fbpx

GR EN FR DE ES CN
IL AL BG TR UA GE

Menu
Login

Ирина Жалнина-Василькиоти: “Почти год держала рядом сумку с вещами...”

  • Автор  Валерий САНДЛЕР
  • Просмотров 6756
Ирина Жалнина-Василькиоти: “Почти год держала рядом сумку с вещами...”

 Собрался было поздравить читателя и себя заодно с юбилеем рубрики «Русское зарубежье», да врожденная скромность вовремя шепнула: не спеши, это всего лишь 130-й ее выпуск, вот станет их 150, тогда и отметим событие... 

И все же в активе нашего «недоюбилея» - семь лет виртуальных путешествий из Америки в 31 страну, более сотни интервью с эмигрантами, русскими не всегда по факту и месту рождения, но всегда - по языку, душе, образу мыслей. Укажите мне такую точку на глобусе, где хоть одна газета, кроме нашей, делает нечто подобное, - и я поменяю профессию, подамся в дворники (и, кстати, начну зарабатывать много больше). А пока этого не случилось, заглянем-ка мы с вами в тридцать вторую по счету страну - в благословенную Элладу, солнечную Грецию, где, по словам чеховского персонажа, «все есть», тогда как в России «ницего нету». И если в Греции до сей поры не было репортера “ВНС”, то теперь и он объявился на экране компьютера в доме у главы Союза русских эмигрантов Греции Ирины Леонидовны Жалниной-Василькиоти. Ее книгу «Родной земли комок сухой» о русском некрополе в Греции выпустило два года назад российское издательство «Книжница. Русский путь».

- Не нашел иного способа попасть в Афины, кроме как по протекции Skype...

- Да я сама оказалась тут неожиданно! Жила в Москве, а в Афинах у меня был друг, староста русской православной церкви, сын белоэмигрантов Андрей Иванович Кокколис, я с ним познакомилась за год до этого. Во второй мой приезд в Грецию он повез меня на север страны, в изумительное место, называется Метеора, там на скалах расположен уникальный комплекс византийских монастырей. Зашли в один такой монастырь - и в то же самое время туда зашел Талис Василькиотис. Двадцать два года назад я была красивой, молодой голубоглазой блондинкой...

- Почему же были? По-моему, такой и остались...

- Спасибо. Но тогда все смотрелось ярче. Талис услыхал русскую речь, подошел, представился, спросил - откуда я. Узнав, что из Москвы, работаю в Третьяковской галерее, сказал, что его дедушка с отцовской стороны был почетным гражданином Евпатории, откуда семья, в том числе и отец Талиса, бежала после революции в России; сам он по материнской линии - внук академика живописи Николая Химоны, одного из любимых учеников Александра Куинджи.

«Я, - говорит, - тоже художник, окончил в Париже мастерскую “Эколь де Базар”. Посетите мою студию, покажу вам свои работы и работы деда». Я ответила: «Ой, как интересно! И вы, когда в Москве будете, звоните». Вручила свою визитку. Времени посетить его не нашла, вообще про него забыла! Визитка плюс мое легкомыслие сыграли роковую роль: он явился в Москву, меня разыскал... С тех пор, пожалуй, не было туриста из Греции, который бы не привез мне от Талиса гуманитарную помощь или деньги: он считал, что в России все голодают, хотя на самом деле я жила совершенно замечательно. Подошло время отпуска, я решила съездить в Грецию, получше рассмотреть этого филантропа. Он меня заморочил, как только греки могут заморочить! Я не сразу поняла, как замужем оказалась, как в Грецию перебралась, и что вообще мне тут делать. Почти год со мной рядом стояла сумка с вещами...

- Хорошо, что вам достало решимости ее распаковать, иначе как бы я взял у вас интервью. Потом, наверное, принялись искать работу?

- Первое время, конечно, рвалась, но у нас один за другим родились дети, девочка и мальчик. Муж сказал: займись их воспитанием. За это я ему очень благодарна, так как много успела дать детям. Вообще вся эта история заставила меня поверить в судьбу! Не будь встречи с Талисом, я не смогла бы выполнить титанический труд, тысячи русских имен навсегда остались бы в забвении. Будто меня кто взял, из Москвы перенес в Афины, велел: «Живи здесь». Все случайно получилось...

- Любая случайность закономерна. Как говорится, от судьбы не уйдешь, тем более от счастливой. Слова «титанический труд» относятся к вашей книге? Не удивлюсь, если и она появилась по закону случая...

- У меня диплом МГУ, специальность - история и теория искусства, опыт работы в Третьяковке - обидно с таким багажом превращаться в домохозяйку. Хотела писать о русских художниках-эмигрантах в Греции, но в справочниках не нашла о них необходимой информации. По всем странам, включая Северную и Южную Америку, даже Китай, она была, а по Греции - ничего. Идея книги о некрополе возникла после того, как Андрей Иванович Кокколис перезнакомил меня со стариками из местной русской эмиграции. У них была стойкая аллергия на все советское, но меня они полюбили. Их лица меня потрясли! Бывало, сидит передо мной старый человек - а я вижу оживший портрет Ван Дейка: скульптурно вылепленный профиль, спокойный, горделивый взгляд, прямая спина, подстать ему - супруга, пожилая дама с королевской осанкой...

- Ну, это все генетика. Кому повезет, а кому не очень...

- Не скажите. Личность формирует не только генетика. Этим людям были присущи высокая духовность и душевная чистота, твердые понятия о чести. Этот камертон определял ноту взаимоотношений в русской эмигрантской среде. Здесь, наряду с другими, существовал принцип: никогда не отзываться плохо о других. Человек, если его что-то огорчало, мог сказать, не упоминая имени: «Как же можно было так поступить!..» Почти все жили в нужде, но в каждом доме обязательно были книги. Люди объединялись вокруг православной церкви. Дети посещали воскресные школы, занимались спортом в отрядах скаутов, взрослые устраивали благотворительные балы в пользу бедных эмигрантов, играли в любительских спектаклях. Без этого трудно было бы выжить в жестких условиях эмиграции. Или возьмем такой пример. Сейчас идут разговоры о здоровом образе жизни - что можно есть, как надо пить, - а многие эмигранты той поры прожили до 95 лет и ели-пили исключительно чего есть-пить нельзя.

- Книга ваша, судя по названию, посвящена судьбе русских захоронений в Греции, а не вообще старой эмиграции...

- Некрополь дает историку обширный материал для исследования. Из старых эмигрантов я успела застать в живых человек тридцать: пятеро оставили Россию после 1920 года, остальные - их дети, которые родились в Греции, но и они уже были в преклонном возрасте. Ходила от семьи к семье, расспрашивала: кто и где у них похоронен и что они могут об этом человеке рассказать? Мне иногда отвечали: ой, я не помню, но моя подружка расскажет. Чтобы узнать историю русской колонии, устных воспоминаний недостаточно, я подняла архивы русских кладбищ в Коккинье, Салониках, Пирее и на островах, просмотрела большое количество архивных фотографий. В появлении такой книги была настоятельная потребность, она получилась не просто по истории некрополя: в ней, как Феникс из пепла, возродилась история русской эмиграции на земле древней Эллады. Не уверена, что решилась бы повторить такую работу. Но всегда интересно взвалить на себя что потруднее.

- Трудностей у эмигранта и без того хватает, едва ли не главная из них - чужой язык новой страны. Вам ее удалось преодолеть?

- Естественно, этот язык мне жизненно необходим. Живу в греческой среде, читаю местные газеты, наши родственники и соседи - греки, мы постоянно общаемся. А муж за двадцать два года, что мы вместе, так и не заговорил по-русски. Зато он прекрасно знает французский и английский.

- Что скажете про русскую эмиграцию 90-х годов, к которой и сами относитесь?

- Скажу, что в ней много незаурядных личностей. Когда рухнул СССР, сюда в поисках работы приехали писатели, художники, выпускники технических и гуманитарных вузов. Например, мою дочь учила музыке выпускница Киевской консерватории, у себя на родине в 90-е годы она была в такой нужде, что ходила на железнодорожную станцию мыть вагоны. Люди нуждались в поддержке, нужно было им помочь интегрироваться в новую среду, не дать потеряться в лабиринте проблем. Этой цели служит наш «Союз русских эмигрантов в Греции». В его рамках создан интернет-журнал «9 муз», проводятся лекции и занятия по истории страны. Нас любят в эмигрантской среде: ведь мы бросаем доброе семя в почву.

- Общество носит имя княгини Софьи Демидовой. За что ей такая честь?

- Софья Илларионовна (урожденная Воронцова-Дашкова), дочь царского наместника на Кавказе Иллариона Ивановича Воронцова, стояла во главе первого Союза русских эмигрантов в Греции. В стране она оказалась в 1912 году, когда ее муж, князь Сан-Донато Элим Павлович Демидов, был назначен императорским посланником. В 1920 году греческое правительство открыло госпитали для более четырех тысяч раненых русских солдат и офицеров - участников Белого движения. Но потом Греция решила наладить отношения с советской Россией - и для русских резко захлопнулись все двери. В это время в госпиталях оставались пятьсот человек - безруких, безногих, слепых! Демидова решила учредить опеку сначала над ними, затем - над всей русской эмиграцией, для чего и основала в 1927 году Союз. Средства на его нужды она получала от различных фондов, используя давние связи в греческом обществе и в других странах; тратила на эти цели и свои личные деньги, для этого обменяла большую квартиру на меньшую, постепенно распродавала драгоценности и антиквариат.

- Как вам-то живется в Греции?

- Это мой второй дом после Москвы. Очень красивая страна, я всю ее проехала, путешествуя. Когда-то, студенткой университета, слушала лекции по истории и искусству Греции, а тут получила шанс все увидеть вживую, словно открывая мир заново. И сегодня не перестаю работать над собой: читаю в подлиннике труды греческих философов, путешественников и драматургов.

- Греки от нашего брата и сестры сильно отличаются?

- Как небо от земли! У большинства из них философское отношение к жизни, к корням, к семье и детям, даже к еде. Греки уважают стариков. Первого ребенка принято называть по имени родителей отца, второго - по имени родителей матери. Знают историю своей страны. Спросите у любого грека биографию его семьи от XVIII века - он расскажет. Если вдруг забудет, какая тетя в третьем браке кого родила - так расстроится! Мое первое впечатление о греках: деревенские, от сохи, а оказалось - мудрый, от природы интеллигентный народ. Грек пьет, но не напивается, ругается, но не дерется, никогда не переступит черту, за которой воспитанный человек превращается в хама. Грек бережет традиции, у него это проявляется даже в отношении к старым вещам. Помню, как муж привел меня, человека советской закваски, в старый дом, построенный его предками в 1927 году. Я вошла - и с ходу начала командовать: эти кресла нужно выкинуть, купить новые, современные. Вижу, у мужа губы задрожали: «Как - выкинуть? В этом кресле сидел мой дедушка, а это - любимое кресло моего папы...» Мне было не понять, как это важно для него: у меня-то кресла от дедушки не осталось.

- О детях своих замолвите слово!

- Ах, какие у нас дети! Дочка (ей, по греческому обычаю, дали два имени: Татьяна-Навсикая) была лучшей ученицей лучшей греко-американской школы, которая считается кузницей политических кадров страны. Знает шесть языков: русский, греческий, английский, французский, испанский и японский. Оканчивает университет в Пенсильвании. Ну, а сынулечка мой, Николай-Никифор, - он как Марчелло Мастроянни: ему требуется компания, кафешки, любит поздно прийти домой и проспать до полудня... Недавно поступил в университет в Шотландии. Дети разъехались...

– ...и вы с мужем остались вдвоем?

- Впятером: с нами живет такса - москвичка по имени Ласи, попугай Гоша и Skype, который сокращает расстояния с детьми... 

 

 Источник: www.vnovomsvete.com

Читайте Афинские новости в Google News (нажать 'Подписаться')

Поделиться ссылкой:

О том, как поделиться
В связи с массовыми нарушениями правил, все комментарии премодерируются.
Последнее изменениеЧетверг, 20 марта 2014 16:48
Комментарии для сайта Cackle
Наверх

Новости по Email

Не пропусти другие интересные статьи, подпишись:

Я согласен с Политика конфиденциальности

Новостные ленты

Партнеры сайта