За спиной старого художника стоит его дом, с пристроенной к нему просторной мастерской. Он теперь редко в нее заходит. А если и заходит, то для того чтобы, выдавив из тюбиков масляной краски на старую палитру привезенную им из России, подышать любимым запахом.
В доме, живет прислуга и шофер-садовник. Денег на банковских счетах художника достаточно, что прожить в достатке еще одну длинную жизнь. Но ничего из того, что теперь у него есть ему больше не надо. Повернуть же время вспять, вернуться в ту единственную в его жизни весну, когда он был счастлив, художник не в силах. Да и никто не в силах.
* * *
Двадцать лет назад, после ряда происшедших в судьбе Ильина изменений, как следствие, изменения стали происходить в нем самом.
Почти год он привыкал к собственному дому и достатку. В первые месяцы, даже вставал среди ночи, чтобы удостовериться, что собственный дом на острове, мастерской со стеклянной крышей, большой земельный участок, не привидевшийся мираж, а теперь повседневная реальность его жизни.
Он зажигал свет во всех комнатах, фонари и подсветку в саду.
Обходя участок, то и дело, прислушивался к шуму волн доносящегося из черноты средиземноморской ночи.
По мере того, как на счета поступали различные суммы от продаваемых картин, Ильин стал следить за курсами валют, в которых держал сбережения. Если курс падал, Ильин расстраивался. И он стал подумывать о переводе денег в золотые слитки…
Во время одной из прогулок по набережной городка, в котором жил, - перед этим плотно поужинав в рыбной таверне с выбором дорогого вина,- Ильн увидел на берегу художника. Заинтересовавшись, подошел ближе.
Парень с пирсингом в ушах, в закатанных до загорелых икр, джинсах писал с натуры покачивающиеся в небольшой гавани рыбацкие баркасы.
Неплохо,- оценив почти законченную работу, подумал Ильин.- Правда, просматривается, подражание Писсарро. Но с другой стороны, решение верное. Как еще, как ни короткими мазками изобразить бегающие по воде блики.
Молодой художник предложил Ильину купить работу.
- How much? - поинтересовался Ильин.
- 30 euros,- ответил парень.
Ильин достал портмоне. Увидев протянутую купюру, парень, поджал губы.
- Pardon, monsieur, у меня нет сдачи.- на франко-английском сказал он.
- Ну, брат…- ответил Ильин на русском, пряча портмоне в карман. Ему стало жаль переплачивать двадцатку, хотя как художник, он оценил, работу даже выше полтинника, с которого у парня не оказалось сдачи.
Придя домой, Ильин опустился на скрипнувший кожей темно-бордовый диван
и взял пульт телевизора. На одном из российских каналов шел «старый» фильм о войне. На большом плазменном экране появилось лицо актера, с которым он однажды в своей жизни встречался. В фильме его знакомый играл роль боевого генерала…
* * *
После получения справки об освобождении и расчетных денег в лагерной бухгалтерии Ильин, выйдя за ворота магаданской зоны, легко перемахнул через борт грузовика, который должен был отвезти его и еще нескольких амнистированных «врагов народа» на вокзал.
Уже в Норильске в прокуренный вагон вошел молодой коренастый мужчина в серой высветившейся телогрейке без воротника, с темным следом от споротой бирки со стороны сердца. Из цивильных вещей на нем была кепка и брюки, заправленные в кирзовые зоновские сапоги. Мужчина, протискиваясь, шел по проходу плацкартного вагона, ища место. Когда поравнялся с отделением, в котором сидел Илья, взгляды их встретились. Илья, убрал с полки лежащий рядом баульчик и, чуть подвинувшись, указал глазами на освободившееся место.
- Спасибо, брат,- твердым голосом сказал незнакомец, широко улыбаясь. Запихав под ноги свой баул, подал Илье руку.
- Жжогов,- представился он. Ладонь мужчины была желтой и жесткой от грубых мозолей.
Похожие судьбы, как известно, сближают людей. А дольняя дорога только способствует сближению.
Сергей, - так звали Жжогова,- был старше Ильина. И лагерного сроку было у него в три раза больше.
Угощая друг друга махоркой, делясь хлебом солью и луком, они по долгу разговаривали.
Жжегов оказался актером. В 39, по анонимному доносу режиссера театра, жена которого - красивая актриса была влюблена в молодого Сергея, он был арестован. Осужден на семь лет по обвинению в шпионаже. После освобождения, его вновь арестовали по той же статье УК, и дали еще 7 лет лагерей.
- Серега, а от чего у тебя ладони такие, прямо, как наждачка,- не удержавшись, спросил Илья.
- Лесоповал, - коротко ответил Сергей,- Это от пилы и топора, брат, такие мозоли. Нормы в тайге знаешь какие? Не выполнишь – карцер.
- День летный, день пролетный,- улыбнулся Илья.
- Во, во… Да чего я тебе то рассказываю. Об одном жалею, повоевать с Гитлером не дали. Сколько я прошений отправил с просьбой отправить на фронт в штрафную роту. У меня младший братишка, артиллеристом был. Погиб под Москвой в 41. Когда его пушку заклинило, полез под «Тигр» со связкой гранат… Я бы эту немчуру, за Ваську, зубами бы рвал, – на скулах Сергея, заиграли желваки, он крепко затянулся. Глядя на проплывающее за вагонным окном бескрайние поля, добавил:- Да брат, сильна наша Россия. Непобедима сильна.
В другой раз говорили о будущем.
- Ты чем на воле будешь заниматься?- спросил Сергей.
- Дело у меня есть. Человека одного найти надо.
- Девушку,- догадался Сергей, протягивая Илье свернутую из газеты «козью ножку».
Илья утвердительно кивнул.
- Затем вернусь в Академию.
- А я в театр. Не в прежний гадюшник конечно… Илья, а ты знаешь, что для мужика самое главное в этой жизни?
Илья заинтересовано посмотрел в лицо Сергея.
- Главное, в жизни мужика - не скурвиться.
В одну из ночей, когда поезд уже шел по центральной России, Жжегов разбудил Илью.
- Ты чего?- спросонья пробурчал тот.
- Вставай. Надо,- прошептал Сергей.
В пустом тамбуре, он прикурил заранее свернутую «ножку».
- Мне выходить скоро…- выпуская к потолку густую струю дыма, сказал он.
- Да мы в Воронеже только утром будем. Забыл что ли?
- Знаю я. Но мне потом возвращаться, а это верст 20 без малого. А тут, после моста, напрямик лесом до деревни не больше пяти. Не могу я больше терпеть, сердце не на месте… столько лет своих не видел. Отца без меня похоронили, мама старенькая, больная, сестренки две… Не могу я, понимаешь, - обычно твердый голос Сергея задрожал.
- Говори, чего делать надо,- с готовностью ответил Илья.
- Постоишь на шухере. Увидишь кого - «свиснешь», а я пока дверь открою… Главное на проводника не нарваться, а то такой кипишь начнется!
Развязав зубами узел, Сергей достал со дна баула заранее выточенную еще в зоне отмычку и присел на корточки перед боковой вагонной дверью.
Илья, напрягая зрение, смотрел через небольшой прямоугольник в верхней части другой двери, в полутемный вагон.
- Готово,- сказал Сергей поднимаясь.- Как мост проедем, я и выпрыгну. На вот, выбросишь следом, - он сунул Илье свой мешок.- Только не сразу, а то еще попадет в голову.
Ждали молча, прислушиваясь. Через минуту, раздался характерный стук колес поезда идущего по металлическим фермам железнодорожного моста. Сергей распахнул дверь. В тамбур из ночи, вместе с грохотом колес, ворвался холодный ветер с запахом речной воды.
- Прощай! И помни, для мужика в этой жизни главное…- частица с глаголом утонули в грохоте состава и шуме ветра.
* * *
Фильм закончился. Ильин выключил телевизор. На душе было тяжело и беспокойно. Он вспомнил молодого художника на набережной и то, что пожалел переплатить злосчастную двадцатку за его картину.
Словно комментарий к своему поступку, вспомнил брошенную Жжоговым на прощанье фразу. Ее смысл, который со сменой жизненных обстоятельств Ильиным стал забываться, хлесткой пощечиной, обжог лицо.
- Что с тобой стало?!- вслух сказал он себе.- Ты же художник, творец. Твое предназначение нести в мир красоту, добро и правду. А ты? Стоило появиться большим деньгам как, сам того не поняв, превратился в биржевого маклера. С утра вместо палитры,
берешь в руки газеты и просматриваешь биржевые новости и курсы валют.
Разве не ты говорил, обвиняя других: «На словах все люди с Богом, а вот в поступках большинство с дьяволом».
Ильин резко встал с дивана, порывистым движением сгреб в охапку, с журнального столика газеты, вырезки статей, листы с собственными расчетами, и швырнул весь этот ворох макулатуры в высокий камин. Присев на корточки, поджог бумагу сразу с нескольких концов. Языки пламени, быстро и весело отплясав свой бесовский танец на газетных полосах с финансовыми спекуляциями и экономическими скандалами, превратили их в серый прах. Ильин, поковырял груду пепла каминной кочергой. Убедившись, что все сгорело дотла,
посмотрел на висевший на широком дымоходе, выложенным из камня, большой портрет белой голубки летящей в чистом небе.
- В этой жизни я научился непростой вещи – «отделять зерна от плевел». Правда, Пневма?- сказал художник.
После чего он, довольный собой, пошел спать.
Проснувшись, и не выпив даже кофе, Ильин отправился на набережную. Искренне обрадовался, увидев за круглым столиком у дверей кафе, парня. У его ног стоял складной мольберт.
- Доброе утро, коллега,- сказал Ильин, подойдя к столику.- Вы еще не продали вчерашнюю картину?
- Bonjour, monsieur- парень, положил на тарелку надкусанную тиропита и вытер салфеткой губы.- Нет, пока не продал.
- Очень хорошо,- с некоторым облегчением сказал Ильин.- Меня зовут Ильин, я тоже художник, русский художник.
- Жескар,- ответил парень, подумав, что ему назвали имя.- Впервые вижу русского художника…
Почти неделю молодой француз прожил в доме Ильина.
- Завтра корабль на Крит, - за ужином сказал Жескар.
- Хочешь побывать на родине Эль Греко?- догадался Ильин.
- Oui. Прошлой осенью я был в Толедо, и вместо двух дней прожил там пять. Надеюсь, поездка на Крит, поможет мне лучше понять его великие картины.
- Непременно поможет. Твой соотечественник очень верно когда-то заметил: «Все мы родом из детства».
- Это сказал Антуан де Сент-Экзюпери,- не без гордости, произнес Жискар.
На прощанье, Ильин подарил молодому художнику набор дорогих кистей из волосков сибирской белки. Перед самым отходом теплохода, он сунул в карман бермуд Жискара конверт с деньгами.
Парень смущенно улыбнулся.
- Merci beau coup , коллега,- последнее слово он сказал на ломанном русском.
- Нет, это тебе спасибо. Ты даже и не догадываешься, что для меня сделал,- ответил Ильин на своем родном языке.
Парень, еще долго что-то выкрикивая, подпрыгивал и махал руками с высокой кормы теплохода.
А через год Ильин получил по почте приглашение на первую персональную выставку художника по имени Жискар де Эстен.
Хороший повод еще раз побывать в Париже,- обрадовавшись неожиданной новости, подумал тогда он…
ОТ АВТОРА
Поскольку на этом я намерен завершишь публикации фрагментов повести, прощаясь, хотел бы сделать одно пояснение: главный герой повести «Белая беседка» не человек… А - не удивляйтесь- белая голубка Пневма, портрет которой висел над камином в доме художника Ильина на греческом острове. Это она, в один из пасмурных осенних дней, прилетела на подоконник окна ленинградской коммуналки, в которой жил неизвестный художник Илья Ильин, чтобы круто и навсегда изменить его судьбу.
А вот каким образом, это вы узнаете, прочитав повесть целиком.
Что касается ее выхода отдельной книгой, или в сборнике с другими произведениями то, увы, это не зависит от автора. Издатели требуют денег для выпуска книги. И это, при том, что в последующем, по измененному недавно законодательству, автору полагается лишь 10% с фактических продаж. Иначе жди, когда у издателя созреет желание издать твои книги. Вот я и жду, четвертый год жду, выхода сборников своих произведений. И сколько еще ждать одному Богу известно. Современные издатели это - коммерсанты работающие по принципу: плати и издавайся. Потому то и столько печатной макулатуры на книжных полках магазинов и в газетных киосках.
В романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» написано: «Рукописи не горят».
Согласен, в том смысле, что энергетика мыслей и переживаний переданные бумаге писателем уходят в атмосферу, которой мы дышим, делая ее чуточку чище. Но согласитесь, нет ничего глупее и циничнее выражения «посмертная слава»
Помните, кому первому, автор великого романа отрезал голову трамваем на Патриарших прудах?
Берлиозу - «председателю…и редактору толстого художественного журнала». (Просто в советские времена частных издательств не было).
У писателей свои способы расправляться с подобного рода «просветителями» народа.
А каким ничтожеством был Стелловский - прижизненный издатель романов Федора Михайловича Достоевского.
Надо сказать, что в наше время способов заявить о себе у авторов предостаточно. И некоторые мои повести и рассказы, в разные годы, были напечатаны в одном из местных еженедельников. Но поверьте, ничто не может заменить шелеста переплетенных листов с напечатанным на них текстом произведения. Пусть и на плохонькой бумаге, пусть и в мягкой обложке. Ничто не может заменить магического и бесконечно дорогого сердцу слова - КНИГА.
И вообще: Εν αρχή ην ο Λόγος και ο Λόγος ην προς τον Θεών... ( В начале было Слово …).
Но что поделать, когда живешь в эпоху «кривых зеркал»? Отражаясь в которых, красивые, подтянутые люди выглядят карликами-уродцами; умные – дураками; трусы,
прячущиеся в тени любой власти, смельчаками; лицемеры – праведниками и т.д. и т.п..
Я называю свое время, "эпохой возрождения компранчикосов" – были такие нелюди в конце XVII века. Вспомните, или прочтите, роман Виктора Гюго «Человек который смеется». Людей делают уродцами-гуинпленами, еще в раннем детстве, надрезая мышцы лица, чтобы на нем отражалась только одна эмоция – улыбка до ушей. Не грусть, не озабоченность и напряжение думающего лица, а лишь вечная улыбка счастливого кретина.
Вспомните, как выглядят современные политики на публике, и это в наше-то непростое время. (Слава Богу, не все. Я имен называть не стану, а то «друзья» опять ярлыки по на прицепляют).
Серьезно беспокоит то, что господа руководствующиеся принципом: «во всем, в первую очередь, должна быть экономическая целесообразность», подобно компрачикосам, надевают на неокрепшие молодые души информационные колодки, чтобы души росли уродливо-горбатыми, а не красиво-свободными каким их создал Творец этого мира.
И существовать «королевство кривых зеркал» будет до тех пор, пока зеркала эти не будут разбиты вдребезги Верой, совестью и разумом. А корыстолюбивые негодяи -компранчикосы, нашего, неудачно начавшегося, XXI века, изгнаны отовсюду. Надежды, как показывает история уже прошедших эпох, немного.
С другой стороны, как говорит персонаж моей повести, Сергей Жжегов:
- Главное для мужика в этой жизни не скурвиться.
От себя добавлю: НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!
Ваш современник, Владимир Σ.
Чуть было не забыл поблагодарить авторов приславших свои комментарии к моим текстам. Одной женщине недавно даже сделалось плохо – тошнить ее стало, о чем она и поведала миру… Да, мои проза и публицистика - это не детская манная каша. Некоторым от них становится не по себе… Но согласитесь, это не проблема автора. Не помню, кто из литераторов написал, кажется Стендаль, что писатель, идя по дороге жизни, несет зеркало, в котором отражаются грязь и дорожные выбоины, но иногда в лужах отражаются солнце и белые облака...
И вообще вопросы типа: а вам вкусно? а вы позволите? а что изволите? или ножкой шаркнуть, это не про русских писателей, к которым я имею честь себя относить.
*Владимир Сидиропулос, Афины (Таврос)
Источник pontos-news.gr.
