Маски, маски, маски.
Они на всех, повсюду.
В них можно без опаски
Скрыть в душе Иуду.
Маски, маски, маски
От неприятностей спасают,
Словно стальные каски,
Своих хозяев защищают.
Маски, маски, маски -
Торжество двуличья.
Для всех улыбки, ласки
От вашего обличья.
Маски, маски, маски,
Смотреть на вас так гадко.
Расскажете всем сказки
И пропоете сладко.
Маски, маски, маски,
Вы -- лицемерья тень.
Свернут и вам салазки,
Наступит этот день.
*****
Я тебя люблю и ревную
И не хочу никакую другую.
Виновата во всем наша разлука.
Жизнь без тебя -- скучная штука.
Без тебя я сильно тоскую
И при встрече крепко целую.
Никому тебя не отдам,
Никогда тебя не предам.
7.03.99
*****
Я к железякам с детства тяготел,
Поэтому и быстро повзрослел.
И вместо перочинного ножа
Под мышкою волына-госпожа.
Когда вся ребятня играла в прятки,
Я воровал огурчики на грядке,
А в школу приходил лишь потому,
Чтоб не курить в сортире одному.
Все дети шли ватагою в кино,
А я влезал в открытое окно.
И так же, как курить стрелу в сортире,
Любил в чужой я шариться квартире.
Соседи все кричали: "Шантрапа!"
Все знали, я - дворовая шпана.
Меня боялись мамкины сынки,
Ведь я в подъезде ставил им пинки.
Вот годы пролетели незаметно.
Люблю свое я детство беззаветно.
И, если б довелось вновь жизнь начать,
Я не хотел бы ничего менять.
Сейчас я уже взрослый гражданин,
И называют меня словом "господин".
Но все равно остался тот задор,
И хочется махнуть через забор.
Если в напечатанном кто-либо узнает себя или своего знакомого, пусть успокоится: это аллегория, любое сходство с кем-либо случайно. Ни автор, ни редакция не хотели никого обидеть и за случайные совпадения ответственности не несут.
В.Татаренков
