О нашествии на Элладу полчищ кельтов, мало кто знает, так как ему не нашлось должного места в учебниках истории. Чаще всего об этом упоминают, как о неорганизованных набегах.
Это событие наиболее подробно описал замечательный греческий историк и географ II века н.э. Павсаний, автор «Описание Эллады».
Кельты, по воззрениям греческих историков представляли один из пяти крупнейших «варварских» народов наряду с фракийцами, скифами, персами и ливийцами. Кельтов они именовали словом - галаты. Это был народ, живший в центральной и западной Европе на протяжении второй половины первого тысячелетия до н.э. и говоривший на индоевропейских диалектах, которые называются кельтскими.
К началу III века до н. э. кельтские племена, занимали огромную территорию, в которую входили большая часть нынешней Испании, вся современная Франция, Британия, а также срединная часть центральной Европы между Балтикой и Черным морем. Граница кельтского влияния ограничивалась с юга Балканами и Альпами – эти горы защищали Италию и Грецию от кельтского распространения. Размеры земель занимаемой кельтами, не уступали территории Персидской державы, периода эпохи Ксеркса. Если персидская армия являлась армией рабов, идущих на смерть по приказам царя царей, у кельтов ценился статус свободного человека. Кельтское общество состояло из кланов, объединявшихся в племена. В каждом племени существовал совет из знати, который обладал властью избирать царя. Рабство у кельтов было иным, нежели в Греции или Риме, но несколько сходное с состоянием илотов в Спарте. Раб у кельтов, имел возможность заслужить свободу доблестью и преданностью. Он сопровождал хозяина на войне – как в Спарте илоты сопровождали лакодемонян и служили лёгкой пехотой. По сути, рабы приравнивались у кельтов к простолюдинам, и отношение к тем и другим в обществе было схожим. Захват рабов, был одной из главных целей кельтских войн, пленных кельты продавали в Грецию и Рим. Самым привилегированным слоем кельтского общества являлись друиды, к которым относились жрецы, лирники воспевающие подвиги героев, а также ремесленники, в первую очередь кузнецы и мастера по металлу. Кельтскя знать, подобно спартанцам занималась только охотой и войной. Каждый свободный член племени кельтов, стремился прославиться на поле брани. Кельты занимались большей частью захватом и перепродажей рабов, разнообразной добычи, угоном чужого скота. Существовала кровная вражда кланов. Кельты служили наемниками в чужих армиях: в Сиракузах, армии Ганнибала, и участвовали в войнах эллинистических государств.
Историк Посидоний о кельтах: « …они сидели кругом, наиболее знатный человек занимал место в центре. Его значительность определялась его воинским искусством, знатностью происхождения и богатством. Рядом с ним сидел распорядитель застолья и остальные гости, по старшинству.
Их щитоносцы стояли у них за спиной, а копьеносцы образовывали свой круг, где пировали так же, как их хозяева. Кельты иногда устраивают поединки во время застолий. Схватив оружие, они устраивают поединок, нанося выпады и парируя их. Иногда такие стычки заканчиваются ранениями, а если поединку предшествовала серьезная ссора, то и гибелью одного из бойцов, если только на защиту проигравшего не вставали его друзья…когда окорока подавали к столу, самый отважный воин брал себе первый кусок. Если другой воин требовал себе тот же кусок, между соперниками происходила схватка до гибели одного из них».
В кельтском обществе действовали чёткие и непреложные законы. Законы эти имели религиозную и магическую основу, охраняемую друидами. Именно друиды были хранителями племенных традиций, они же выступали посредниками между богами и людьми. Для кельтов границы между миром богов и людей были весьма зыбки и размыты. Только друидам была ведома эта граница, именно они имели власть управлять стихиями посредством магических ритуалов. Поэтому друиды обладали высшей духовной и светской властью. Человек, навлекший на себя гнев друидов, изгонялся из общины, предавался проклятию, не мог участвовать в религиозных обрядах. Он становился изгоем. Друиды также следили за исполнением законов, всевозможных табу и соблюдением клятв.
Автор I в. до н. э. Диодор Сицилийский, оставил нам кельтские портреты. « Галлы высоки ростом, с рельефной мускулатурой и белой кожей. У них светлые волосы. Они мажут волосы известковым раствором и зачесывают их назад наподобие конской гривы. Некоторые из них бреют бороды. Знатные кельты бреют скулы, но оставляют усы до тех пор, пока они не закроют рот, и когда они ели и пили, на усах, как на сите, застревали крошки. Их одежда очень удивительна. Рубахи из цветной ткани расшиты разноцветными нитями. Они носят штаны. Кроме того, у них есть плащи с застежкой на плече, плащи бывают тяжелые для зимы и легкими для лета. Рисунок на плащах из клеток разного цвета. Они используют большое количество золота для украшений, причем носят украшения, и женщины, и мужчины. Они носят браслеты на запястьях и предплечьях, тяжелые ожерелья, кольца и даже золотые доспехи. Издревле галлы отличались страстью к разбою, вторгаясь в чужие страны и относясь ко всем с презрением. Так, они захватили Рим, разграбили Дельфийское святилище, наложили дань на значительную часть Европы и немалую часть Азии и, поселившись в стране покоренного народа, по причине смешения с эллинами стали зваться эллиногалатами. Из-за присущей им дикости, галлы, крайне нечестивы, и в своих жертвоприношениях: продержав злодеев в заключении, в течение пяти лет, галлы подвергают их мучениям в честь богов и приносят в жертву с другими «начатками», соорудив огромные костры. Приносят в жертву богам и пленников…убивают не только людей, но и захваченных на войне животных или сжигают их, или уничтожают, подвергая другим мучениям Женщины кельтов, рослые, почти, как мужчины, и могут соперничать с ними в храбрости».
Страбон, греческий географ I века н.э.: « Я сам видел в Риме обычных юношей, которые были на целых полфута выше самого высокого человека в городе. Но, несмотря на свой рост, они были кривоноги, и нигде в их фигуре не было, ни одной прекрасной линии. Все люди этой расы, воинственны, вспыльчивы и всегда готовы к бою. Любой может привести их в ярость – когда угодно, где угодно, и под каким угодно предлогом… Их сила заключена как в размерах их тел, так и в их огромном количестве». Страбон, как объективный автор, подмечает в своих трудах и другие особенности кельтов:
« Их искренность и простота позволяют им легко объединяться, каждый испытывает возмущение при виде несправедливого, как он считает, отношения к соседу».
Причиной кельтского нашествия был, значительный рост населения кельтских племен к середине IV века до н. э., толкнувший их на поиски новых земель для расселения. Богатства греческих храмов, особенно в Дельфах, были известны кельтской знати.
Когда Александр задумал свой поход на Восток, то озаботился чтобы обезопасить Македонию с севера, откуда ей грозили своими набегами, воинственные фракийцы и кельты. Первая самостоятельный поход молодого царя увенчался успехом. Македонцы разбили фракийское племя трибаллов, а затем переправились за Дунай. На другом берегу реки Александра собрались даки, геты и германцы, но сражение было проиграно ими. Македонцы штурмом взяли столицу гетов и сожгли ее. Закрепившись на Дунае, Александр потребовал выражения покорности от окрестных народов. Среди тех, кто прибыл в ставку, находились и представители кельтов, о которых Арриан сообщает, что это были «надменные и высокорослые воины».
В разговоре с будущим покорителем Востока кельты держались гордо и независимо, что не понравилось Александру. Кельтские делегаты предложили молодому царю военный союз. Александр согласился на союз с кельтами, назвал их друзьями и отослал обратно с дарами, заметив, что кельты большие хвастуны.
Отправившись в Азию, Александр оставил в Македонии достаточно сил, чтобы противостоять возможным нападениям. Однако после смерти Александра все изменилось в пользу кельтов, так как, созданная им империя развалилась на части, а его наследники
погрязли в войнах. Территория, занимаемая Македонским царством, до персидского похода, из-за их соперничества, была разделена на части и охвачена всеобщей смутой.
Момент для вторжения кельтами был выбран весьма удачно, о чем явно свидетельствуют Павсаний: «…И даже когда они (кельты) были уже близко от Фермопил, большинство эллинов спокойно относились к нашествию варваров, так как уже раньше им пришлось претерпеть много зла, особенно от Александра и от Филиппа. Вот почему каждое греческое государство в отдельности вследствие своей слабости не считало для себя позором не участвовать по мере сил своих в общей защите страны».
Греция оказалась разобщённой, греко-македонская военная машина, покорившая половину Азии, распалась и использовалась преемниками Александра в борьбе друг против друга. Большая часть мужского населения, способного носить оружие, уведенная на Восток, осталась там, а её остатки, успешно взаимно уничтожались в борьбе наследников за власть. Павсаний сообщает, что было, собственно, три волны кельтского вторжения. Первой из них командовал Камбавл; в тот раз кельты дошли только до Фракии, и развивать наступление дальше не решились, рассудив, что собранное ими войско недостаточно многочисленно для полного разгрома эллинов. Куда серьезнее оказалась вторая попытка вторжения. Павсаний сообщает; они собрали «большое пешее войско, собрали не меньше и конницы». Всё кельтское воинство было разделено на три части, и для каждой определен маршрут похода. В земли Фракии направлялось войско под командованием Керефрия; Акехорий и Бренн стояли во главе отрядов, идущих на завоевание Пэонии; Болгий возглавлял кельтскую армию, наступавшую на Македонию и Иллирию. Ему противостоял македонский царь Птолемей II Керавн. Птолемей Керавн оказался не тем полководцем, который мог бы остановить кельтов: он недооценил противника. Предложенную помощь царя дарданов он отверг, мотивируя свой отказ славой македонцев, завоевавших Азию.
В произошедшем сражении македонская фаланга, руководимая бездарным царем, потерпела сокрушительное поражение, сам Птолемей, раненный, попал в плен и был обезглавлен кельтами. Большая часть македонского войска полегла на поле боя, однако и потери кельтов оказались явно выше, чем они рассчитывали. Значительность этих потерь в битве с македонцами была такова, что Болгий прервал поход, и кельтское войско повернуло назад. Далее Павсаний сообщает: «Тогда Бренн, стал уговаривать на общих собраниях всех галатов, и каждого из начальников в отдельности, двинуться походом на Элладу. Он, настойчиво указывая на слабость эллинов, в данный момент, на то, что будто бы в общественных казнохранилищах у них много сокровищ, а еще больше в храмах приношений и чеканного серебра и золота в монете. Бренн убедил галатов двинуться на Элладу, и в число своих сотоварищей по управлению войском выбрал Акихория. Собранное им войско состояло из 152 тысяч пехоты, а всадников было 20400».
Разорив Пэонию, Иллирию и Македонию, полчища кельтов, двинулись в поход на разорённую бесконечными войнами обескровленную Элладу. Казалось, после разгрома македонской фаланги, уже не было такой силы, что могла оказать серьезное сопротивление варварскому нашествию с севера. Это событие произошло летом 279 г. до н. э. через 200 лет после героического подвига 300 спартанцев царя Леонида.
Греческие и римские авторы единодушно свидетельствуют, что главной ударной силой кельтского войска была пехота. Конница также играла огромную роль. В религии кельтов конь почитался как символ быстроты, отваги и сексуальной потенции. В пехоте сражались представители бедных слоев кельтского общества, а всадниками были состоятельные люди. Свидетельства римского историка Тита Ливия:
« Некоторые галльские всадники появились в виду. К их коням были приторочены отрубленные головы. Другие головы всадники насадили на копья. Кельты пели победную песню». Кельтские конники были хорошо вооружены: они имели шлемы с султанами из конского волоса, облачены в кольчуги, на руках носили золотые браслеты. Главным оружием кельтского всадника было копьё и меч длиною 90 см. В бою кельтский всадник прикрывался овальным щитом.
Слово Павсания:
« Эллины окончательно пали духом, и только чрезмерность их страха заставила их волей-неволей двинуться на защиту Эллады. Они видели, что данная борьба будет у них не только из-за свободы, как это было некогда при нашествии мидийцев (персов), и что согласие «дать земли и воды» не спасет их. У них свежи были в памяти те ужасы, которые были совершены галатами при прежнем их вторжении над македонянами, фракийцами и пэонами, да и теперь им сообщали о тех беззаконных жестокостях, которые совершались врагами в Фессалии. Перед каждым гражданином в отдельности и перед государствами вместе стояло на выбор: или погибнуть или победить».
Павсаний свидетельствует, что война кельтов с эллинами была войной на уничтожение, более страшной и беспощадной, чем состоявшееся двумя веками ранее, нашествие персов, ставивших целью не физическое истребление греков, а порабощение. Целью кельтов являлся захват территории эллинов, и уничтожение населения.
Павсаний, делает анализ греческих воинских сил, собравшихся у Фермопил против Ксеркса в 480 году до н.э., и выступивших против Бренна в 279 году до н.э.
Фермопилы, 480 год до н.э.
Спартанцы - 300 воинов во главе с Леонидом. Тегейцы – 500 воинов. Аркадийцы: из Мантинеи – 500 воинов. Орхоменцы – 120 воинов;
Другие города Аркадии – 1000 воинов. Микенцы – 80 воинов. Флиунтийцы – 200 воинов. Коринфяне – 400 воинов. Феспийцы – 700 воинов. Фиванцы – 400 воинов, Фракийцы – 1000 воинов. Локры – около 6000 воинов.
Общее количество греков в Фермопилах Павсаний определяет в 11200 человек. Историк Геродот приводит другую цифру – 6400 воинов.
Фермопилы, 279 год до н.э.
Беотийцы – 10000 гоплитов и 500 всадников. Командиры: Кефисодот, Феарид, Диоген, Лисандр.
Фокейцы – 3000 пехотинцев и 500 всадников. Командиры: Критобул, Антиох; Локры – 700 пехотинцев. Командир: Мидий; Мегарцы – 400 гоплитов. Командир: Мегарей.
Этолийцы – 90 легковооруженных пехотинцев и 7000 гоплитов. Командиры: Полиарх, Полифрон, Лакрат.
Афиняне – 1000 пехотинцев и 500 всадников. Командир Каллипп, сын Мойрокла. Афиняне прислали также флот, около 50 триер.
Македонцы – 500 гоплитов. Командир Аристодем.
Cирийские греки – 500 гоплитов. Командир Телесарх.
Фермопилы от кельтов обороняло вдвое больше эллинов, чем от персов. Отсутствуют спартанцы, но зато появились греки из Сирии. Не смотря на то, что афинян сравнительно немного, главой общегреческого войска становится афинянин Каллипп.
Эллинское войско заняло Фермопилы, когда полчища кельтов, достигли города Магнесии в области Фтиотида. На военном совете эллинов было решено послать тысячу легковооруженных воинов и часть конницы на север, навстречу приближающимся войскам Бренна. Они должны были помешать кельтам, беспрепятственно форсировать реку Сперхей. Остановить варваров отряд, конечно, не мог, его задачей было, задержать их, нанести им потери и тем самым дать возможность остальным эллинам укрепиться в Фермопильском проходе. Прибыв к Сперхею раньше кельтской армии, эллины разрушили имеющиеся через реку мосты и стали лагерем по берегу, ожидая приближающегося противника. Разведав местность, ночью около десяти тысяч кельтов ниже по течению Сперхея, достигли места, где река широко разливалась по равнине. В течение ночи кельтский отряд переправился через мелководную часть реки, используя в качестве плотов деревянные боевые щиты. К утру эллинам, стоявшим лагерем напротив разрушенных мостов, стало известно, что их обходят с фланга, и чтобы избежать окружения, они оставили свой лагерь и отступили к Фермопилам.
Главные силы кельтов подступили к Сперхею с севера. Путь на Фермопилы пролегал по берегу Малиакийского залива – сейчас береговая линия этого залива находится много восточнее, нежели в античные времена. Население Малиакийского побережья, было насильно мобилизовано, по приказу Бренна, на возведение мостов для переправы захватчиков. Переведя свое войско по этим мостам, Бренн стал двигаться к Гераклее. Галаты разграбили всю эту страну и убили всех захваченных ими в полях людей, но города они не взяли». Из сообщения Павсания следует, что кельтские захватчики повели войну на уничтожение мирного населения Греции, так как «захваченные в полях люди» были мирными земледельцами. Гераклею, укрепленную крепость, кельты сходу взять не смогли, но главной целью галатского военачальника были Фермопилы, откуда надо было выбить эллинов, чтобы открыть себе дорогу в Среднюю Грецию.
Приближаясь к Фермопилам, Бренн уже знал, о численности укрепившегося в проходе эллинского войска. Об этом ему донесли упоминаемые Павсанием «перебежчики». Не приняв всерьёз численность эллинских войск, многократно уступавшую кельтской армии, Бренн с рассветом следующего дня начал атаку.
Сначала кельты нанесли по эллинам удар своей конницы. Стремительный натиск кельтских всадников имел целью, одним ударом опрокинутьфалангу эллинов. С оглушительными криками, потрясая копьями, верхом на конях, к которым были приторочены головы убитых мирных жителей, кельтские наездники понеслись на фалангу. Удара не получилось. Кельтской коннице пришлось действовать на пересеченной местности, где возможности массированной конной атаки ограничены. Проход между горами и заливом оказался слишком узок для развертывания всадников, а почва в этих местах в основном скальную поверхность, и копыта кельтских лошадей скользили по ней, что привело к расстройству рядов. Первыми в бой вступили метатели эллинов. Они, оставаясь на месте, впереди строя гоплитов, забросали приближающихся всадников дротиками, стрелами и снарядами, выпущенных из пращей. Атака кельтских всадников захлебнулась. Смешавшиеся от потерь, всадники , потеряв многих из своих, почти не причинив вреда грекам, повернули назад. Бренн бросил в бой пехоту. Кельты надвигались на противника сплошной стеной десятков тысяч воинов.
Они наступали по племенам, в составе которых в бой шли отряды, сформированные племенными кланами.
Уже перед лицом передовых шеренг эллинов кельтские пехотинцы подняли страшный, невообразимый шум – каждый воин испускал пронзительный крик, представлявший собой боевой клич. К этому добавлялась какофония, поднимаемая одновременным ревом множества боевых рогов – карниксов. Об этом Полибий написал, «словно кричит сама земля», не только преследовал цель устрашения и деморализации врага, но и служил обращением к подземным божествам кельтов, незримо присутствующим в каждом сражении.
Слово Павсания: « эллины, выступили против врага молча, и в полном боевом порядке». Передовые ряды кельтской пехоты и эллинской фаланги столкнулись, словно две встречные волны с невероятным грохотом и оглушительным шумом. Началась страшная и кровавая рукопашная битва. У галатов военное снаряжение было слабее, чем у эллинов, но на эллинов они кидались, охваченные слепой яростью и безрассудным гневом, как дикие звери! Даже изрубленных секирами и мечами, пока они не переставали дышать, не покидало это неистовство; пораженные стрелами или дротиками, они не теряли своей смелости, пока жизнь не покидала их. А некоторые, вырвав из своих ран дротики, которыми они были ранены, кидали их в эллинов или пользовались ими как оружием для рукопашного боя…»
Павсаний сообщает о неистовстве и презрение к смерти галатов, схожим с поведением берсерков – боевым бешенством. Такие воины, у кельтов назывались гесты. Они встречались и у греков. Вспомним спартанца Аристодема, которого обвинили в трусости после сражения с персами у Фермопил. Он, затем по сообщению Геродота, в битве при Платеях выйдя из строя фаланги, бился неистово и уничтожил множество персов, пока не погиб.
Страшному натиску кельтских боевых отрядов эллины противопоставили мощь и сплоченность греческой фаланги.
Командующий союзниками афинский стратег Каллипп оказался талантливым и опытным полководцем. Он так разместил фалангу на местности, что эллины смогли целый день отбивать яростные атаки кельтов, нанося противнику немалый урон, неся при этом минимальные потери. В передовые ряды Каллипп поставил самых сильных, опытных и отважных бойцов. От их стойкости и мужества зависела в монолитность всей фаланги. Сильные и опытные бойцы были поставлены и в последний ряд. Вековой опыт ведения боя, показывал, что панике, в случае видимого успеха наступающего противника в первую очередь поддавались воины, последних рядов, еще не успевшие вступить в сражение. Потому в последних рядах были тоже необходимы опытные и хладнокровные бойцы.
При сближении армий по фронту на расстояние до 200 метров, лёгкая пехота греков, лучники и пращники, выйдя перед своим войском, обстреливала вражеские построения, отходя затем на фланги построения. При расстоянии, около 50 метров, ей на смену в бой вступала средняя пехота – пельтасты. Средняя пехота эллинской армии свое название получила от щита – пельты, представлявшего собой круг или овал, сплетенный из виноградной лозы и обтянутый козьей шкурой. Пельта предназначалась для захвата одной рукой, а потому имела ремень соответствующей длины, а также другой ремень длиннее, для переноски в походе. Пельтаст не имел доспехов: в качестве такового использовалась обычно «безрукавка», сшитая из козьей шкуры, а на ногах – прочная обувь со шнуровкой – сапоги, изготовленных также из козьей шкуры. Из защитного вооружения помимо пельты имелся бронзовый шлем. Если шлема не было – его заменяла фригийская шапка из лисьей шкуры. Пельтаст имел пару дротиков и меч для ближнего боя. Снаряжение пельтаста максимально способствовало главным качеством в бою – ловкости, стремительности, подвижности и маневренности. Пельтасты, выбежав перед строем фаланги, осыпали наступающих кельтов дротиками, а потом, обнажив мечи, бросались на сбивающихся с наступательного марша врагов. Цель пельтастов, заключалась во внесении смятения в ряды противника и ослаблении мощи наносимого им удара. Затем они, стремглав бросались вспять и уходили в тыл, в образованные для них интервалы в рядах тяжелой пехоты. Вслед за этим, передние шеренги гоплитов наносили сокрушительный удар по наступающей вражеской пехоте. При этом, гоплиты образовывался сплошной частокол из длинных копий, о который разбивались атаки врага. Затем, следовала рукопашная схватка, в которой противники стремились сломить боевые порядки друг друга и нанести максимальный урон вражеской живой силе. Подобные побоища продолжалось несколько часов, и побеждал в нём тот, кто был сильнее, выносливее и лучше обучен владению оружием для ближнего боя. Пельтасты, при необходимости действовали в составе тяжелой фаланги, находясь в ее средних рядах и дополняя сокрушительный натиск гоплитов своей подвижностью, быстротой и ловкостью.
В решающий момент битвы, Каллипп ввел в бой афинский флот.
Слово Павсания: « В это время афиняне, находившиеся на триерах, с трудом и большой для себя опасностью, но все же проплывши по полным грязи и тины заводям, которые образует море, вдаваясь далеко в землю, подвинув корабли возможно ближе к варварам, поражали их с фланга стрелами и метательными снарядами».
Триеры, словно плавучие крепости, подошли к месту сражения со стороны залива, и это вызвало замешательство в рядах кельтов. Греки обстреляли кельтские отряды снарядами и стрелами, одновременно, варвары подверглись фронтальной атаке греческих гоплитов, теснивших врагов в сторону заболоченной местности.
Павсаний сообщает:
« …В этом узком проходе, нанося малый урон, галаты несли потери вдвое и даже вчетверо большие. Наконец, их вожди дали им сигнал отступать в свой лагерь. Повернув назад кельты, стали отступать без всякого порядка, многие из них были задавлены своими же, многих, свалившихся в болото, засосала грязь. При отступлении их погибло не меньше, чем в самом горячем бою».
Кровопролитное сражение за Фермопильский проход было проиграно кельтами. Эллинские воины, выстояли в бою, отразив мощнейший натиск многократно превосходящего по численности противника. После битвы эллины занялись погребением своих убитых и снятием вооружения с павших варваров.
Слово Павсания: « Варвары не входили в соглашение, относительно выдачи им убитых галатов для погребения, им было безразлично, примет ли их земля, или их пожрут дикие звери, или птичье племя, враждебное мертвым».
Поле битвы, осталось за греческой армией. Спустя 200 лет, после подвига Леонида и его спартанцев Фермопилы оказались вновь овеяны боевой славой доблестных эллинов».
